Римское владычество на Востоке. Рим и Киликия - Михаил Абрамзон

По мнению Ф. А. Михайловского, между консулами 54 г. до н. э. и кандидатами существовало тайное соглашение о том, чтобы не проводить куриатский закон: сами Аппий Клавдий Пульхер и Луций Домиций Агенобарб не желали этого. Правильная процедура назначения провинций, как было сказано выше, была нарушена еще в 56 г. до н. э.; кроме того, в 55 г. до н. э. сенат также не определял консульских провинций. Из писем Цицерона следует, что в 54 г. до н. э. Аппий Клавдий и Домиций Агенобарб не созывали сенат для назначения консульских провинций. На основании постановления сената 56 г. до н. э. единственной провинцией, назначенной консулам 54 г. до н. э., становилась Киликия.

Издание куриатского закона вынуждало консулов бросать жребий, его отсутствие позволяло получить провинцию по уговору. Поскольку еще в 56 г. до н. э. сенат декретировал провинции для еще не избранных консулов, Киликия оставалась обязанностью консулов 54 г. до н. э. Аппия и Домиция. Итак, одному из них предстояло получить Киликию либо по жребию, либо по уговору. Жребий о провинциях бросали обычно 1 января, в первый день консульства, и пока эта процедура не была выполнена, консул не мог обладать декретированной провинцией. Но Аппий Клавдий стремился в Киликию, а Домиций Агенобарб — нет. Он, возможно, опасался, что жребий может указать и на него самого и поэтому добровольно уступил ее своему коллеге. Ф. А. Михайловский полагает, что Аппию Клавдию и Домицию Агенобарбу было важно, чтобы их преемники также не имели куриатского закона для своей власти. Если бы новые консулы провели для своей власти «повторный» куриатский закон, то они уже в первый день своего консульства бросали бы жребий о провинции. Но тогда Киликия стала бы декретированной провинцией для кого-то из консулов 53 г. до н. э., а не для Аппия Клавдия, не имевшего куриатского закона и намеревавшегося управлять ею на основании закона Корнелия, тем более что срок наместничества Лентула в Киликии уже истек[158].

Итак, Аппий Клавдий Пульхер желал управлять Киликией на основании Корнелиева закона. Одним из его легатов в Киликии был Квинт Фабий Вергилиан. Муций Сцевола был легатом или квестором. Известен также Гай Валерий Флакк, входивший в когорту Аппия Клавдия (Cic. Fam., III, 11, 3). Луций Клодий служил начальником мастеровых (начав свою карьеру с этой должности, Клодий достиг в 43 г. до н. э. поста народного трибуна). Большим доверием Аппия Клавдия и Цицерона пользовался вольноотпущенник первого — киликиец Фания (Cic. Fam., III, 1–2).

За два года наместничества Аппий Клавдий довел свою провинцию до разорения, ограбив ее и лишив всего, чего мог лишить (Cic. Att., VI, 1). Прибывший в начале августа в Киликию Цицерон нашел ее в плачевном состоянии («погубленную и навеки совершенно разоренную» — Cic. Att., 16, 2), ожидавшую нового наместника с нетерпением. Цицерону пришлось задержаться в Лаодикее на три дня, в Апамее — на пять, в Синнаде — на три, в Филомелии — на пять, в Иконии — на десять, выслушивая жалобы общин, не способных внести требуемые подушные подати, и пресекая прежние беззакония Аппия Клавдия (Cic. Att., V, 16, 2; 20,1). При нем все продаваемое было продано, города стонали. Впрочем, вскоре они начали оживать, поскольку Цицерон не брал с них денег на содержание наместника и его когорты, даже того, что было положено по Юлиеву закону. Цицерон рисует детальную картину злодеяний, совершенных Аппием Клавдием, восклицая, что это «чудовищные поступки не человека, а какого-то огромного дикого зверя» (Att., V, 16, 2). Возможно, он несколько сгущает краски. Цицерон сравнивает Аппия Клавдия с врачом, который начал лечение провинции с ограбления, «пустил ей кровь, лишил ее всего, чего мог лишить, и передал мне ее изнуренной» (Att., VI, 1, 2). Цицерон пишет об Аппии далее, что «во время его властвования провинция была истощена поборами и пожертвованиями… Что сказать мне о его префектах, спутниках, даже легатах? О грабежах, о разврате, об оскорблениях?» (Att., VI, 1, 2).

