Аромат желания - Анна Данилова

– А если бы я не выпила кефир?

– Значит, ничего и не было бы, – сказала Лиза. – Скорее всего, преступник ночью попытался войти к тебе, открыл двери добытыми им в неизвестном месте ключами, пробрался на кухню, поискал глазами кефир и, обнаружив его в мусорном ведре, успокоился, решив, что ты его выпила, и уже только после этого открыл дверь твоей спальни. Что он, собственно говоря, и сделал.

– А как, при каких обстоятельствах была изнасилована и убита эта женщина… Горохова? – спросила Ольга.

– Пока неизвестно. Ясно одно – ее убили в другом месте, а принесли и уложили возле этого злосчастного магазина «Софи» уже труп Гороховой, – сказала Лиза. – Могу предположить, что сегодня туда же утром доставили еще один труп, являющийся, возможно, жертвой этого же маньяка… Но это всего лишь предположение, поскольку, чтобы быть уверенным в этом, следует дождаться результатов экспертизы.

Глаша, слушая, молча переводила взгляд с Лизы на Ольгу, стараясь убедить себя в том, что Лиза поступает правильно, высказывая свои предположения. Скорее всего, сейчас последует вопрос, а не связывает ли саму Ольгу что-нибудь с этим магазином.

– Скажи, Оля, когда ты в последний раз была в этом меховом салоне «Софи»? Ты понимаешь, о каком салоне-магазине я говорю? Что на улице Яблочкова. Ну так? – спросила Лиза, и Глафира удовлетворенно кивнула головой, радуясь тому, что попала в самую точку. Это означало, что, если бы ей пришлось самой допрашивать Ольгу, она сделала бы это не хуже Лизы.

– Не помню… А что?

– Может, ты недавно покупала там шубу из какого-нибудь редкостного зверя?

– А что, эти женщины покупали шубы из редких зверей? – догадалась Ольга.

– Да, они были постоянными клиентками этого салона, понимаешь, – сказала Глафира. – Мы ищем какие-то закономерности, пытаемся понять, что было общего у этих жертв, что их связывало.

– Да, нелегкая у вас работа, – устало улыбнулась Ольга, и Глафира поняла, что ей пора уже отдохнуть.

В эту минуту Лизе позвонил Гурьев, и по обрывкам произносимых Лизой фраз Глафира догадалась, что вечером он срочно вылетает в Рим. По тону голоса Лизы она также поняла, что та испуганна, растерянна, хоть и старается делать вид, что это не так.

– Хорошо, Дима, звони… Я? Нет, я не знаю, когда точно вернусь домой, у меня еще много дел… Дима, прошу тебя, не кричи на меня! Со мной рядом Глаша… А что ночью? Не думаешь же ты, что и на меня нападут, чтобы изнасиловать… Прекрати! Не надо на меня нагонять страху маньяками и извращенцами. Я что-нибудь придумаю… Попрошу Глашу, чтобы она ночевала у меня…

Лиза бросила на Глафиру умоляющий взгляд, и Глаша, поняв его по-своему, выхватила у нее телефон и сказала твердым, не терпящим возражений тоном:

– Дима, привет! Да, я буду с Лизой до самого конца и не оставлю ее ни на минуту, можешь мне поверить. А ты поезжай и ни о чем не беспокойся. Работай, ты же мужчина, а не нянька какая.

Сказав это, Глафира вернула Лизе телефон, чтобы та имела возможность, скрывшись за дверью, закончить прощальный разговор с мужем.

– Чувствую, что нам втроем придется ночевать у Лизы, – сказала Глаша Ольге. – Сама видишь, какой у нее огромный живот, того и гляди родит… Так что я позвоню Адаму, объясню ему, что буду до самого возвращения Гурьева вас охранять.

– А ты и Адама возьми, – осмелилась предложить не на шутку перепуганная Ольга. – Мужчина все-таки, и нам поспокойнее будет.

