Ставка лоха - Джеймс Суэйн

Выйдя из дома Сола Хаймана, Валентайн позвонил Биллу Хиггинсу на сотовый. Через десять минут они уже сидели в углу ресторана «Лоуз» и пили кофе. Валентайн пересказал Биллу то, что услышал от Сола.

— Сдается мне, Сол знает больше, чем говорит. Последи за ним пару-тройку дней. Ты еще помнишь, как он выглядит?

— А то как же, — ответил Билл. — Я арестовал его после того, как он развел в бридж нефтяного магната из Техаса. А техасец был тоже мировой игрок.

— Дай угадаю, — перебил его Валентайн. — У Сола был помощник.

Билл кивнул.

— Сол играл с техасцем за столом у гостиничного бассейна. А за соседним столом сидел его сообщник с газетой, в которой была сделана щель. Он видел карты техасца и, выдыхая через нос, подсказывал Солу, как ставить.

— Дыхалка, — вспомнил Валентайн.

— Ты слышал о таком?

— Да.

Валентайн видел, как его бабушка и ее подруга проделывали такое за игрой в карты в Катскилле лет пятьдесят тому назад.

— Я не располагал достаточными доказательствами для суда, — продолжил Билл. — Но отнес то, что было, в совет по азартным играм штата. И они запретили Солу возвращаться в Неваду. — Он взял кофейник и наполнил чашки. — Так с чего ты взял, что он замешан?

Кофе оказался необычайно вкусным. Пожалуй, лучшего Валентайну в Майами пробовать не доводилось. Надо бы сюда еще заглянуть.

— Я мастер угадывать, когда люди мне врут. Сначала мне не показалось, что Сол обманывает. Но потом я задумался. Он говорит, что с Виктором Марксом сто лет не виделся. Чушь собачья. Они с Виктором дружили сорок лет. У тебя есть такой друг?

— Само собой, — подтвердил Билл.

— Готов поспорить, ты с ним беседуешь не реже раза в месяц.

— А то и чаще.

— Стало быть, Сол врет. Вот если бы он сказал: «Мы не виделись со Дня благодарения», я бы на это купился. Но несколько лет — это перебор. — Валентайн написал адрес Сола на салфетке и подробно обрисовал его дом вплоть до высоты изгороди. — Вокруг дома — стена. Если Сол вздумает смыться, у него один путь — через передний вход. Я видел его ключи от машины на столике. Он ездит на «Тойоте».

Билл заплатил за кофе, и они встали из-за стола. До этого момента все было нормально. Но тут лицо Билла словно растрескалось: по нему побежали морщины тревоги.

— Что случилось? — всполошился Валентайн.

— Мне звонили из полиции Брауарда. На свалке Форт-Лодердейла нашли труп. Полагают, что это Джек Легкоступ. Меня попросили приехать в морг и опознать тело.

Валентайн почувствовал, какая боль пронзает Билла. Именно в этом и заключалась разница между ними. Он никогда не сочувствовал преступникам. Они вышли из гостиницы.

— Хочешь, поеду с тобой? — предложил Валентайн.

— Если можешь, — согласился его друг.

Тот, кто бросил тело Джека Легкоступа на свалке, особым умом не отличался. В его волосах запутались водоросли, в легких осталась вода из болота, а обе руки и нога были откушены. Не возникало сомнений в том, что умер он в болоте.

Большая часть лица осталась целой, так что опознать его было можно. Руки Билла дрожали, когда он расписывался на отчете коронера. Через час Валентайн подбросил его до «Лоуза» и вернулся в гостиницу. Он чувствовал, что устал как собака, и исполинская кровать манила его к себе. Войдя в вестибюль «Фонтенбло», Валентайн заметил у лифтов индианку в темном деловом костюме. Под тридцать, короткие черные волосы, плоское лицо, коренастая. Она подошла к нему с таким видом, как будто чего-то ждала от него.

— Мистер Валентайн?

Он кивнул. Она протянула ему визитку. Глэдис Мягкие Крылья. Юридический представитель народа миканопи. Имя было обманчиво. Ничего мягкого в ней не проглядывало.

— Я пришла к вам от имени моего клиента, вождя Бегущего Медведя.

— Вашего клиента?

— Вождь участвовал в потасовке с пятью другими членами племени. Один из них погиб.

— Надеюсь, это был Гарри Гладкий Камень.

— Что, простите?

— Он засунул аллигатора в мою машину. Эта зверюга чуть мне руку не оттяпала.

Глэдис достала из кармана сложенный квадратом листок, развернула его и протянула Валентайну.

— Вот единственная улика против Гладкого Камня, которой я располагаю. Бегущий Медведь нашел в его трейлере.

Валентайн прочитал строчки, написанные на странице тетради, потом вернул ее Глэдис.

— Эти уравнения — «задержка» на пять дилеров блэкджека в вашем казино.

— А что это такое?

— Задержка позволяет определить, сколько денег зарабатывается на играх. Если цифры тут не врут, эти дилеры мошенничают.

— Почему вы так уверены?

— Средняя задержка для стола блэкджека — двадцать процентов. А у ваших дилеров — все сорок четыре. Двадцать четыре из них они кладут себе в карман, а остальные двадцать оставляют казино.

Глэдис облегченно выдохнула.

— Бегущий Медведь так и сказал, что вы разберетесь. Хочу попросить вас об услуге.

— Хотите, чтобы я объяснил все полиции?

Она взглянула на него изумленно.

— Вообще-то старейшинам моего племени. А как вы догадались?

— Я этим на жизнь зарабатываю, — ответил Валентайн.

Старейшинами народа миканопи оказались пятеро седовласых мужчин, которым на вид Валентайн дал лет примерно по семьдесят пять. Они сидели за длинным столом с одинаково вытянутыми лицами, которые жизнь исчертила морщинами, словно карту дорогами. На них были куртки из грубой хлопчатобумажной ткани и джинсовые рубашки. Валентайну вспомнилось вычитанное в какой-то книге, что воины миканопи мешали белым осесть во Флориде до начала двадцатого века. То были отцы и деды вот этих старейшин.

Справа от них сидели Бегущий Медведь и Глэдис Мягкие Крылья. Слева — Гладкий Камень и трое его подручных, их адвокат, яйцеголовый индеец в дешевом костюме. Позади стояли шесть полицейских из полиции племени, вооруженные дробовиками «моссберг».

Адвокаты изложили версии случившегося в интерпретации своих клиентов. В отличие от судебных разбирательств никого не просили поклясться на Библии. И статуя с повязкой на глазах по имени Справедливость не глядела на всех свысока.

Потом настала очередь Валентайна. Он предъявил свои документы, вытащил единственное доказательство Бегущего Медведя — листок, вырванный из тетради Гладкого Камня, и положил его на стол. Старейшины одновременно опустили головы.

— Данный лист был найден в тетради Гарри Гладкого Камня.

— Протестую, — встрял яйцеголовый адвокат, вскочив со стула. — Нет свидетельств того, что он действительно был в тетради Гарри.