Отцы ваши – где они? Да и пророки, будут ли они вечно жить? - Дэйв Эггерс

я тебе гарантирую – если ты ему как-то повредишь, никакого покоя тебе это не принесет. Ты же покоя ищешь, верно?

– Не знаю.

– Мира в душе́?

– Ладно. Мира в душе.

– Ты считаешь, что если причинишь вред сотруднику полиции, это даст тебе мир в душе? Считаешь, лучше спать по ночам будешь после того, как причинил вред сотруднику полиции?

– Не знаю.

– Уверяю тебя, это совершенно впустую. Ты больше никогда спать не сможешь. Если хочешь с ним поговорить, поговори с ним. Выясни все, что хотел. Правда принесет тебе немного покоя. Это я почти могу тебе гарантировать. Сам же говоришь, что человек ты нравственный.

– Я нравственный человек.

– Так докажи это. Если этот человек причинил зло твоему другу, расспроси его об этом. Ищи свою правду. Но ты должен быть выше насилия. Возвысься, сынок.

– Ладно.

– А потом у меня есть мысль, как тебе можно все это закончить так, чтоб самому при этом не пострадать. Я обдумывал план для тебя. Говоришь, твоя мать тоже тут, верно?

– Постойте. Не сейчас. Я вернусь.

Строение 57

– Так вы знаете, что его звали Дон Бань?

–

– Что, теперь не разговариваете?

– По-моему, нам не стоит.

– Испытывать меня сейчас – очень плохая затея. Говорят, меня все равно убьет какой-нибудь снайпер. Я заодно могу и вас с собой прихватить.

– Если все это ворошить, ничего хорошего оно не даст.

– Это решение не вам принимать. Вы будете отвечать на мои вопросы, как раньше. Так что произошло?

– Он был вооружен, и я в него выстрелил.

– С вами были другие сотрудники?

– Да.

– Они в него попали?

– Да, попали.

– Они его убили?

– Да, убили. Ну, он умер позже в больнице.

– Зачем они в него стреляли?

– Он был вооружен и угрожал сотрудникам.

– Чем он был вооружен?

– Ножом.

– Где он находился?

– У себя на заднем дворе, надо полагать.

– Ладно. Займемся этим на высшем уровне. Вы ответите на все до единого вопросы, какие у меня есть, – или я вам что-нибудь сделаю. Пока вы отвечаете на вопросы, я смогу держаться. Но если вы меня разозлите, я уже сдерживаться не смогу. Готовы?

– Да.

– Значит, дежурство у вас начинается во сколько?

– В три часа дня.

– И продолжается до?

– Одиннадцати вечера.

– Что произошло в начале дежурства?

– Вечер в целом протекал как обычно. С трех до восьми я патрулировал.

– И на какие вызовы еще вы реагировали?

– Всех не упомню, но было два звонка насчет одного и того же бездомного, который испражнялся на парковке «Долларового дерева»[18].

– И что там произошло?

– Я поговорил с этим господином и сообщил ему, что так поступать не разрешается.

– Вы его не арестовали.

– Нет. Он был безобиден.

– Поэтому вы там проявили сдержанность.

– Всегда стараюсь.

– Ладно. Это утверждение я хочу подержать немного у себя в заднем кармане. Интересно мне это понятие – сдержанность. Так какие еще вызовы у вас были в тот вечер?

– Один или два раза граждане замечали подозрительных субъектов у себя в районе. Типа такого.

– И что вы делаете в подобной ситуации?

– Подъезжаю на место, осматриваюсь, может, выжидаю, не зажигая огней, гляжу, не рыщет ли кто.

– И вы видели, чтобы кто-то там рыскал?

– Нет.

– Что-нибудь еще?

– Тем вечером, кажется, кто-то громил почтовые ящики.

– Хорошо. Потом что происходит?

– Ну, около восьми пятнадцати нам поступил вызов насчет человека, который неустойчиво себя вел у «Денни»[19] на трассе.

– Что именно вы услышали?

– Что человек лет тридцати – тридцати пяти зашел к «Денни» и снял рубашку. Затем вошел в кухню и надел на себя фартук.

– И все?

– После этого он вернулся в обеденный зал и, очевидно, залез на столик. А потом пошел вот так с одного стола на другой. Стоял на столах, орал.

– Не снявши фартука?

– Да.

– И это было происшествие у «Денни»? Что он орал?

– Он громко кричал о том, что грядет возмездие и что он очень могуч. Апокалиптическое орал. Говорил, что сотворил мир и способен с ним покончить.

– Ладно. И потом что?

– Я поехал к «Денни» проверить, но тот человек уже ушел. Я поездил по трассе, но следов его не увидел. Посетители не пришли к единому мнению, на машине он туда приехал или нет. Никто из них не видел, чтобы он приезжал или уезжал на машине, поэтому транспортное средство по номерному знаку отследить я не мог. У меня было подозрение, что он просто оставил машину достаточно далеко, чтобы никто не видел, как он приезжает и уезжает.

– Вы объехали район или что?

– Я снял показания с персонала и посетителей, а тем временем насчет этого молодого человека разослали СВП.

– Сигнал всем постам.

– Да.

– Это крупное происшествие в Марвью.

– Это был повод для беспокойства.

– Но он никому ничем не навредил.

– Он угрожал посетителям тем, что прыгал со стола на стол. И совершил кражу в ресторане.

– Что он украл? Сироп это был, верно?

– Да. Не предмет высокой ценности, но все равно это кража, а наша работа – расследовать любую кражу.

– Так и что дальше? Все принялись его искать?

– Да. За поиски взялись три другие патрульные машины.

– Как, триангулируя район?

– В радиусе пяти миль мы искали любые машины, которые перемещались бы беспорядочно, любых мужчин, соответствующих описанию, или вообще какие-либо странности.

– Но стоял вечер пятницы. Наверное, десятки молодых людей вели бы себя, как ослы.

– Не совсем так. Когда человек один, это повод для большей озабоченности. Компания подростков или компания парней вообще – это одно. Но одиночка без рубашки, скачущий по «Денни» и укравший сироп, – повод озаботиться особо.

– Так вы его тоже искали?

– Да, сняв показания в ресторане, я приступил к поискам.

– Без каких бы то ни было определяющих его характеристик.

– Ну, у меня имелся его словесный портрет. Я знал, что он амеразиат. И ушел оттуда в фартуке.

– Между прочим, никто сейчас уже не говорит «амеразиат».

– Послушайте. Я знаю этих ребятишек. Да я во Вьетнаме был, не надо мне. Мы говорили амеразиаты годами. За модной терминологией не угонишься.

– И вы, значит, ездите по округе, ищете его.

– Да.

– Сколько?

– Сорок пять минут – час.

– Потом что?

– Потом нам позвонила его мать.

– Что она сказала?

– Что он явился домой, разоряясь и безумствуя, а потом ушел с большим ножом.

– Вы поехали к ней домой?

– Я – нет, поехал другой сотрудник. Снял показания и поделился информацией с другими патрулями.

– Значит, вы теперь ищете молодого человека в фартуке, без рубашки и