Забей стрелку в аду - Сергей Зверев

Слова прозвучали как приговор, не подлежащий обжалованию. С военной карьерой было покончено. Расставшись с флотом, мистер Хоукс впал в жестокую депрессию.

Он перебрался в пригород Канзас-Сити, купив на выходное офицерское пособие дом в рассрочку. Завел собаку, машину и любовницу, пытаясь жить жизнью нормального обывателя. Но периодически срывался, уходя в штопор наркотического загула, приправленного пьянством в одиночестве. Отходя, он ненавидел себя. Распухшая фиолетовая физиономия в зеркале вызывала приступы рвоты.

Еще до позорного увольнения с флота скончался отец Хоукса. Ферма перешла по наследству к сыну, и он незамедлительно продал ее за полцены. Положив деньги в банк, отставной моряк не прикасался к ним, хотя испытывал жгучее желание промотать отцовское наследство до цента. Так продолжалось до тех пор, пока любовница, волевая женщина с роскошными рыжими волосами, не уговорила Стива лечь в клинику, о которой ходили легенды.

Лечебница находилась в Мексике, а основал ее русский эмигрант, бежавший от ужасов революции. Местное население, преимущественно индейцы, считали русского колдуном. Древний, словно пирамиды ацтеков, старик врачевал голливудских звезд, знаменитостей политической сцены и просто очень богатых клиентов. Лечение было анонимным, основанным на травах и природотерапии. Хотя стопроцентной гарантии знахарь никому не давал, мистер Хоукс, угрохавший все свои сбережения, включая отцовское наследство, надеялся на него как на бога. Он давился горькими снадобьями, ночевал под открытым небом на сожженном солнцем горном плато, ел сырое мясо гремучих змей, политое студенистой вытяжкой из сердцевины кактусов. Может, знахарь и был гениальным шарлатаном, но болезнь Стивена отступила. Из Мексики он вернулся посвежевшим, полным сил и энергии предприимчивым американцем. Жизнь заиграла новыми красками.

В лечебнице Хоукс познакомился с влиятельной персоной из корпорации «Локхид-Мартин». Промышленник очищал от шлаков организм, отравленный многолетним употреблением «дури» и алкоголя. Меланхоличный отставной моряк с распухшей талией, грустными глазами и мягкой улыбкой приглянулся промышленнику. Наведя кое-какие справки в военном ведомстве, он пригласил Стива поработать в фирме. Испытательный срок тот выдержал с честью. Багаж практических знаний, полученных в колледже и на флоте, оказался солидным капиталом, который не удалось вытравить наркотиками или пропить. О прошлом Стив не распространялся. Особо любопытным коллегам он говорил, что подал в отставку по состоянию здоровья. Он посещал все вечеринки, которые устраивала фирма, стараясь выглядеть компанейским парнем. Там Хоукс выпивал порции две-три виски с содовой, непринужденно болтая при этом.

Дома, лежа в постели, прислушивался к своему организму. Он чувствовал, что где-то в глубине, спрятавшись за кожей, ребрами, сетью вен и артерий, затаилась застарелая болезнь, которую не смог до конца изгнать знахарь. Она пока не выпускала когти, ожидая своего часа. В такие мгновения Хоукса охватывал ужас. Он бежал в ванную комнату, включал душ и становился под ледяные струи воды, обращаясь к богу с молитвой укрепить его волю.

Претензий к новому сотруднику руководство фирмы не имело. На людях Хоукс по-прежнему держался молодцом и много работал. Фирма реализовывала амбициозный проект, суливший многомиллионные прибыли. На военно-морской базе Чайна-Лейк возводилась установка по ликвидации ракетных двигателей. Внутреннюю начинку устаревшего оружия медленно сжигали, пропуская отходы через фильтры-скубберы, удерживавшие вредные вещества. В атмосферу попадала лишь небольшая порция окиси водорода, сопоставимая с выхлопом из трубы грузовика. Трудоголика Хоукса включили в состав группы разработчиков. Когда-то он управлял ракетами, теперь занимался их уничтожением.

Предложение поехать в Россию не стало для него неприятной неожиданностью. По фирме уже давно кружили слухи о возможности заключения выгодного контракта. Слухи имели под собой реальное основание.

Дело в том, что администрация Белого дома выделила пятьдесят четыре миллиона долларов по программе «Совместное уменьшение ядерной опасности» на утилизацию русских ракет. Бывший потенциальный противник избавлялся от старья варварским методом. Ракеты выстреливались в атмосферу и сгорали на подлете к полигонам. Сколько дерьма витало после этого в заатмосферном пространстве, выпадало в виде осадков на города, поля и веси, никто не подсчитывал. Американцы решили позаботиться о собственном здоровье, отстегнув приличную сумму на строительство заводов в России. Уникальной технологией владела только корпорация «Локхид-Мартин», и внушительный куш более чем в пять десятков миллионов долларов должен был принадлежать ей.

Хоукс никогда не забудет тот день, когда его вызвали на собеседование к боссу, входившему в совет директоров корпорации. Типичный янки, подтянутый, с белозубой неискренней дежурной улыбкой принял инженера в просторном кабинете, украшенном оригиналами старинных гравюр немецких мастеров эпохи Возрождения.

Для начала босс предложил инженеру сигару:

– Курите, старина, – несколько фамильярно предложил шеф, открывая резной деревянный ящичек, в котором всегда сохранялась одинаковая температура и влажность.

Взяв коричневый цилидрик с золотым ярлыком, Стивен вежливо выразил свое восхищение:

– Настоящие гаванские сигары! Благодарю.

Босс улыбнулся, по достоинству оценивая хороший вкус подчиненного. Он собственноручно зажег длинную спичку, от которой следовало прикуривать шедевр табачной промышленности, контрабандным путем доставляемый в Штаты. Перегнувшись через стол, он поднес пылающую спичку к лицу инженера. Раскурив сигару, Стивен оперся затылком о спинку кресла. Это был ритуал, и его не следовало нарушать. Несколько минут они молчали, наслаждаясь ароматами табака. Затем кресло босса скрипнуло. Стивен подобрался, приняв надлежащую позу внимательно слушающего человека.

– Дружище, в военном колледже вы изучали русский язык, – лицо босса со сверкающими очками в золотой оправе выплыло из облака сигарного дыма.

– Да, сэр. Русский был базовым языком.

– Отлично. Я всегда был полным профаном в лингвистике. Читаю только этикетки на французских винах.

Хоукс деликатно засмеялся, реагируя на шутку босса.

– Вы бегло говорите по-русски?

– Вполне, – инженер не грешил против правды. Сложный восточноевропейский язык он изучил в совершенстве.

– Ваша кандидатура представляется оптимальной для продвижения на вышестоящую должность, дружище. Надо делать карьеру. Вы засиделись на одном месте, а это скверно. Кто не идет вперед, тот откатывается назад. Верно? – босс был склонен пофилософствовать о принципах делового успеха и о жизни вообще.

– Да, сэр, – односложно ответил инженер.

– Я рад, что вы разделяете мои взгляды. В вас чувствуется этакая военная косточка флотского офицера. Вы ведь бывали в экстремальных ситуациях?

– Неоднократно.

Пальцы члена совета директоров барабанили марш по поверхности стола из черного дерева. Стив не задавал вопросов, делая вид, что увлечен курением сигары. Горка пепла в серебряной пепельнице медленно росла.