Танцуй для меня, учительница! - Ясмина Сапфир

Я собиралась помочь Мельнису, но он мгновенно нашел вальс и включил. Идеальная по ритмике музыка, без слов, певучая и одновременно звонкая заполнила пространство. Окружила приятным волнующим коконом.

Командор приблизился и взял под руки. Не знаю как на счет вальса, но держать партнершу правильно Мельнис умел. Более чем.

Мы попробовали танцевать, но выяснилось, что в остальном партнер куда менее ловок. Несколько поворотов, неверных шагов… и я впечаталась в туловище командора. Он придержал на весу, прижал, напрягся и… я начала опасаться, что вчерашняя сцена в коридоре повторится опять. Тело Мельниса среагировало моментально, щеки залила краска, от кожи, казалось, можно взрывчатку прикуривать. Командор застыл каменным истуканом, прикусил губу и отстранился усилием воли.

Прокашлялся и предложил:

— Продолжим?

— Что вы проиграли Дареллу? — вырвалось у меня. Не заметить, каково перевозбужденному мужчине могла только слепая. Мельнис скривил губы в презрительной улыбке.

— Ничего. Он поклялся, что никогда не раскроет тайну нашей семьи. О том, как… В общем, об одном моем родственнике, который пострадал в результате военной операции.

Перед глазами всплыл мужчина, в форме спецагента, незнакомец из моего сна.

«С прискорбием вынуждены вам сообщить, что…»

«Можно попробовать взять у него семя…»

«Нашел ту единственную, с которой Мельнис не имеет права пока заняться любовью…»

Сведения пронеслись в голове вспышкой, закружились калейдоскопом образов. Я отстранилась от Мельниса, высвободилась из крепких рук командора, отступила на пару шагов и спросила, прекрасно понимая, что не имею на это ни малейшего права. Просто догадываться, ждать и сомневаться было выше моих сил.

— У вас есть старший брат в коме? Как он связан с ухаживаниями за мной? Мел, скажите мне, наконец! Ну давайте же! Говорите!

Командор выпрямился, даже слегка отклонился назад, будто уходил от удара в грудь, на секунду отвел взгляд и посмотрел так, словно получил подножку там, где никак не ожидал.

Я видела, что он колеблется, почему-то не может или не хочет говорить, но остановиться уже не получалось.

— Мел, прошу вас. Если вы и, правда, мной заинтересованы. Пожалуйста, расскажите.

Сама не понимая почему, на чистых инстинктах, я опять приблизилась к Мельнису. Положила руку ему на грудь, ощущая как неровно, быстро колотится сердце френа. Огромная пятерня, одновременно красивая и сильная накрыла мою руку, сжала, погладила. От Мельниса исходило столько жара, что, казалось, он может спалить всю станцию в мгновение ока.

— Я… вы… Веллада…

Командор осекся, из прикушенной губы его скатилась на подбородок бордовая роса.

Мельнис слизнул ее, сглотнул и выдавил:

— Мы не рассказываем об этом широко. Чтобы инопланетники не использовали это против мужчин нашей расы. Но мы не имеем права жениться, завести детей раньше, чем старшие сыновья в семье. Первенец всегда первый. Обойти это правило можно, только если взять семя первенца и найти женщину, что выносит его ребенка. Я этим как раз занимаюсь.

Он немного помолчал, с трудом перевел дыхание, жадно глотнул воздуха и закончил:

— Мой брат участвовал в тайной операции по исследованию баз жаклинцев. Пропал без вести, все думали — погиб. Но затем его нашли на одной разрушенной базе. Похоже, будто он там жил и тесно общался с местными. Слухи ходили разные. Кто-то считал, что брат продался, кто-то, что его взяли в плен. Вариант, что брат сделал вид, будто готов помогать жаклинцам, а сам выяснял подробности и готовил побег, не исключался тоже. Но была одна записка, к женщине той расы. В ней говорилось о ребенке, якобы от брата. Этот документ не видел никто, кроме нескольких военных, что раскопали базу и вывозили останки. Среди них затесался…

— Дарелл? — спросила я.

Мельнис кивнул и выдохнул в сторону.

— Веллада. Френы лишь раз в жизни встречают особенную женщину. Иногда это наше определение переводят на общегалактический язык как «интересную женщину». Если отмерять человеческими мерками — любимую. Ту, с которой смогут прожить до конца своих дней, построить семью, завести здоровых детей. Отпрыски от других женщин нередко рождаются с генетическими отклонениями, а порой — уродствами, серьезными болезнями. Вот почему у нас категорически запрещены внебрачные дети. Хотя многие расы считают это домостроем, глупостью, тиранством. Я встретил, вернее, увидел особенную женщину. На видео, что предоставил Дарелл, когда подбирал мне учительницу-эльвею. Он хотел помучить меня, понаблюдать, как сражаюсь с собой. Насилие — худшее преступление для нашей расы. За это… в общем не важно. Наказание достойное, и я с ним согласен. Но Дареллу и повезло и не повезло. Он нашел ту, которую я никогда не смог бы обидеть, но одновременно ту, рядом с которой… — он как-то очень по-человечески провел рукой по волосам и выпалил, словно уже не находил сил держать в себе правду. — Ту, рядом с которой мне адски трудно контролировать эмоции, желания, порывы… Ту, в обществе которой кровь закипает и тело полностью выходит из подчинения. И ту, с которой я не имею право заняться сексом… не решив семейные проблемы… Иначе потеряю право заполучить эту женщину в жены. Любой медицинский сканер, из тех, что ежедневно проверяют состояние экипажа станции и пассажиров, засечет изменение моего гормонального фона… И зафиксирует нарушение негласных законов нашего народа.

Я провела свободной рукой по плечу Мельниса, опомнилась, убрала ладонь. Командор поймал ее второй пятерней и прижал к груди.

— Не бойся, — сказал так, что сердце сжалось и тепло разлилось по телу. — Я не обижу. Никогда. Просто не смогу.

— А отменить уговор? — предложила я с надеждой. — Выждать, пока закончится… эмм… возраст…

— Десять месяцев? — приподнял бровь френ. — Дарелл не согласится на это ни за какие коврижки. Он долго ждал подходящего момента, выяснял про особенный возраст френов. Эту информацию даже с его уровнем доступа не так просто раздобыть. Подгадывал нашу встречу… А честью семьи я рискнуть не могу. Прошу, дай мне неделю на разрешение проблем. Там все несложно, только много бумажной волокиты.

— А потом? — я слегка напряглась. Не хотелось бы думать, что тогда у френа развяжутся руки и кое-что другое развяжется тоже…

— Ты опять судишь обо мне плохо? — вздохнул Мельнис. — Мне казалось, я не давал повода. Разве не так?

Я невольно кивнула. Если и давал, то самую малость. Он улыбнулся — слабо, натужно, но с явным желанием приободрить.

— Я справлюсь, — произнес твердо. — С собой и с вальсом. А когда получу разрешение, никакой Темнар к тебе даже подойти не посмеет, если не сразит меня в поединке. А этого не случится уж точно. Я убью любого, кто к тебе прикоснется. Размажу по стенке, сотру в порошок.

Внезапно я поняла, что завороженная силой эмоций Мельниса, сбитая с толку лавиной информации, не заметила одной незначительной детали. Когда он спросил меня — хочу ли ухаживаний, согласна ли дать Темнару от ворот поворот? В какой момент поинтересовался — кто мне симпатичней, приятней?