Зашифрованная жизнь - Сергей Соболев

– И что? Не понимаю, босс, куда вы клоните.

– А то, что теперь он – в гробу! С простреленной башкой!

– Это печально.

– Так что в задницу все эти долбаные «правила»! – сердито произнес О’Нил. – Я к тебе хорошо отношусь, парень. Иначе не спрашивал бы тебя о том, что меня как бы и не касается. Так на сколько тебя застраховали? Говори… дальше меня эта информация никуда не уйдет.

Козак, помолчав несколько секунд, негромко сказал:

– Двести пятьдесят тысяч долларов США.

Ирландец криво усмехнулся.

– Четверть миллиона? Вот так даже?.. Тебя заставили переоформить страховые документы? Когда именно? Уже после приезда в Баакубу?

– Нет… Не совсем так. Еще в Турции переоформили. А что?

– Первоначальная страховая сумма какая у тебя значилась в договоре?

– Семьдесят тысяч.

– И ты, парень, находишь это нормальным? Сумма страховки точно такая же, как и у меня! А я, чтоб ты знал, служу в фирме пять лет! Вот же суки…

Теперь уже Козак покосился на него.

– Я не понял, босс. Вы не могли бы выражаться ясней?

Небольшая колонна свернула по мокрой от дождя двухрядке к смахивающей из-за высоких наклонных серых стены и вышек на средневековую крепость базе «Кемп Уорхорз». На какие-то мгновения их осветил луч мощного прожектора. «Кавалерия», занимающая большую часть построек лагеря, еще спит в своих койках. Ну а «частники», как это обычно бывает, уже в начале шестого утра на ногах.

Они въехали вслед за идущим впереди «Хамви» в западные ворота лагеря.

– Ладно, Kozak, поговорим как-нибудь в другой раз, – сказал ирландец. – Сразу после завтрака – короткий брифинг!.. Ну и еще. Ты, главное, слушайся меня! Может, тогда и не сыграешь в «ящик», как некоторые наши коллеги.

Первая половина дня прошла без эксцессов. На задание после утреннего брифинга вновь выехали все сотрудники филиала, включая техников, логистов, оружейников и единственного на весь их филиал медика. К девяти утра, скооперировавшись с местными полицейскими, «протянули» в город несколько колонн строителей из пригородных баз и временных лагерей. Прибыла также колонна грузовиков со снабжением и стройматериалами из столицы – ее сопровождали до Баакубы сотрудники багдадского офиса AGSM. В центре и на главной магистрали, ведущей от поворота с тегеранского шоссе, закипела работа. Там и сям дорожники укладывали асфальт. Строители доделывали фасады, вставляли дверные и оконные пакеты, красили, штукатурили. Отделочники и электрики работали внутри тех объектов, которые планировали в первую очередь посетить члены правительственной комиссии и представители «спонсоров»…

«Джип Коммандер», за рулем которого вновь сидел Козак, миновав блокпост дорожной полиции хаджисов, свернул на одну из центральных улиц.

Слева от них лежит квартал новых зданий городских властей. Красивые кремовые и светло-коричневые фасады; новенькие стеклопакеты с поляризованными стеклами, способными приглушить, рассеять здешнее яркое солнце; выложенные цветной шлифованной плиткой тротуары и площадки; пальмы в кадках и разбитые у зданий цветники с фонтанчиками или искусственным орошением… Прежде всего привлекал внимание пятиэтажный Дворец правосудия – он выстроен вместо взорванного террористами двухэтажного старого здания местного суда. Здание полиции – здесь уже успели поменять разбитые после пятничного ЧП стеклопакеты и заштукатурить пулевые отметины на стене фасада. Чуть левее видны крыши двух представительных зданий – резиденции губернатора провинции Дияла и местной мэрии. По правую руку за металлической оградкой – комплекс больницы «Красного Полумесяца». Это едва ли не самое крупное учреждение системы здравоохранения, построенное за последние несколько лет в Ираке. Комплекс насчитывает с полдюжины зданий. Фасады двух из них, включая центральный корпус, смотрят на главную улицу Баакубы, преобразившуюся за последние пару месяцев до неузнаваемости. Здесь, в больнице, как говорят, будет установлено – уже устанавливается – самое лучшее, самое передовое медицинское оборудование. А в отделениях медучреждения наряду с местными будут работать также врачи и медсестры из других стран, как по контракту, так и добровольцы-волонтеры.

Для населения почти полумиллионной некогда – теперь здесь проживает вряд ли более ста пятидесяти тысяч – столицы северо-восточной провинции это не только полезное и нужное учреждение (что уже само по себе важно), но и сигнал; осязаемый, зримый сигнал, возвещающий, что после всех невзгод последних лет, после всего того кошмарного, чудовищного, что происходило в Баакубе и окрестностях начиная с весны 2003-го, после разгула анархии, после периода безвластия, возвращается нормальная жизнь, возвращаются порядок и стабильность. Именно эти два объекта в первую голову – Дворец правосудия и комплекс новой больницы «Красного Полумесяца» – призваны символизировать ту новую реальность, те позитивные перемены, о которых так много говорилось. И которые большинство местных – из тех, кто не снялся и не покинул вместе с семьей это треклятое место, этот мятежный город – давно уже перестали ожидать.

С тыльной стороны, однако – когда они проехали весь этот квартал и свернули на параллельную центральной улицу, – все смотрелось иначе.

Отсюда не были видны красивые фасады возводимых или уже построенных зданий, выглядящие впечатляюще, торжественно, празднично, если на них смотреть с нужной точки, с выгодного для обзора ракурса… Обшарпанные, закопченные коробки домов без окон и дверей. Там и сям свалки мусора. Многие строения брошены их прежними владельцами…

– А не пора ли нам подкрепиться? – подал реплику ирландец. – Ну-ка, притормози, Kozak!

Иван остановился возле пустующего блокпоста иракской дорожной полиции.

– Ты, кажется, тоже сегодня не завтракал?

– Нет… Только кофе выпил.

– А чего так? Не нравится готовка этих индусских собак?

– Да я бы не сказал, что они плохо готовят… Просто не было аппетита. Да и времени после поездки в аэропорт до брифинга хватило лишь, чтоб побриться и попить кофе.

– Да, паршиво. Я уже и не помню, когда нормально высыпался в последний раз. Ты взял чего-нибудь поесть?

– Да, босс. Младший стюард передал пакет с едой для меня и для вас.

Козак раскрыл «молнию» сумки. Достал пакет, в котором сложены пластиковые упаковки с какой-то едой. О’Нил взял верхнюю упаковку, раскрыл ее, принюхался…

– Что это за фигня… мать их так?

Козак вытащил из пакета точно такую же упаковку.

– Куриное филе, босс. Кажется, с черносливом.

О’Нил открыл тяжелую дверцу, процедив под нос ругательство, выбросил упаковку наружу.

– Вот же уроды! Сколько раз говорить, чтобы не клали в пищу свои долбаные специи! Мне, во всяком случае… Есть еще чего-нибудь из еды?