Одри Хепберн. Откровения о жизни, грусти и любви - Софья Бенуа

Софи Лорен и Карло Понти с первенцем

* * *

Работая над «Завтраком у Тиффани», Одри дала согласие сняться в фильме с чистым названием «Детский час», созданном по пьесе Лиллиан Хеллман с одноименным названием. В 1930-е годы пьеса с успехом шла на Бродвее. Пьеса уже экранизировалась Уильямом Уайлером в 1936 году под названием «Эти трое», и вот сейчас Уайлер задумал сделать ремейк с новым названием. По его мнению, фильм должен был стать образцом свободомыслия.

«Детский час» был вовсе не детским фильмом («Мы сделаем все, что от нас зависит, чтобы этот фильм не увидели дети, – заверит на пресс-конференции режиссер). Лента рассказывала о навете и лесбийской любви. В те годы общество еще не было полностью развращено и лесбийская любовь, так же как и любое другое извращение, еще находилась под официальным запретом.

Одри предстояло сыграть Карен Райт; Ширли Маклейн (Ширли Мак Лейн) досталась роль Марты Доби. По сценарию, героини Карен и Марта подружились еще в колледже. Они руководят небольшой частной школой для девочек. Одна из их воспитанниц – злобный, эгоистичный, испорченный ребенок – распускает слух, что Карен и Марта – любовницы. Родители и родственники тут же забирают детей из школы, несмотря на то, что обе женщины категорично отрицают подобную связь. Даже жених Карен начинает испытывать подозрения. Под давлением обстоятельств Марта соглашается, что слухи имеют основания, она признается Карен, что действительно испытывает к ней романтические чувства, о которых не решалась сказать. Карьера Марты загублена, жизнь очернена. Боясь навсегда потерять возлюбленную подругу, она совершает самоубийство.

Софи Лорен и Карло Понти в Швейцарии стали соседями семьи Хепберн-Ферреров

Одри не в первый раз столкнулась с противоречивым образом (героини фильмов «Непрощенная» и «Завтрак у Тиффани»). Несмотря на повышенный интерес публики и критиков, фильм получился проходным. К тому же и костюмы в фильме были созданы в большинстве своем в черно-белой гамме (Живанши не принимал участия в создании этих нарядов). Скорее всего, таким строгим и неброским колоритом создатели фильма хотели оставить иллюзию свято соблюдаемого приличия.

* * *

Сын Шон был с Одри на съемках, он сидел среди игрушек в ее гримерной. С ним присутствовал другой «член семьи» – маленькая собачонка по кличке Знаменитость, привязавшаяся к Шону. Тогда же с йоркширским терьером произошло несчастье, сильно расстроившее саму Одри. Собачка выбежала на дорогу, и ее сбила машина. Видя, как страдает жена, Мел по возвращению в Париж купил собачку той же породы, которую назвали Ассам (Неправильный). Новый питомец – рыжевато-коричневый йоркширский терьер – был почти точной копией погибшей собачки, и потому Одри поспешно поменяла ему имя, опять назвав Феймос, Знаменитость. Она и относиться к ней стала точно так же, словно это был все тот же любимый первый питомец.

Любящая мама Одри с сыном Шоном

Одри все больше мечтала укрыться от всех людей и проблем в своем швейцарском убежище. Однако ее привлекла возможность стать героиней красочного фильма с романтическим названием «Париж, когда там жара» («Жара в Париже», «Искрящийся Париж»).

Одри согласилась сниматься по разным причинам. Во-первых, съемки должны были проходить в Париже – городе, который она обожала; во-вторых, ей предстояло играть в костюмах от Живанши; в-третьих, рядом с ней будет давний любовник Уильям Холден, встреча с которым казалась ей желанной; в-четвертых, ее агент Курт Фрингс договорился на самые выгодные для нее условия (Одри должна будет получать 12 500 долларов в неделю и плюс еще 5000 в неделю на личные, «дамские» расходы; к тому же на время пребывания в Париже за ней закрепили машину с водителем). Художником по свету, оператором в фильме выступил Клод Ренуар (правда, Одри посчитала, что его стиль нанесет вред ее экранной героине, и потребовала, чтобы его заменили Чарльзом Лэнгом, который хорошо отработал с ней в «Сабрине»).

Сюжет фильма прост: американский писатель (актер Уильям Холден) живет в Париже, он получает приличную сумму за сценарий, но никак не может выкроить времени, чтобы взяться за работу. До сдачи сценария остается два дня, а рукопись не готова. В отчаянии он приглашает машинистку (Одри) и вместе с ней принимается выдумывать сюжет. При этом парочка переносится в придуманные ими самими забавные обстоятельства. Грань между вымыслом и реальностью стирается…

Павильонные и натурные съемки начались в июле 1962 года. Конечно, Одри немного переживала, что ее партнером вновь будет Уильям Холден. То, что она замужняя женщина и мать, конечно, хорошая защита от соблазна, но где гарантия, что давняя страсть не вспыхнет с новой силой? Ведь в их отношениях с мужем уже были трещины.

Конечно, увидев Билла на киношной площадке, в Одри вновь пробудились воспоминания об их романе, когда они вместе снимались в «Сабрине». Но на сей раз – увы – это был совершенно другой человек. Как оказалось, за прошедшие десять лет актер пристрастился к выпивке, и его алкоголизм сильно прогрессировал. Но работа в кадре с выпивохой было не единственным испытанием для Хепберн.

Через несколько дней после начала съемок Одри узнала, что виллу «Бетания», где находилось множество ее личных вещей, ограбили. Злоумышленники украли ее «Оскара», полученного за «Римские каникулы», картину Пикассо и дорогие украшения. Вскоре, правда, недалеко от места преступления нашли только статуэтку (по-видимому, ее невозможно было продать на черном рынке Швейцарии и так же сложно провезти за границу, а, может, грабители побоялись, что по ней их быстро вычислят). После того случая Одри стала бояться за сына – тогда криминал активно начал практиковать киднеппинг, похищение детей из богатых семей (однажды, когда в ее гримерную пробрался фотограф, ее первым желанием было спрятать фотографию Шона).

Доброжелательность и внимательность Одри к напарнику пробуждали в Билле напрасные ожидания. Один из биографов актера писал: «Билл всегда увлекался спиртным во время съемок, но так, как во время «Парижа, когда там жара», – никогда прежде. Он начинал пить с самого раннего утра и продолжал весь день».

Режиссер же и вовсе сравнил его с боксером после нокаута: «Билл с трудом ходил, почти ничего не слышал и с трудом говорил. Он просто не понимал, насколько пьян».