Гладиатор - Михаил Соколов

– Убил.. – вдруг произнесла девушка совсем тихо, видимо, думая о чем-то другом. Ее руки с дотлевающей сигаретой медленно опустились, попали в пепельницу, смяли коричневый цилиндрик.

– Налей мне еще коньяку, – попросила она.

Выпила и вынула сигарету. Николай щелкнул зажигалкой. Она снова выдохнула дым из ноздрей.

– Как тебе это удалось?

– Ну, мне удалось прыгнуть ей на спину, и я коленями раздавил ей ребра.

– Раздавил…

– Ну да. Осколки костей и проткнули ей все.., легкие, сердце.., не так все было и трудно. Быстро.

– Должно быть, это жутко.., один на один, – содрогнувшись, проговорила она почти шепотом. И умолкла, задумавшись. Николай старался не смотреть на нее.

По периметру зала, погруженного в интимный полумрак, скользили бесплотные тени обслуги, заведенные ритмом незнакомого ему ритуала.

– Мне надо с тобой серьезно поговорить, – сказала Нина.

– Говори.

– Не сейчас. Позже. Я не знала…

Она вновь задумалась.

– Нет, ничего. Мне кажется, не так все и страшно.., даже более того… Может быть…

– Тю-тю-тю-тю! – насмешливо сказал он. – О чем ты, крошка? Страшно? Кто посмел вызвать у тебя страх?

Мы их!..

Он налил себе коньяка, выпил. Нина, словно очнувшись, внимательно разглядывала его. Он закурил.

Она не откликнулась на его тон, смотрела серьезно, оценивающе. Пришла к какому-то выводу.

– Время еще есть. Надо все продумать, чтобы не допустить ошибки.

Николай ничего не понял. Пожал плечами. Надо будет, расскажет.

Нина курила, не сводя с него глаз, словно продолжая оценивать его. Вообще, конец трапезы был как-то скомкан. Не то просто пошел по иному руслу; Николай не понимал. Чушь все!

– Я должна идти. Ты пока осмотрись. На пляже все тоже бесплатно. Насчет твоих служебных обязанностей.., нет у тебя никаких обязанностей. Об этом мы еще поговорим. С отцом не надо, только со мной, – сказала она деловито.

Они поднялись. Николай стоял, покачиваясь с пятки на носок, глыбой нависая над девушкой. Благодушие. Всеобщий кайф. Нина улыбалась:

– У тебя вид сытого зверя.

Николай снова закурил и тоже ухмыльнулся.

– Какого?

– Еще не определила…

– Медведя?

– Сейчас ты похож на кота.

– Хорошо, что не на болонку.

– Было бы неплохо, наверное.

– Для кого? – поинтересовался он, и оба рассмеялись.

– Пошли, – сказала она.

Николай выпустил струю дыма в потолок. Так и стоял бы. Или сидел. Или лежал. Подумав, широким махом руки захватил со стола початую бутылку коньяка. Подумать только! Такой коньяк он не пил несколько лет, а тут его море разливанное. Нина взглянула на бутылку, но ничего не сказала. Повернулась и пошла к двери. Николай за ней.

Вышли в холл вестибюля.

– Тебе туда, – махнула Нина рукой. – Лифт, третий этаж, седьмой номер.

– О'кей.

Она повернулась и исчезла за какой-то дверью. Куда идти? К себе в седьмой номер? Почему бы и нет?

Можно захватить что-нибудь из холодильника полегче, и на пляж. Николай подошел к лифту и нажал уже известный бугорок. Плита отошла, он зашел, посмотрел на пульт с рядом вертикальных кнопок, нашел цифру "три", нажал. Лифт немедленно взвился к солнцу.

Его лучи ослепили, но в следующий миг Николай уже открыл дверь в казавшийся сейчас полутемным коридор.

Открыть ее не составило труда. Он сунул стержень ключа в замочную скважину, и дверь, щелкнув, открылась. Не потребовалось даже поворачивать ключ.

Так, плавки на нем. Он их не снимал со вчерашнего вечера, когда его так долбанул покойник. Он ухмыльнулся. Затянулся было, но сигарета неожиданно стала окурком. Ладно. Пошел к холодильнику, открыл. Подумал и вытащил из хладного нутра несколько банок пива и две-три джина с тоником. Захватил еще какие-то орешки в пакетиках. На холодильнике лежали новые полиэтиленовые пакеты. Все здесь продуманно. Сунул банки и закусь в пакет. Бутылку коньяка тоже взял.

Огляделся. Делать здесь больше нечего. Да и эта девчонка советовала идти на пляж. Он вышел.

В лифте нажал самую нижнюю кнопку. Кабина стала падать. Сразу темно, только тускло рдеет сверху светильник и прыгают огоньки индикатора этажей.

Ему показалось, что для двух этажей лифт шел слишком долго. Наконец остановился. Дверь распахнулась.

Он вышел.

Вышел и уперся грудью в ствол "Калашникова".

– Ваш пропуск! – сухо сказал мужик в камуфляже.

Николай недоуменно огляделся. Узкий серый бетонный коридор. С одной стороны, метрах в десяти, железная дверь, с другой – коридор делал поворот.

Тоже метрах в десяти. Из-за угла появился еще один автоматчик.

– Пропуск! – потребовал первый охранник.

– Мужики, вы чего? – весело спросил Николай. – С какого фронта сбежали?

Вместо ответа громко лязгнул передернутый затвор. Судя по всему, здесь не любили шутить.

– Какой пропуск?! Я на пляж иду, а вы – пропуск!

Часовой присмотрелся. Может, почувствовал пары выпитого Николаем за день спиртного. Охранник чуть расслабился.

– Вы нажали не ту кнопку. Вам нужен первый этаж.

– Ну да!

– А это нижний подвальный. Сюда без спецпропуска прохода нет.

– А что здесь такое? – миролюбиво спросил Николай.

– В лифт! – решительно приказал охранник.

Второй тоже громко передернул затвор.

– Я вижу, вы ребята серьезные, – заметил Николай. – Ухожу, ухожу…

Он вошел в лифт. Физически ощущая нацеленный в область груди ствол, неторопливо оглядел панель управления в лифте. Действительно: цифры от восьми до нуля сверху, и еще две кнопки внизу. Очень интересно. Нулевой, это скорее всего тоже подвальный этаж.

– Мне на пляж…

– Цифра "один", – сказал суровый охранник.

Николай ухмыльнулся и нажал единицу. Кабина закрылась, лифт рванулся вверх. Еще раз ухмыльнувшись, Николай подумал, что его пребывание здесь становится все более интересным.

И тут, разом стряхнув недавнее прошлое, он вновь нашел себя на лежаке. Уже стемнело. Только что солнце поджигало море и низкие облака над собой, только что светло-вишневый раскаленный диск светила остужался в воде – и вдруг темень. Хорошо на юге! Как непохоже на нормальную жизнь. Здесь жизнь без полутонов, здесь яркий день и черная ночь без сумерек, и звезды крупнее, и луна туманно-золотистым столбом падает в зеркальную млечность моря с чисто айвазовским вызовом.