– Между прочим, отличная идея! Так и сделаем!

Вернулась Лиза. На лице ее играла улыбка.

– Я вот что подумала, девочки. Почему бы нам всем, включая твоего Адама, не поселиться до моих родов у меня дома?! Квартира огромная, всем места хватит и еще останется! Будем заботиться друг о друге… А?

Ольга, услышав Лизу, впервые за все время улыбнулась.

Сергей Мирошкин сидел в кресле директора обезглавленного издательства «Алые паруса», листал вынутые из папок документы, просматривал их, пил чай, который ему принесла заплаканная, с опухшими глазами секретарша Виктория, худенькая, затянутая в черное платье девушка лет двадцати пяти, с шапкой кудрявых рыжих волос, и то и дело поглядывал на работающего за компьютером Сашу Седых, которому поручено было вскрыть электронную почту Ирины Аленькой и найти все то, что могло иметь отношение к ее убийству.

Конечно, в душе Мирошкин понимал, что если бы ее убили, то в этом случае эта работа могла бы иметь смысл. Но женщину изнасиловали, значит, для преступника было важно не само убийство, а факт насилия, а убийство он совершил (по глубокому убеждению Сергея) исключительно ради того, чтобы жертва не издавала шум, не кричала, не привлекала к себе внимание. С маньяками-насильниками Мирошкину приходилось иметь дело, он не один раз находил этих больных, обиженных судьбой и опасных людей, а потому ему приходилось в свое время изучить огромное количество материалов по маньякам. Одно дело – изнасиловать и получить разрядку именно путем сексуального характера, и другое – убить и получить разрядку от акта смерти. Конечно, он мог ошибаться, и мотивом преступления мог быть все-таки не сам половой акт. Некоторые криминологи сходятся во мнении, что в момент кончины жертвы происходит мощный выброс биологической энергии умирающего человека, и потому физический контакт с ним при сексуальном сношении позволяет преступнику как бы «подзаправиться», вобрать в себя эту энергию. И преступник, как вампир, уже нуждается в ней, как нуждается в ней любой, слабый в половом отношении мужчина. Ведь известный маньяк Чикатило был импотентом, что позволяет предположить, что и этот орудующий в Саратове маньяк (Сергей называл его про себя «последний») тоже импотент. Но если Чикатило, чтобы «подзаправиться» энергией своей жертвы, не только прикасался к телу убиваемых им женщин и детей, но даже съедал отдельные куски их тел, то разыскиваемый сейчас преступник ограничивался лишь половым актом и удушением своей жертвы.

Проблемы в сексуальных взаимоотношениях с женщинами, которые носят хронический характер, рано или поздно приводят у таких больных людей к нарушению межличностных связей и зачастую отбрасывают их в прошлое – вызывают у них острое желание получить удовольствие, пережитое в прошлом, в настоящей жизни.

Поэтому вполне возможно, что «последний» маньяк пережил в своей юности острое сексуальное удовольствие, которого был позже, по неизвестной причине, лишен. Скорее всего, как это бывает довольно часто с молодыми людьми с неокрепшей психикой, отягощенной многочисленными комплексами, на его дальнейшую сексуальную жизнь повлияла связь с женщиной, которая посмеялась над его мужской несостоятельностью, унизила, смешала с грязью. Но разве реально искать в миллионном городе преступника, основываясь лишь на подобных историях? Таких «обиженных» мужчин может быть много…

– Ну что, Санек, есть что-нибудь интересное?

– Пока что нет. Многочисленные договора с типографиями, редко – с авторами. Вот читаю и понимаю, что издательство работало преимущественно с умершими авторами и не всегда (что следует из переписки с коллегами по работе) покупало права на издание. Другими словами, никто и никогда не заплатит зарубежному издательству (с которого скопирована книга), обладающему, скажем, правом на издание Льюиса Кэрролла, ни копейки!