Колючка и богатырь - Натализа Кофф

— Готов, — выдохнул парень и теснее прижал бедра девушки к себе, показывая степень своей готовности.

— Федь, я, сам знаешь, мало разбираюсь, — Вика даже немного смутилась, вернее смутилась сильно, даже, кажется, ушки покраснели, — Но ты и там тоже большой?

Федька не ответил. Не успел, да и не пытался что-то говорить. Потому как воздух напрочь выскочил из груди, когда ловкие пальчики опустились на ремень, а нежные губы прижались ко рту.

— Федь, я все правильно делаю? — жарко прошептала Виктория Яковлевна между поцелуями.

— Несомненно, — выдохнул парень, когда Вика расстегнула замок на джинсах и толкнула парня спиной на кровать. А потом и вовсе стащила джинсы с парня, ухватившись за пояс.

— Федька, — прошептала Вика, — тебе досталась развратная женщина, честно. Я не очень представляю, как все это проверну, но хочу тебя до жути. Веришь, нет?

— Верю, Вик, — сипло проговорил Федор, и, приподнявшись, поймал подол платья Вики и потянул вверх.

Прозрачные колготки не скрывали ажурного белья. И Федька заскользил по любимым изгибам и впадинкам, изучая, запоминая, наслаждаясь тем, как ее тело вздрагивает в ответ.

Вика, надавив на могучие плечи, опрокинула Федора на спину. Села сверху и принялась стягивать оставшуюся одежду. А затем и покрывать мускулистое тело короткими жадными поцелуями.

— Вик, сними, — тихо попросил Федор, скользя по бедрам, затянутым в тонкий капрон.

Виктория послушно стянула колготки, оставшись в тонких кружевах. Парень тут же притянул свою Колючку к себе, усадил поверх себя, и протяжно застонал, когда почувствовал, как шелковистые бедра трутся о самые чувствительные в этот миг участки его тела.

— Федь, — тихо зашептала Вика, прижимаясь к его шее ртом, — Федь, я никогда не видела раньше, ну, это. Дашь посмотреть?

— Вика, ты меня в гроб загонишь, — простонал парень, — Давай потом, после.

— Хорошо, — с готовностью согласилась Виктория Яковлевна, и тихо охнула, когда оказалась на спине.

Федька, подняв ее руки над головой, и заскользил по тонким запястьям, спускаясь к плечу, шее, и добрался до груди. Вика изогнулась, чувствуя, как горячие губы через тонкие кружева лифчика прижимаются к напряженному соску.

— Федя! — простонала девушка, непроизвольно сжимая ноги, — Федь, — уже тише, — Так и должно быть?

— Как так? — ласково шепнул парень и спустился ниже, прокладывая дорожку влажными губами. Задержавшись на границе ажурной резинки, Федя обхватил широкими ладонями округлые бедра.

— Хочется взлететь, от земли оторваться, — шептала Вика, зарываясь пальцами в кудрявые волосы, — Хочу тебя, Федь.

Парень чуть сдвинул тонкую ткань в сторону и улыбнулся, глядя в темные, словно расплавленный шоколад, глаза.

— Тогда полетаем, — предложил Федька и склонился ниже под изумленным взглядом Вики.

Виктория Яковлевна не была готова к подобным поворотам судьбы. Нет, о подобных приемах в сексуальных отношениях она слышала, и даже читала. Однако, испытать на собственном опыте пришлось в первые.

— Феденька! — всхлипнула девушка и с силой стиснула колени, пытаясь то ли выбраться, то ли закрыться.

— Да, это я, — прошептал богатырь и более откровенно принялся целовать, ласкать, поглаживать.

Вика хныкала, извивалась, судорожно втягивала воздух носом, а потом, кажется, и вовсе перестала дышать.

— Фе-дя! — стиснув зубы, выдыхала Колючка, а Федька и не думал останавливаться.

Он наслаждался откликом ее тела, ее реакцией. Тем, как она сжимает свои кулачки в его волосах, весьма ощутимо, капельку отрезвляя. Но он только теснее приник ртом, а руками стянул крошечный предмет гардероба.

Он распалял ее, и сам ходил по грани. Он был в полушаге от того, чтобы одним движением резко подмять ее хрупкое тело под себя и войти резко, до конца, туда, где хотелось оказаться больше всего на свете. Но он мучил себя ожиданием, мучил себя ее стонами, ее влагой на хрупких бедрах, на его пальцах, осторожно касающихся самых сокровенных мест. Он понял, что и сам дышит чрез раз, слышал, как стучит его пульс, как глухо ударятся сердце о ребра.

— Хочу тебя, — стонала она, а Федька пытался сдержаться. Он честно пытался. Мысленно старался отвлечься, представляя, как перебирает коробку передач. Втулки, муфты, клапана…

— Гребаный подшипник! — простонал Федор и все же не сдержался, резко дернулся, подтягивая извивающееся хрупкое тело Колючки к себе, ниже, и впиваясь в ее рот своими губами, одним резким движением вошел в ее тепло. Вошел и замер. Задержал дыхание и стиснул зубы. Боже, он, кажется, только что умер. Не от кайфа или наслаждения. Умер от ее боли, потому что чувствовал, как она задохнулась, как сжалась вся в маленький комочек, как всхлипнула, неосознанно прикусила его губу.

— Родная моя, — выдохнул Федька, — Колючка моя, кнопочка. Моя.

— Двигайся, Федь, — тихо попросила Вика. И он послушался. Было уже не так больно. Было вполне терпимо. И где-то даже приятно. Но больше всего Вике понравилось на отголосках своей страсти, плескаясь в нежности к этому большому богатырю, чувствовать, как он сходит с ума. Как неистово прижимается к ее телу, как сжимает горячими ладонями бедра, как целует хрупкую шею и плечо, спускаясь к груди. Как двигается, то тягуче медленно, то рвано и с надрывом. Как что-то шепчет неразборчиво, как хрипло выдыхает ее имя, вновь и вновь повторяет его так, словно от этого зависела его жизнь. И не только его. Всей вселенной.

— Прости! — судорожно простонал он и рухнул, распластав притихшее девичье тело по постели.

Вика лежала под телом своего богатыря, улыбалась, будто блаженная, поглаживала могучую спину, затылок ловкими пальцами, и легонько водила раскрытым ртом по его плечу.

— Как тебе наш первый раз? — прошептала Вика, не переставая улыбаться, — Понравился?

— Не то слово. Прости меня, родная, — прошептал Федька, не поднимая головы, — Я опять все испортил. Налажал, да?

— Если только капельку в самом конце, — честно призналась Вика, — Я так понимаю, твоего размера презервативы только на заказ.

— Вик, я серьезно, — вздохнул Федька, приподнимаясь и нависая над девушкой, опираясь на локтях, а ладонями поглаживая покрасневшие щеки.

— Да и я не шучу, — улыбнулась Вика, — дети это серьезно.

— Вик, ты прекрасно поняла, о чем я говорю, — продолжал Федька, не удержался и принялся водить носом по ее щеке, виску, спускаясь к плечу, а потом и еще ниже, — А ты все еще в лифчике, — и без перехода, — Я хочу загладить вину. Кнопке было больно, Федя хочет, чтобы Кнопке стало опять хорошо.

— Кнопка сходит в душ, — сообщила Вика, — А потом Федя будет делать исключительно то, чего кнопка захочет. Как тебе предложение?

— Федя согласен, — улыбнулся парень и, поднявшись на ноги, подхватил Вику и понес в ванную. Поставил драгоценную ношу в душевую кабинку, ласково поцеловал смутившуюся немного девушку, включил воду, и собрался выходить.