Я знаю, ты любишь - Катерина Лазарева

неосуществимой, когда вдруг слышу знакомый голос на этой самой лестнице.

Да ну… У меня слуховые глюки?

Ева даже в такой момент о себе напомнить умудряется. Уверен, это просто незнакомые девчонки разговаривают, а мне и хватает, чтобы чуть ли не двинуться головой. Пора перестать настолько плыть от этой малявки. Она вообще-то права, я не должен к ней подходить, пока свои проблемы не решу. И наплевать, что держаться всё сложнее, а сама мысль о том, что Ева в это время ждать меня не будет, накрывает чуть ли не болезненной ревностью. Ведь видел, как там парни во время танца глазами её пожирали, причём далеко не только первокурсники.

Смотрю на лестницу, чтобы убедиться, что мне показалось, и тут сплошные незнакомки.

Только вот ни хрена. Это реальность. Ева тут. Спускается со второго этажа на первый в компании двух девчонок.

Ещё и выглядит настолько соблазнительно, насколько это вообще возможно. И даже более того. Потому что я даже дыхание неосознанно затаиваю.  Узнаю её, конечно, всё равно сразу, хотя обычно Ева одевается куда проще. А тут это платье…

Не сказать, что откровенное слишком, но уж точно не повседневное. Эти ножки… Узнал их даже до того, как взгляд вверх поднял. По талии, по видневшимся ложбинкам груди… Сглотнул, а потом поймал знакомый растерянный взгляд своим, перед этим, конечно, обратив внимание и на чуть влажные от какого-то напитка губы.

— Что ты тут делаешь? — спрашивает она именно то, что у меня в голове вертится.

Причём почти испуганно так спрашивает, да ещё и при подругах, которые озадаченно поглядывают то на неё, то на меня. Вроде бы не те же девчонки, что с ней пили и задали меня поцеловать — наверное, узнал бы. Хотя не факт. Этих толком не вижу, перед глазами только Ева.

— У меня тот же вопрос, — цежу я, вдруг поймав себя на мысли, что такая её робость может быть вызвана много чем.

Например, тем, что она тут не просто потусить. Как-то вышла на Васю?..

Бредовая мысль, но от этой девчонки можно ждать вообще что угодно. Протрезвев на следующее утро после днюхи Антона, я сотни раз успел пожалеть о собственной глупости. Так хотел заполучить Еву хоть ненадолго, что мозги голову покинули, оставили там только вожделение. Все мысли были только о том, как бы ещё раз её коснуться, смутить, заставить улыбаться…

Идиот. Просто пьяный придурок. Причём не столько из-за алкоголя невменяемый был, я таким в принципе становлюсь с ней.

Да, в том телефоне почти ничего не было, за что можно хоть как-то зацепиться, но в том и дело, что «почти». Да и вообще, нефиг было ей его давать.

Ева мне так и не отвечает, а может, и не успевает. Я просто хватаю её за руку и тащу куда-то подальше. Не вникаю, идут за нами её подруги или нет, мне даже наплевать.

Главное, она за мной очень даже следует. Не знаю, инстинктивно, или из страха, а может, и сама поговорить хочет. Сейчас это и неважно. Ведь у меня всё-таки получается беспрепятственно провести её к, судя по всему, чёрному входу клуба.

Останавливаю нас, войдя в дверь чего-то вроде подсобки. Наплевать, открытая была. Да и мы тут одни, причём в зоне слышимости.

Резко разворачиваю Еву и протягиваю руку к её лицу, намереваясь сжать подбородок и заставить смотреть мне в глаза. Хочу вытащить из неё признание о цели её визита в этот чёртов клуб, но как только мои пальцы касаются тёплой щеки, девчонка реагирует настолько неожиданно, что мне вышибает дух. Она будто затаивает дыхание и просто медленно закрывает глаза. Я замираю в ступоре, неспособный ни быть резким, ни хотя бы убрать руку. Слишком уж оглушает напоминанием моментов в ванной на днюху Антона. А сейчас Ева словно того же ждёт.

Вглядываясь в то, как подрагивают её ресницы и приоткрываются губы, замечаю небольшое кремовое пятнышко на левой щеке Евы. Похоже, ела что-то вроде пироженки и измазалась. Детский сад…

Немного двигаю пальцы, чтобы лёгким движением стереть крем, и, почувствовав мои касания, Ева едва уловимо поворачивает щеку навстречу.

Да какого хрена она творит?

Опять едва дышу, офигевая с её реакции. Покладистая чересчур. Лишь бы ничего не спрашивал? И как далеко Ева готова ради этого зайти?

Кладу свободную руку ей на талию, слегка притягиваю к себе.

— Мы с бывшими одноклассницами решили выбраться в клуб, попробовать узнать, что в этом крутого, — поспешно говорит Ева, открывая глаза, но не убирая мои руки. — Этот — вроде как самый популярный молодёжный.

— Если так, почему ты так испугалась увидеть здесь меня? — с нажимом и лёгкой усмешкой уточняю, намеренно демонстрируя недоверие, хотя её ответ очень даже правдоподобный.

Тем более, она на втором этаже там с подругами была, а Вася — на первом.

Но мне всего этого мало. Надо знать наверняка.

— Скорее удивилась, потому что клуб вроде слишком прост для тебя, учитывая твою квартиру, — почти без заминки отвечает Ева.

Только вот губу прикусывает.

Не знаю, наверняка ли этот жест — признак лжи, или то совпадения были. Но мрачнею, сильнее сжимая рукой её талию. А пальцы другой продолжают её лицо держать, не позволяя девочке взгляд отвести.

Но она больше и не закрывает глаза. Удерживает зрительный контакт, храбрится.

— Испугалась, — твёрдо возражаю, игнорируя её слова о квартире, которая, кстати, не совсем моя.

Ева вздыхает, ненадолго опустив взгляд. Но заминка снова становится недолгой.

— Потому что… Учитывая нашу последнюю встречу… Я не знаю, что от тебя ждать, — прерывисто и, кажется, смущённо сообщает она.

На некоторое время подвисаю, не понимая, почему всё ещё жду от неё подвоха. Настолько не по себе, что Ева во всю эту историю может быть хоть как-то добровольно втянута, что уже даже не знаю, каких гарантий ещё жду. Её ответы очень правдоподобны, да и щёки чуть краснеют — такое не сыграешь. Но я всё равно недоволен. Настолько, что даже не вникаю в её слова толком.

А потом делаю совсем уж иррациональное — слегка наклоняюсь и слизываю то самое кремовое пятнышко у неё на скуле, которое стереть собирался. Хммм… Кажется, ванильное было пирожное. Не знаю. Меня больше от кофейно-молочного Евиного запаха штырит. И от того, как она мелко подрагивает, но не смеет меня оттолкнуть.

Вообще-то целоваться с ней мне сейчас совсем не хочется. Точнее, хочется, конечно. Но на