Дочь костяных осколков - Андреа Стюарт

А потом его голова появилась возле носа лодки, и в зубах у него была рыба почти такого же размера, как он сам.

Я облегченно вздохнул и, перебросив за борт сеть, вытащил его из воды. Потом опустил мокрого зверька на палубу, а он положил рыбу к моим ногам.

– Больше так не делай, – строго сказал я. – Ты еще слишком мал.

Мне стало интересно, до каких размеров Мэфи вообще вырастет, а он наблюдал за мной и радостно щебетал.

Я посмотрел на рыбу, потом опять на Мэфи:

– Съешь ее, если хочешь.

Может, он и не понимал значения отдельных слов, но смысл того, что я говорю, понимал неплохо.

Что ж, по крайней мере, он восстановился.

В тот день мы доплыли до следующего острова.

Коробки с дынями я оставил на палубе, а сам привязывал лодку к пристани и поглядывал на дежурящую там конструкцию. У этой была голова ястреба, туловище обезьяны и когтистые лапы небольшого медведя. Сказал бы я, что это смешно, да только император отлично делал свою работу.

Но когда требовалось обхитрить конструкции, я со своей работой справлялся еще лучше.

Конструкции – не люди, хотя в них и есть части людей. Осколки усиливают их, а написанные на осколках команды задают им цель, и чем жестче команда, тем проще ее разрушить. Эта конструкция была хорошо скроена, но при этом была Докером и, значит, стояла на низшей ступени себе подобных. Меньше команд – больше лазеек. А я умел находить эти лазейки не хуже, чем проходы между скалами.

Заметив меня, конструкция сразу поковыляла в мою сторону.

– Назови свой товар, – сказала она голосом, похожим на жужжание насекомых возле лампы.

– Я – солдат Империи. Уйди с дороги.

Мундир у меня был, прямо скажем, не очень, но такие конструкции я обводил вокруг пальца и без всяких мундиров.

Конструкция склонила голову набок и оглядела меня как возможную добычу:

– Ты не солдат.

– Солдат, а ты обязан подчиняться людям императора. – Я посмотрел вниз, на свою одежду. – А, тебя смущают недостатки моей формы? – Я тяжело вздохнул. – Она пострадала.

Конструкция склонила голову в другую сторону и уставилась на мой подбородок, как будто с этого ракурса могла лучше меня понять.

– Пострадала?

– Во время кораблекрушения.

– В последние дни не было рапортов о крушениях императорских кораблей.

– Но ты же в курсе, что случилось с Головой Оленя? Позволь, я буду первым, кто об этом доложит. Мы прибыли туда на Праздник десятины и оказались на острове в тот момент, когда он начал тонуть. – Всегда полезно подмешивать в обман побольше правды. – Мне удалось оттуда уплыть, но моя форма понесла урон. Я – единственный выживший.

Перья на шее конструкции встопорщились, она тряхнула головой, и они снова улеглись на место.

– Твой императорский значок…

– Его я тоже потерял. Но я – солдат, а ты должен подчиняться людям императора. Отойди и дай мне пройти.

Казалось, еще чуть-чуть – и я увижу, как работает голова конструкции. Главное – сохранять спокойствие и не потеть. Мэфи еще был на лодке и, по счастью, не издавал ни звука. Мне приходилось сталкиваться с парочкой усовершенствованных конструкций, у которых были команды не подчиняться людям без императорского значка. Но этот остров был слишком маленьким, а значит, имел низкий приоритет. Император же только один. Я надеялся, что передо мной старая, не подвергшаяся улучшениям конструкция первого призыва.

В общем, на наличии значка она настаивать не стала, просто сцепила пальцы и переминалась с лапы на лапу, постукивая когтями о пристань.

Не дожидаясь дальнейших вопросов, я сгреб из лодки коробки с дынями и прошагал мимо Докера. Оглянувшись на ходу, увидел, что Мэфи вприпрыжку бежит следом.

– Ты не должен идти со мной, – прошипел я. – Оставайся на лодке.

И снова Мэфи как будто потерял способность меня понимать. Вместо того чтобы послушаться, он запрыгнул мне на бок, уперся лапами в пояс и не успел я отмахнуться, как устроился у меня на плечах, будто меховой воротник. Только вот мех его не согревал, а был прохладным, как туман.

– Прекрасно, – пробормотал я, – только не мешайся и не безобразничай. – Подумав немного, добавил: – И помалкивай.

Моя цель – продать дыни, а не распространять небылицы о говорящих зверьках.

Чтобы выйти к рынку, понадобилось спросить дорогу всего у двоих доброжелательных прохожих. Сам рынок был больше, чем на предыдущем острове, но все равно маленький, и занимал он не две тесные улочки, а площадь в центре города.

Я старался не думать о ящиках с умными камнями, которые выбросил за борт и которые, возможно, все еще опускались на дно. Надо было как можно выгоднее продать дыни и найти способ купить на вырученные деньги немного нелегальных камней. Лодка с синими парусами была не такой крупной, чтобы ее команда отважилась выйти на просторы Бескрайнего моря, она плавала между островами, и поблизости имелся только один. Архипелаг Хвост Обезьяны состоял из цепочки идущих один за другим островов. К востоку от Хвоста Обезьяны – архипелаг Сеть Хироны, это уже не цепочка, а россыпь островов, и вот там лодка с синими парусами могла легко затеряться. У меня осталось совсем мало съестных припасов, но я мог рыбачить в пути и кое-как продержаться. А команда лодки, которую я преследовал, должна была заходить на острова, чтобы пополнить припасы и отдохнуть, так что у меня был шанс нагнать их до того, как они доберутся до Сети.

Первым делом я купил и надел соломенную шляпу, такую, чтобы тень от полей скрывала глаза. Потом начал искать подходящего покупателя.

Когда я поставил свои коробки на стол первого фермера, он только посмотрел на меня с опаской и промолчал.

– Дыни с Головы Оленя, – сказал я. – Остров затонул, уверен, ты об этом слышал. Мы входим во влажный сезон, пройдет много лет, прежде чем такие дыни вырастут снова.

Худой фермер посмотрел на меня искоса, вытер ладони о штаны и встал.

– Наживаться на чужом горе – это не к добру, – заметил он, но при этом махнул рукой, чтобы я открыл коробки.

Взяв с разрешения хозяина металлический клин, я поддел крышку и открыл первую коробку.

Фермер заглянул внутрь и пожал плечами. О, это был тот еще обманщик, почти такой же талантливый, как я.

– Я такие выращиваю на своей ферме.

Мы оба знали, что это не имеет никакого значения. Сезон закончился, и он наверняка уже их продал.

– Готов поспорить, если ты подождешь еще дней десять, то отлично на них заработаешь. И если ты их выращиваешь, то знаешь, что это – запас на целый год. Что будут спрашивать люди, если впереди у них влажный сезон? Они устанут от зеленых овощей и фруктов с мягкой кожицей и захотят отведать сладкой дыни, которая напомнит им о теплых и сухих временах. А дынь будет меньше, чем в прошлые годы, ведь больше всего их выращивали на Голове Оленя.