Останний день - Андрей Васильев

— Еще вот что — я достал из рюкзака сигареты — Не исключено, что после того, как он отдаст мне предмет, может кое-что случиться. Если точнее — я могу упасть в обморок.

— От радости? — уточнил Петрик.

— К подъезду — вытянул руку Ленц — Марш-марш!

Он дождался, пока невысокая фигурка не удалилась от нас, скрывшись за серой дымчатой хмарью, а после спросил:

— Надолго ты чувств лишишься? София мое лучшее творение за последние лет двести, она, как вурдалак, крайне талантлива, но ее силы не безграничны. Двадцать-двадцать пять минут она человека удержит, полностью контролируя его сознание. После тот начнет выходить из-под ее влияния, и его память может зафиксировать более-менее связные воспоминания. В том числе и лица тех, кто был рядом.

— Надеюсь, что нет — произнес я — Тут раз на раз не приходится. Но пока я не очнусь, предмет из моей руки ни в коем случае вынимать нельзя. Михай, слышишь меня?

— Тебя не трогать, ждать, пока очнешься — басовито пробубнил здоровяк — Кровь не пить, добро не хитить.

— Молодец какой — сообщил я Арвиду — Все запомнил.

— И выполнит в точности — заверил меня глава вурдалачьего клана — Не сомневайся.

Мне бы такого подручного на постоянной, или хотя бы временной основе заиметь. В смысле — сильного и тупого. Ну, чтобы подстраховать мог, лопатой помахать, тяжесть перенести, челюсть свернуть кому следует, если нужно будет.

Прямо даже жалко, что он вурдалак, а не обычный человек.

— Ну что, начинаем? — спросил у меня Арвид — Чего ждать? Скряга этот уже больше часа спит, легкий сон сменился глубоким, да и дело к полуночи.

— Легко — кивнул я — Михай, веди.

Пока мы шли к подъезду, я еще раз восхитился тем, насколько серьезно Ленц подошел к вопросу. Его подручные контролировали весь периметр вокруг подъезда, в котором обитал коллекционер. Я заметил какую-то прогуливающуюся парочку, которую даже мерзкая погода не слишком смутила, она двинулась было в тот же поворот, к которому и мы с Михаем шли, но по дороге наткнулась на высокую бледную девицу в черном плаще, шагнувшую им навстречу из полумрака. Не знаю, что она им сказала и какие способности использовала, но молодые люди мгновением позже синхронно развернулись, и зашагали прочь.

— Камера над подъездом отключена — распахивая перед нами дверь, сообщил Петрик — Вернее — сломана. Что? Это не я, это кто-то раньше постарался. А, может, она сама полетела. Сэкономил местный ЖСК, редкостный хлам купили и установили.

К слову, на седьмом этаже, том, который нам был нужен, все оказалось именно так, как он и описал. Неприступная крепость, как есть. Я в жизни видел всякое, но дверь, более напоминавшую танковую броню, до того ни разу созерцать не приходилось. Такую, наверное, и пушечный выстрел не пробьет. Даже если палить прямой наводкой.

Надежные препятствия на пути охотников за чужим добром Боровиков поставил, капитальные, и они почти наверняка не раз его выручали.

Но не сегодня.

Щелкнул замок, потом еще один, громыхнула щеколда или что-то вроде этого, и металлическая дверь отошла в сторону, открывая нашим взглядам невысокого румяно-щекастого старичка с круглой лысинкой, обрамленной седыми кудряшками, и по-прежнему неулыбчивую Софию.

— Мы так рады гостям — почти прошептала вурдалачка, поглаживая коллекционера по плечу — Не так ли, любезный хозяин? Что же ты ждешь, зови их в дом.

— Конечно же — пролепетал старичок, стеклянно глядя перед собой — Проходите в квартиру, приглашаю вас.

А, ну да. Это мне закон не писан, Михай-то без спроса порог перешагнуть не сможет.

Надо будет Арвиду сказать, что сухой закон в отношении этого дедули действует и после нашей операции. Неровен час кто-то из этой парочки наведается к нему в гости после, для продолжения знакомства.

Вот тоже интересно — если вурдалаки подобные операции так лихо проворачивают, так почему они вечно в деньгах нуждаются, а? Работа-то исключительно чистая, если кровь не пить, так никто не догадается, чьих рук дело?

Может, в Поконе какой запрет есть? Или на самом деле авторитет отдела настолько велик, что кровососы не желают с ним связываться? Хотя, как по мне, Арвид вообще никого не боится. Скорее, я поверю в то, что когда-то были достигнуты определенные договоренности, которые в Ночи традиционно не нарушаются. Тут все стараются держать свое слово, потому что больно дорого вранье обходится.

Тем временем старичок бодро зашаркал по полу потрепанными шлепанцами, а мы последовали за ним.

— Ноги вытрите, да получше — прошипела София — Дождь на улице, если натопчете сильно, мне полы мыть придется. И вообще могли бы бахилки прихватить.

Ох, хороша у Боровикова оказалась квартирка! И по площади, и по содержимому, что на этой площади находилось. Если продать все то, что в ней висело, стояло и лежало, то, скорее всего, на полученную сумму можно приобрести себе средних размеров остров в Карибском море. Причем даже с населением.

Шлюндт мне тогда сказал, что этот господин собирает только предметы, связанные с Гражданской войной. Соврал, старый чорт, соврал. Помимо указанного, тут много всякого разного другого имелось. «Передвижники», Антропов, Караваджо и наброски Врубеля к «Демону» на стенах, холодное оружие трех-пятивековой давности в специальной витрине, кессинги с сильно не новыми монетами да медалями. И это только то, что в глаза бросилось, а ведь здесь не одна комната.

И, что интересно, все вещи молчат, ни звука не слышу. Хотя, оно и понятно — у них есть свой хозяин, я им не указ.

— Принеси нам вот эту вещь — велела София, сунув Боровикову под нос рисунок моего собственного производства — Немедленно.

— Сию секунду — покладисто пролепетал старичок, и устремился в одну из комнат. Через считанные секунды там заскрипели створки открываемого шкафа и что-то грохнулось на пол.

— Неуклюжий идиот — прошипела София — Весь дом разбудит.

— Обойдется — успокоил ее я — Не нервничай.

— Вот — из комнаты выбежал Боровиков, в руках у него я заметил ту самую брошь, что за последние дни мне не раз снилась — Принес!

— Хранитель, я сделала то, что было велено — обратилась ко мне вурдалачка — Теперь твой выход.

— Ну да — я облизал пересохшие губы. Цель была рядом, только руку протяни, но как же мне опять не хотелось отправляться в путешествие невесть куда — Все так.

Три, два, раз — я цапнул брошь с ладони коллекционера и тихонько сжал ее в кулаке. Сильно нельзя, можно порезаться или уколоться, такое добром не кончится. В крови большая сила, что-что, а это я за прошедшее лето хорошо усвоил.

Пол ушел из-под ног, тело на миг застыло в невесомости, а после я со всего маху упал лицом в снег. Колючий, холодный, пахнущий зимой и порохом снег.

Чуть левее от меня громыхнул взрыв, да так, что меня окатило землей, а в ушах зазвенело. Мало того — за ним последовала такая пальба, что я из сугроба, в который упал, передумал вылезать. Подстрелят еще мимоходом. Кто его знает, что будет, если меня какой-нибудь лихой красноармеец на мушку возьмет? А ну, как умерев тут, я и там, в квартире коллекционера дуба дам?