Жизнь Бальзака - Грэм Робб

Псевдоним, который он выбрал, свидетельствует о его вере в анаграммы, каким бы ни был результат: первые три романа Бальзака подписаны неким лордом Р’Ооне. Фамилии с апострофом выглядели «англичанистыми» и, следовательно, сулили нечто модное и новое. Кроме того, фамилия смутно ассоциировалась с очень популярной «ориентальной» романтической повестью Томаса Мура «Лалла-Рук», которую Бальзак читал и которой подражал во втором варианте «Фалтурны». Лепуатвен, выпускавший сочинения под фамилией Виллергле (анаграмма от л’Эгревиль), одобрил псевдоним Бальзака. Только невежда мог подумать, что человек по фамилии Р’Ооне существует на самом деле; читатели поумнее непременно догадаются, что у автора есть повод прятаться под маску, и купят книгу, чтобы выяснить, что это такое. Вдобавок неизвестный романист мог, если нужно, втянуть себя в собственное произведение в качестве персонажа. Именно так, собственно говоря, начинается «женский» роман лорда Р’Ооне. Бальзак даже собирался посвятить всю книгу «Семейству Р’Ооне». Возможно, именно тогда у него родился замысел изобразить родных в романе «Ванн-Клор». Наконец, откровенно нелепая фамилия будто случайно намекала на нечто таинственное: оккультный знак, руна, какая-нибудь по стыдная тайна…

Предупрежденный семейным врачом Накаром, который вознамерился найти Оноре настоящую работу, лорд Р’Ооне трудился не покладая рук. В июле 1821 г. он закончил «Бирагскую наследницу» (L’Héritière de Birague), роман в двадцать две тысячи слов. В предисловии сказано, что источником романа стала рукопись некоего дона Раго, бывшего настоятеля бенедиктинского монастыря (альтер эго Этьена Араго, брата знаменитого астронома и друга Лепуатвена). Рукопись якобы опубликовали два «племянника» настоятеля, Виллергле и лорд Р’Ооне. В «предварительном романе, иначе известном как Предисловие» «откровенно» объясняется – «поскольку мы всегда были необычайно скромными людьми», – что рукопись – все, что досталось двум обескураженным племянникам в наследство от злобного дядюшки. Решив извлечь из наследства хоть какую-то пользу, они предложили рукопись издателю. Сам роман представляет собой темную и грозную историю о юной красавице, вынужденной выйти замуж за мошенника, потому что мошенник улестил тещу сочетанием галантности и шантажа. Конечно, действие происходит в старинном замке, но иногда в повествование вторгаются и свежие наблюдения. «Сорокалетнюю женщину, – пишет сын г-жи Бальзак, – никогда не хвалят безнаказанно».

Фальшивых племянников ждала удача; роман стал первым из нескольких. В октябре 1821 г. Лепуатвен продал «Наследницу» издателю по фамилии Юбер за 800 франков. Если бы Бальзак принял предложение работы у семейного адвоката, он зарабатывал бы около 100 франков в месяц. Обед у Фликото стоил 1 франк 10 сантимов. Если писать по шести романов в год, что вполне возможно, лорд Р’Ооне, ревностно взявшийся за дело, скоро разбогатеет, станет «важной персоной, самым известным (и самым лучшим) романистом. Дамы будут осаждать его… маленький наглец Оноре начнет разъезжать в карете, с высоко поднятой головой, с надменным выражением на лице, с туго набитым кошельком»226.