Услышав о приезде Цицерона, Аппий отправился в самую отдаленную часть провинции, в ее столицу Таре, и там производил суд и издавал указы (Cic. Att., V, 16, 2–4; Fam., III, 6, 4). Подобные его действия были незаконными, поскольку новый наместник уже находился в Киликии, но Цицерон не корил Аппия за это, так как был занят залечиванием ран, нанесенных провинции, стараясь делать все с возможно меньшим позором для своего предшественника (Cic. Att., V, 17, 6). К тому же, по Корнелиеву закону об управлении провинциями, Аппий имел право находиться в провинции в течение 30 дней с момента прибытия преемника. Несмотря на произвол Аппия Клавдия в провинции, впоследствии киликийские общины по традиции избрали послов для поездки в Рим с хвалебными отзывами о бывшем наместнике для поддержания притязаний того на триумф. Такие посольства отправили города фригийских диоцезов Мидаей, Апамея, Синнада, Филомелий, Иконий (Cic. Fam., III, 8, 2–5). В городе Аппии (Фригия) власти начали возводить постройки в честь бывшего наместника, обложив горожан специальным налогом. Большинство налогоплательщиков проявляло недовольство, и Цицерон приостановил строительство. Все это было связано с большими расходами населения. Цицерон переложил расходы на частных лиц, тем более что городские общины страдали из-за публиканов (Cic. Fam., III, 7, 2; 8, 2–5; 9, 1). По просьбе первых лиц киликийских городских общин Цицерон вынес постановление, чтобы наименее необходимые расходы не были включены в подати, сданные на откуп публиканам, и в жесточайший подушный и подворный налог (Cic. Fam., XV, 1, 5). От жителей фригийских диоцезов, жаловавшихся по поводу чрезмерных расходов на посольства в поддержку Аппия, Цицерон потребовал, чтобы траты производились в соответствии с Корнелиевым законом (81 г. до н. э.), ограничивавшим расходы населения провинций на посольства; каждая из таких городских общин предоставила ему отчеты о предполагаемых затратах (Cic. Fam., III, 10, 6–7).

Конечно, не только Аппий Клавдий единолично довел провинцию до разорения. Его подчиненные, как гражданские лица, так и военные — легаты, префекты, военные трибуны (Cic. Fam., III, 8, 7; Att., VI, 1, 2), превзошли своего начальника в грабеже, оскорблениях, разврате. Среди этих лиц были Марк Брут, а также некие Марк Скапций и Публий Матиний. Брут имел возможность выбрать место службы и не случайно предпочел служить в Киликии, а не в Галлии. Это было связано с его финансовыми интересами и родством с Аппием Клавдием, приходившимся ему тестем (дочь Аппия, Клавдия, была первой женой Брута). Брут занимал деньги даже царю Каппадокии Ариобарзану II (Cic. Att., VI, 1, 3–4). Цицерон принимал участие в деле Марка Брута, пытавшегося взыскать долг с малолетнего Ариобарзана III Каппадокийского (Cic. Att., V, 18), но получившего отказ (Cic. Att., V, 20, 6). Марк Скапций и Публий Матиний были кредиторами жителей Саламина на Кипре. Первого Аппий Клавдий назначил префектом и дал ему несколько конных отрядов, чтобы принудить киприотов уплатить долги (Cic. Att., V, 21, 10; VI, 1, 5–7; 2, 8–9). Действия Скапция были чрезвычайно жестоки: его всадники окружили здание курии, в котором заперся саламинский сенат, и продержали там сенаторов несколько дней, так что пять человек умерли от голода (Cic. Att., VI, 1, 6). Эти действия остались безнаказанными. Цицерон характеризует Скапция и Матиния как «совершенные ничтожества» (Att., VI, 3, 5).