Тише воды, ниже травы - Марина Серова

— Отлично, — кивнула я. — А сами вы на место выезжали?

Лукьянов кивнул мне в ответ.

— Ну и что? Каковы предварительные версии?

Лукьянов неопределенно пожал плечами.

— Ну а свидетели, друзья? — не отставала я. — Что говорят?

— Да ничего, — пожал крутыми плечами Лукьянов.

— Что дал осмотр места происшествия? Ваше личное впечатление каково — что там случилось?

Лукьянов медленно выдавил изо рта жвачку, надул пузырь, который лопнул с оглушительным треском, и снова пожал плечами.

— Коля, Коля, — заволновался Мельников. — Я же тебе говорил, что Татьяна Александровна может только помочь в деле, так что лучше с ней поделиться своими предположениями.

— Да нет у меня предположений, — флегматично перекатывая во рту жвачку, процедил Лукьянов. — Искать надо.

— Понятно, — вздохнула я, выслушав это глубокомысленное изречение, и протянула руку к папке, — давайте.

Лукьянов вручил мне тонкую папку и откинулся на спинку стула. Я перестала обращать на него внимание и полностью углубилась в изучение материалов. Они гласили, что труп Константина Макарского был обнаружен в пять часов тридцать минут утра неподалеку от собственного дома. Смерть наступила в результате черепно-мозговой травмы от удара тупым предметом. Сам предмет, то есть орудие преступления, был найден там же и представлял собой железный арматурный прут. Свидетелей преступления выявлено не было, смерть наступила примерно в двадцать три тридцать.

Обнаружил труп житель соседнего дома, вышедший к своему гаражу. Согласно показаниям матери убитого, тот ушел из дома по каким-то своим делам еще днем. Должен был вернуться около десяти, но позвонил и сказал, что задержится. Большего она сообщить не могла.

Прибывшая на место происшествия оперативно-следственная группа произвела осмотр, все сфотографировала (снимки тоже в папке были) и запротоколировала, как положено. Но ничего интересного из этих материалов я не узнала.

Разве что арматурный прут… Его наличие на месте преступления говорит о том, что убийство планировалось. Хоть как-то, но планировалось, иначе Макарского шарахнули бы просто камнем или тем, что под руку подвернулось. А прут наверняка принесли с собой…

И вот еще что. Костя собирался вернуться домой около десяти — то есть сразу, как только закончится тусовка филофонистов. Однако потом перезвонил и предупредил, что задержится. Что его задержало? Исчез он из клуба очень неожиданно, во всяком случае, для меня. И скорее всего потому, что не захотел со мной общаться. Кстати, с чего он решил, что я захочу с ним поговорить-пообщаться? Ему что, было известно, что я частный детектив, который расследует смерть Дины? От соседей об этом слышал? Потому так шустро и свалил из клуба филофонистов? Как бы там ни было, но, похоже, в клуб нужно будет съездить еще раз, сегодня — сразу же после разговора с Мельниковым и Лукьяновым. Возможно, кто-то видел, как и куда уходил Костя вчера. Возможно, кто-то в курсе его дел. А может быть, его тамошние знакомые помогут мне лучше понять мне натуру этого странного человека, взрослого ребенка, не то мужчину, не то мальчика-подростка.

Вообще личность Кости представлялась мне очень загадочной и непонятной. Я очень жалела, что не успела пообщаться с ним до его гибели, теперь мне сложно будет составить его портрет как человека.

То, что произошло буквально через пару минут, ярко продемонстрировало, что я права: загадок в личности и жизни Константина Макарского хватает… А случилось следующее.

Зазвонил телефон, Мельников поднял трубку и после недолгого разговора, подняв удивленно брови, быстро передал ее Лукьянову.

— Твои звонят, нашли там кое-что…

Лукьянов схватил трубку и начал слушать, что ему говорят. Я, разумеется, ничего не слышала, а сам Лукьянов вставлял только междометия, по которым нельзя было понять, о чем идет речь. Положив наконец трубку, Лукьянов улыбнулся и пристально посмотрел на Мельникова.

— С тебя пиво! — заявил он и тут же сообщил: — У этого дурачка нашли кое-какие причиндалы. И вполне возможно, что они связаны с твоими клофелиновыми делами.

Тут и Мельников, и я обратились в слух.

— Короче, я послал ребят с матерью этого Макарского поговорить, посмотреть, что к чему, — начал рассказывать Лукьянов, вынув наконец изо рта жвачку. — Ну, а они в комнату зашли и сразу же наткнулись на женский парик. Спросили у матери, может, он гомиком был или там… ну, в общем, тем, которые в баб переодеваются. Та вроде отрицает, мол, нет, не был. А потом пошарили и клофелин нашли. Прикинь!

— Так, и что? — нервно забарабанил пальцами по столу Мельников.

— А то, что сейчас они приедут и все привезут.

«Интересный поворот намечается», — подумала я и решила, разумеется, дождаться возвращения в отдел оперативников Лукьянова.

Они прибыли довольно скоро и выложили на стол женский парик черного цвета, косметический набор и предметы женского туалета: короткую кожаную юбку, колготки и сильно декольтированную блузку. Но это все не представляло особой ценности. Главное заключалось в том, что были обнаружены таблетки, которые эксперты уже идентифицировали, как клофелин.

— Ну и что? — почему-то у меня поинтересовался Мельников, со скептической усмешкой взирая на представленные улики. — Хотите меня уверить, будто ваш Макарский и занимался травлей мужиков? Он же вроде дурачок был…

Я не стала отвечать, поскольку сама не знала точного ответа. Вместо меня неожиданно обрел словоохотливость Лукьянов.

— Значит, не такой уж дурачок, раз додумался до подобного.

— А где же баба, его сообщница? — продолжал недоумевать Мельников. — Ты ж мне говорил, парень все с малолетними пацанами общался.

— А может, он сам под бабу косил? — предположил Лукьянов и, видя, что Мельников поморщился, продолжил, довольно хохотнув: — А что такого? Ну-ка, дай попробую!

Он взял со стола парик и нацепил его на голову. На женщину он походить ни в коем случае не стал, но развеселился еще сильнее. И тут решила вступить в разговор я:

— Вряд ли он сам в это облачался, — указала я на обнаруженные в комнате Кости вещи. — Размер явно не подходит. Макарский был высоким и внешне вполне нормально развитым. И хоть и не толстым, а все равно он в юбку никак не влез бы. Так что ерунда все это, там женщина работала.

— Но Макарский мог быть организатором, — не отступал Лукьянов, воспылавший вдруг энергией и желанием не только раскрыть убийство Константина, но заодно, может быть, завершить и «клофелиновое дело», висевшее на отделе.

— Мог, — согласилась я. — Но это все еще нужно проверять и проверять.

— Мы вообще-то ничего там больше не обнаружили. Понимаете — ничего! — вмешался один из оперативников. — Ни денег, ни вещей посторонних, ничего из похищенного, что мужики кинутые описывали, там нет. Только вот это. Да и насчет женского шмотья мать в полном недоумении. Говорит, никогда у них ничего подобного не было, и вообще она не видела, чтобы сын что-то откуда-то приносил.