Поворот дороги - Дебби Макомбер

Энни посмотрела сначала на мать, потом на бабушку. В глазах девушки светилось разочарование.

— Вы собираетесь лечь спать? Уже? Не хотите ли пойти поиграть в азартные игры?

— Сейчас? — удивилась Руфь. — Нет, только не я.

— И не я, — поддержала Бетани.

— Мы же остановились в отеле при казино. Неужели вы не желаете испытать удачу на игровых автоматах?

— Не сегодня, милая, — ответила Руфь, позевывая.

— Я подожду до Вегаса, — добавила Бетани. Она чувствовала усталость, кроме того, пообещала себе, что в казино потратит не более сорока долларов — свою долю чаевых из кафе. — Если хочешь поиграть в казино, иди одна.

— Ладно, — без энтузиазма пробормотала девушка. Выражение лица ее было угрюмо-растерянным, и она не сдвинулась с места.

Руфь отправилась в душ первой, за ней Бетани, которая почистила зубы и облачилась в пижаму. Выйдя из ванной, она обнаружила, что дочь разговаривает по телефону с Грантом, расхаживая по комнате.

Вид у Энни, когда та заметила мать, сделался виноватым.

— Мама рядом. Хочешь с ней поговорить?

Грант, очевидно, ответил утвердительно, потому что девушка протянула Бетани телефон. Поколебавшись, она все же поднесла аппарат к уху. Она не собиралась ни в чем оправдываться перед бывшим мужем и не намеревалась выслушивать его жалобы.

— Здравствуй, Грант.

— Похоже, вы трое вляпались в ту еще историю, — произнес он мягко, но Бетани почувствовала его беспокойство, смешанное с раздражением.

— Мы в порядке.

— Бетани, разве ты не понимаешь, как сильно рисковала?

— Как я уже сказала, мы в порядке. Ничего не случилось. — Она не нуждалась в нотациях со стороны бывшего мужа.

— Ты ездила на заднем сиденье мотоцикла? С байкером?

— Его зовут Макс, и, как я уже сообщила твоей маме и Энни, он настоящий джентльмен.

На мгновение в трубке воцарилось молчание, словно Грант обдумывал, как лучше продолжить разговор.

— Энни предположила, что эти мотоциклисты могли оказаться настоящими искателями приключений, как в «Реальных кабанах»[14]. Помнишь фильм? Бизнесмены, которым наскучила респектабельная жизнь и которые решили вспомнить былые раздольные деньки. Дочь сказала, что они даже нагишом купались, как в кино.

— Мне… мне ничего об этом не известно. Знаю лишь то, что они пришли нам на помощь, и я очень им благодарна за это.

Снова повисла пауза.

— Пообещай, что впредь не станешь совершать столь глупых поступков.

— Грант, я не ребенок.

Принимая его тревогу, она в то же время находила ее несколько снисходительной. Инстинктивно Бетани чувствовала, что никакая опасность ей не грозила. Грант, как ей думалось, до сих пор не осознал, что она независимая женщина. Она, конечно, понимала его чувства, но не намеревалась позволять ему ругать себя.

— Мне это отлично известно, если хочешь рисковать своей головой — рискуй на здоровье, но не втягивай в это мою маму и Энни, — процедил он, явно стараясь держать себя в руках.

— Думаю, нам следует сменить тему разговора, — произнесла Бетани, не желая пререкаться с бывшим мужем. В одном он прав — вероятно, она действительно слишком доверяет людям. Так или иначе, она чувствовала, что у нее не было выбора.

— Ладно, — рявкнул Грант, — сменим тему! — Но сам он предлагать ничего не стал, так же как и Бетани.

— Не хочешь ли снова услышать Энни? — спросила она несколько секунд спустя.

— Да, пожалуйста.

Бетани протянула дочери телефон.

Повернувшись спиной к матери и бабушке, девушка отошла к окну.

— Да, папа, хорошо. Знаю. — Пауза. — Знаю. Ладно, пока. Я позвоню тебе завтра, обещаю. — Дав отбой, она в упор посмотрела на мать.

— Что такое? — спросила Бетани, устроившаяся под одеялом с книгой в руках. Руфь погасила прикроватную лампу и уже спала или притворялась спящей.

— Ты расстроила папу, — сообщила девушка. — Он так беспокоится за нашу безопасность. Нет нужды грубить ему.

Не желая спорить, Бетани лишь пожала плечами:

— Разве я грубила?

— Да, грубила, — подтвердила Энни. — Неужели ты не видишь, как он старается?

— Вижу, — согласилась Бетани.

«Энни права, — признала про себя Бетани, — я повела себя с Грантом несдержанно». Теоретически она давно оправилась от последствий развода и сопутствующей ему боли, но время от времени, когда она менее всего этого ожидала, старое чувство обиды снова поднимало голову, захватывая ее врасплох.

— Он всеми силами старается загладить то, что сделал, — объявила Энни. — Он очень хочет, чтобы вы снова были вместе.

— Энни… — начала было Бетани, но дочь не дала ей договорить.

— Возможно, ты скажешь, что я не должна была сообщать ему о твоей поездке на мотоцикле с Максом, но я сочла, что так будет правильно.

— Раз ты полагаешь, что нужно держать отца в курсе наших событий, поступай так и дальше, — ответила Бетани. Она хотела было добавить, чтобы Энни не вдавалась в подробности касательно ее самой, но сдержалась.

— Папа очень любит тебя, — добавила дочь. — Ты же не ждешь, что он станет отрицать свои чувства.

Бетани не сомневалась, что Грант любил ее прежде, особенно в первые годы после женитьбы. Когда родились Эндрю и Энни, он со слезами на глазах целовал жене руки и благодарил за то, что сделала его отцом. Она вспомнила счастливые годы их совместной жизни, то, как муж строил карьеру и обеспечивал своей семье комфортное существование. Однако все счастливые моменты были омрачены последующими событиями, приведшими к разводу. Любил ли он ее, направляясь в гостиничный номер с Тиффани, а потом возвращаясь домой за полночь, улыбаясь как ни в чем не бывало? Любил ли он ее в тот день, когда объявил, что хочет развода? Он поступил бессердечно, бросив семью. Бетани много работала над собой, чтобы простить бывшего мужа, но до сих пор не могла бы с уверенностью сказать, что простила ему всепоглощающую боль, которую он принес в ее жизнь и жизнь их детей. Возможно ли это? Если они и вправду воссоединятся, ей все же придется ответить для себя на этот вопрос.

— Думаю, мне пора спать, — заявила Бетани, закрывая книгу.

— Мам?

— Да? — Взбив подушки, она посмотрела на дочь.

— Ответь что-нибудь!

— На что, милая?

— На то, что папа все еще любит тебя. — Энни выжидающе смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

— Я знаю, что любит, я и сама его люблю… и всегда буду. — Это чувство изменилось, но пламя потухло не до конца. Она не хотела испытывать никаких чувств к Гранту, но это было выше ее сил. Да и как она могла запретить себе? Они же двадцать лет состояли в браке, у них двое детей. Подобное нельзя забыть или проигнорировать. Но любовь, как она теперь знала, имеет бесчисленное множество оттенков и углов разной степени остроты.