Сталь и шелк. Акт первый - Алиса Рудницкая

Это же опасно, почему преподаватель молчит? И я не выдержала:

—  Прекратите!  —  с моим криком, непривычно громким, из пальцев вырвались искры и все словно очнулись.

— Достаточно,  —  одним красивым движением руки Якоб развеял магию Фрино, и Яна, освободившись от чар, недоуменно затрясла головой. Я подбежала к ней и увела подальше от высокомерно ухмыляющегося парня.

— Что сейчас со мной было? — подруга казалось непривычно растерянной. — Я что, танцевала?

Я замялась. К счастью, Якоб вмешался:

— Не беспокойся, — он ободряюще улыбнулся Яне. — Парень благоразумно не стал переходить границ. Ментальная магия, с помощью которой он управлял твоим телом, не нарушает магоэтических норм и не имеет никаких побочных эффектов. Просто безобидная шутка.

Подруге такой расклад явно не понравился, но она смолчала.

— Но несмотря на впечатляющую демонстрацию своих способностей, — продолжил более холодным тоном Якоб, поворачиваясь к Фрино,  —  это было крайне низко.

Тот недовольно скривился, но спорить не стал. Зато Яну все же прорвало:

— А мне кажется, что подобное, никак не тянет безобидную шутку! —  она возмущенно махнула рукой прямо перед носом Якоба. — А если бы он приказал мне не просто танцевать, а убить себя!

— Да ты, оказывается, полная дура! —  выступил вперед Фрино. —  Мало того, что не даже не сопротивлялась, так еще и не знаешь, чем отличается контроль сознания от контроля тела.  Я не мог заставить тебя сделать что-то опасное для жизни и даже просто для тебя неприемлемое. Наверняка, где-то в глубине души, ты хотела потанцевать со мной, признайся.

Фрино нагло подмигнул Яне, но та только выругалась.

— Вот, дерьмо…   —  и негромко, словно для самой себя, продолжила: — Ублюдок ублюдком, но, как ни прискорбно это осознавать, а зачатки мозга присутствуют. По крайней мере научиться магии заранее ума хватило.

— Зато у тебя с этим проблемы,  —  гадко ухмыльнулся Фрино.  —  Никакого природного сопротивления. А может покажешь нам свои успехи в водной магии, куколка? Говорят, ты вчера весь вечер тренировалась.

Яна почему-то на миг покраснела. Наверное, хотела ответить что-то дерзкое, но Якоб вмешался.

— Заканчивайте обмен любезностями, — в голосе куратора послышалось раздражение, даже кошки вокруг него недовольно вздыбили шерсть. Но Якоб тут же собрался и дружелюбно улыбнулся: —  Кто еще желает показать себя во всей красе? О…

Якоб вдруг осекся. Перед ним из воздуха появилась ярко-желтая бумажка в форме маленькой птички. Куратор прикоснулся к ней и глаза мужчины забегали, словно он читал что-то невидимое.

—  Абигейл, тебя вызывают, да еще и срочно.

—  Аа?…  —  попыталась что-то спросить Яна.

—  Ничего не знаю, — качнул головой Якоб. — Просто прикоснись к записке, она перенесет тебя куда нужно.

Мы с Яной переглянулись. Желтая бумажная птичка подлетела к ней, застыв в ожидании.

— Встретимся в библиотеке, — буркнула Яна.

Она коснулась бумажки и тут же исчезла с сухим хлопком, будто ее и не было вовсе.

— Так, кто следующий хочет показать какой-нибудь фокус? — спросил Якоб, потирая руки.

Что тут началось! Осмелевшие после нахальной выходки Фрино студенты повалили в добровольцы гурьбой. Чудная девушка с торчащими из прически рожками, кувыркаясь через голову, превращалась в олениху и позволяла всем себя гладить. Мой сосед по общежитию, который давился с утра чаем — Мрамор, вроде — внушительно выдохнул изо рта огонь, но тут же закашлялся от собственного дыма. Еще одна миловидная девушка взлетела под потолок, а вот спустилась с огромным трудом.

В общем развлекались студенты кто как мог. Урок из-за этого больше напоминал очень веселую свалку, за которой я могла только наблюдать. Скрасила мое одиночество пришедшая ко мне белая кошечка, видно, подосланная Якобом. Учитель вообще посматривал в мою сторону с некоторым интересом. А я, устроившись в уголке, все наблюдала за сокурсниками и думала о том, кто же мог срочно вызвать Яну.

Когда занятие подошло к концу, Якоб снова похлопал в ладоши, привлекая к себе внимание.

— А теперь серьезно, — сказал он, улыбаясь в усы. — Вы молодцы, однако помните одно важное правило. Путаться использовать магию не зная, как она работает, все равно что подходить к совершенно незнакомому дикому животному: никогда толком не знаешь, как обернется дело — то ли оно тебя укусит, то ли начнет тереться об твою ногу. Всегда думайте об этом прежде, чем применить что-то, о чем вы понятия не имеете. Потому внимательно слушайте магистра Грега на его парах и пытайтесь как можно лучше вникать. Каждый день вы будете учить у него теорию, идти ко мне и отрабатывать ее до автоматизма на практике. Не хочу вас пугать, но по статистике, разработанной учеными, чтобы научиться что-либо делать, вам придется повторить это десять тысяч раз. Разумеется, ни один урок столько повторений не вместит, но мы будем отрабатывать одни и те же действия пока они не будут получаться у вас так же хорошо, как чистка зубов. В конце семестра вас ждет сложный, очень сложный практический экзамен, так что не бойтесь практиковаться самостоятельно.

Удар гонга оповестил нас о том, что урок закончился.

— Ваши баллы я внесу в журнал, — сообщил Якоб. — Каждую неделю их вывешивают в главном зале, но вы всегда можете узнать о своих успехах пораньше и от старост. Всем достанется по заслугам.

После этих слов студенты начали разбредаться. Выйдя из зала, я обнаружила на подоконнике расстроенную Бруснику, и неожиданно поняла, что не видела ее на занятии.

— Ты что, прогуляла? — удивилась я, подходя к толстушке.

— Нет, — надулась Брусника. — Просто на ясновидении... меня так загрузили, что я никак в себя не могла прийти и опоздала. А потом дверь исчезла. Я много пропустила?

Я задумалась, и ободряюще ей улыбнулась:

— Ну, на самом деле ты не пропустила ничего важного.

Глава 13. Яна

Бумажная пташка перенесла меня в незнакомую комнату.  И находилась эта комната где-то очень высоко  —  за окном проплывали пушистые лиловые облака, земли из-за них видно не было. Из мебели имелись: коричневый кожаный диванчик, деревянный журнальный столик со стеклянной столешницей и светящееся дерево в кадке. Уютненько так.

Вот только Уильям Хоук, водрузивший на милый столик ноги в высоких черных сапогах, в интерьер комнаты совсем не вписывался.

— Что ты здесь делаешь!? — я и так после выходки Фрино была злая, как голодный доберман, а увидев женишка