Связанные вечностью - Саманта Янг

прошептал он, опускаясь на кровать, и кладя ладонь ей на колено. Всё в Ниам воспротивилось этому. — Я не обижу тебя, малышка. — Ложь. — Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо.

И он бросился, накрыл её рот ладонью, пытаясь подмять маленькое тело под собой.

Он кряхтел, Ниам боролась сильнее, чем могли люди в двенадцать лет. И что-то тёмное мелькнуло в ней. Что-то чужое.

Злое и мстительное.

Потому что понимала — он нападал не только на неё. С остальными у него вышло?

Мысль превратила гнев в огонь, и, пока они боролись, энергия, от которой пальцы Ниам покалывало, становилась всё горячее и горячее…

Миллер зашипел от боли, слез с неё и в ужасе посмотрел на свои ладони.

Ниам тоже.

Кончики его пальцев сияли золотым огнём, а потом…

Золотой огонь сменялся чёрным пеплом, который стал рассыпаться. Его пальцы, ладони, запястья и руки превращались в пыль.

Ниам смотрела на его лицо, где появились трещины, оно почернело и обвалилось внутрь. И осталась только горка пепла на кровати и полу.

Ниам попятилась и упала с кровати с другой стороны. Её стошнило на ковёр, она содрогалась, пока ничего не осталось.

Ощущая чьё-то присутствие, Ниам подняла голову и увидела брата в свете, который лился из открытой двери. Его взгляд метался между ней и пеплом.

— Что случилось? — Его глаза яростно пылали.

— Миллер, — ответила она, плюхнувшись на попу. Слёзы горячими ручьями текли по её щекам. — Он пытался мне навредить.

Ронан обошёл рвоту и опустился на колени рядом с Ниам, убрав волосы с её лица. У него на лице читался гнев.

— Что он сделал? Где он?

— Он пытался навредить мне, Ронан.

— Я догадывался насчёт него, — выдавил он. — Предчувствие разбудило меня. Прости, Ни. Я должен был сказать раньше. Ты дала ему отпор?

Она раскрыла рот, чтобы говорить, но не могла произнести и звука. Она встала, и Ронан обнял её. Она указала на пепел на кровати, ощутив, как брат напрягся.

— Ни?

Она всхлипывала, пыталась приглушить звук, чтобы не разбудить Шивон.

— Я не хотела, — тихо выдавила она. — Я не знаю, как сделала это — просто так получилось.

Брат отпустил её, шагнул к кровати, чтобы приглядеться к пеплу.

— Ты… сожгла его?

Тошнота снова подкатила к горлу.

— Я не хотела.

Ронан смотрел на Ниам. И она впервые увидела страх в его глазах. От этого заплакала сильнее.

— Ш-ш-ш, Н. — Он робко похлопал её по плечу. Он боялся.

— Нужно уходить. — Он опустил голову, чтобы посмотреть ей глаза. Страх скрылся за паникой. — Никто не должен знать. Они заберут тебя.

— Может, должны.

Гнев проступил на его лице.

— Не говори так. Это самозащита, Ни. Козёл был больным. Ты меня слышишь?

Она быстро кивнула.

— Ладно. Собирай сумку. Быстро. Бери только необходимое.

— А Шивон?

Печаль мелькнула на его лице.

— Она не может тебя защитить.

— Но как…

— Просто собери сумку, встретимся у входной двери. — Он вышел из комнаты.

Ниам смотрела на пепел. Они не могли его оставить. Это улики.

Ужасная магия легко пришла, чтобы защитить её от Миллера, но не так легко давалась, когда Ниам попыталась открыть окно. Ронан не хотел, чтобы она много её использовала, так что она не тренировалась. И устала от произошедшего.

Послав энергию как сильные руки с ловкими пальцами к окну, она надавила на ручку и смотрела, как створка тихо открывается. Махнув ладонью на пепел, она подняла его в воздух, как вихрь, в комнате сверкали искры магии. Агрессивно сделав выпад рукой, она выгнала вихрь пепла из комнаты через окно, в ночное небо.

Дрожа от усталости, Ниам использовала остатки энергии, чтобы собрать вещи, которые нужны, не сходя с места. А потом магией убрала рвоту, заправила кровать и перенеслась вниз. Ронан уже был у входной двери и вздрогнул, когда она появилась из воздуха.

Он удивил её, сказав:

— Тебе стоит тренироваться.

— Почему?

— Потому что дети четырнадцати и двенадцати лет не выживут там без магии.

Его слова преследовали Ниам, пока они выходили из хорошего дома на хорошей улице в хорошем районе. Она тосковала по Шивон, и разум спорил с правдой.

Она убила человека. Она не заслуживала хорошего.

Капля тьмы пробралась в душу.

— Не стыди себя, — упрекнул Ронан пару дней спустя, пока они сидели в вагоне первого класса в поезде, едущем к континентальной части Европы. Ниам своей силой заставляла людей видеть то, что хотела, чтобы они попали на поезд без паспортов. Когда она случайно сделала это с мамой в первый раз, мама так разозлилась, что заставила Ниам поклясться, что она так больше не сделает.

Ронан хотел, чтобы она всё время это использовала.

— Нам нужно выжить. И это ты сделала у Шивон. Ты выжила.

— Они ищут нас.

Их показывали в новостях, все считали, что Миллер похитил их.

— Да, потому тебе нужно что-то сделать с волосами. — Ронан указал на длинные светлые волосы. Она не знала, откуда они. У них с Ронаном одинаковые бирюзовые глаза, но у него волосы каштановые. Как у их мамы. Они не помнили отца. Он ушёл раньше, чем родилась Ниам. Мама говорила, что он был лузером. Но не говорила, что он был блондином. Никого в её семье не было со светлыми волосами, как у Ниам.

— Я не хочу их красить, — возразила она.

— Покрась, обрежь, — заявил он. — И хватит наряжаться как принцесса-фейри.

— Но я фейри, — пошутила она, пытаясь нарушить напряжение между ними.

Ронан нахмурился. Когда она была младше и стала рассказывать о фейри, мама с Ронаном решили, что у неё богатое воображение. Она росла, и силы стали проявляться. Хоть Ронан стал верить, что Ниам была фейри. Она рассказала о чарах королевы фейри, от которых в мире людей родилась Ниам и ещё шестеро детей-фейри, но мама настаивала, что это бред.

— Я тебя родила! — возмущённо кричала она на десятый день рождения Ниам. — Я помню боль! Я — твоя мать, и хватит говорить другое, неблагодарная свинья, или они заберут тебя в психушку!

Это было худшим, что мама говорила. Она страдала каждый раз, думая о маме, которая была жива, а потом вдруг умерла. И они не узнали толком друг друга. У Ниам и Ронана нерушимая связь, но Ниам не смогла построить такую с мамой. Ронан был близок с мамой. Её смерть ударила по нему сильнее. Она ударила по Ниам по другой причине. Ниам всегда думала, что однажды мама поверит ей, и связь между ними встанет на место. Они не получили шанса.