Юбер был хорошим издателем; как раз с таким удобно терять литературную девственность. Он специализировался на «готических» романах; в его каталог входили французские переводы сочинений Метьюрина, ирландского священника, чьим «Мельмотом-скитальцем» тогда зачитывалась вся Европа. Очень кстати магазин Юбера находился в Деревянных галереях Пале-Рояля. Бальзак, должно быть, много раз проходил мимо его витрин и видел названия, которые теперь рекламировались на внутренней стороне обложки его собственной книги – все блюда такие же острые, лишь приправленные немного другими наборами специй. Часто это были откровенно пиратские издания. Фамилию автора указывали лишь в том случае, если он был знаменит. А вот и типичные названия и аннотации:

«Эмма, или Первая брачная ночь»;

«Жюльетта, или Несчастья виноватой»;

«Дуэли, самоубийства и интрижки в романе “Булонский лес”,

с двумя красивыми гравюрами»;

«Преступление и фатализм»;

«Ночные браки, или Подземные проходы Шато-д’Орфе»;

«Башня на болоте, или Строгий отец».

Многие считают, что в своих «добальзаковских» романах Бальзак ловко пародировал модные жанры. Таким образом, его юношеские сочинения скрытым образом критикуют бульварное чтиво. И все же его пародии тоже во многом подражательны. Тогда пародии и «слова от автора» тоже входили в моду. Чудовища компенсировались своеобразным черным юмором, также порождавшим страх. Сам Вальтер Скотт, подробно и язвительно описывавший пьяные оргии, словно давал читателям отдохнуть от серьезности происходящего. Когда лорд Р’Ооне жалуется на досаду, с какой вспоминает свои распутные похождения и веселых девиц, или когда он вдруг дает зарок не писать о «розоперстой заре», он благоразумно идет по стопам своих предшественников. Несмотря на похвалы, которыми сейчас осыпают ранние произведения Бальзака, сам он стыдился признавать их. Читателя, который надеется найти в юношеских романах Бальзака следы оригинальности, скорее всего, ждет разочарование. Хитроумное воскрешение юношеских романов отчасти вызвано желанием сохранить хоть что-то ценное в общей массе откровенно скучного чтива. Впрочем, эстетическая составляющая – вовсе не главное. Если читать юношеские романы Бальзака, написанные под псевдонимами, делая скидку на их типичность, они вдруг становятся любопытными. Через тысячу страниц, когда интерес к злодеям с дубинками и беспомощным девам ослабевает, ранними произведениями Бальзака можно восхищаться как подробными практическими пособиями из серии «Как написать популярную книгу». Бальзак с ошеломляющей скоростью усвоил все приемы ремесла. Тем не менее все тогдашние приемы и уловки нетрудно суммировать, хотя бы для того, чтобы подчеркнуть контраст с его позднейшим творчеством:

СЮЖЕТ

Все романы оканчиваются браком и (или) смертью. Выбор невелик. Сюжет вполне можно заимствовать из какой-нибудь популярной пьесы или из другого романа. Бальзак как-то заявил, что быстрее всего можно заработать деньги, воспользовавшись сюжетами пьес Корнеля227. Нестыковки – не проблема: мелочи можно наскоро подчистить ближе к развязке.

ПЕРСОНАЖИ

У комических персонажей смешные «говорящие» фамилии; их речь характеризуют клише. Почти все ранние комические персонажи Бальзака – слепки с его отца: безумный философ в «Жане Луи» или доктор Саквояж в «Клотильде». Последний «якает» где надо и где не надо. Кроме того, он развивает забавную теорию, которая в более продуманном виде всплывет потом в «Шагреневой коже»: «Я, например, обязан моим крепким здоровьем тому, что я никогда не думаю» (подобные фразы напоминают пародии на самого себя). Злодея достаточно обрисовать поступками: после того как негодяй Энгерри обезглавил сына в присутствии родителей, а затем бросил родителей в кипящее масло, читатель получает довольно полное представление о его личности. Среди персонажей всегда есть один таинственный тип, чья сущность не ясна до самого конца. Загадочный персонаж не требует развития именно в силу своей загадочности. В третьем романе, изданном Юбером, «Клотильда Лузиньянская, или Прекрасный еврей» (Clotilde de Lusignan ou Le Beau Juif), Черный рыцарь (он же Прекрасный еврей из заглавия) оказывается Гастоном II, графом Прованским. Клотильда с честью выдерживает испытание верности, пытаясь заколоться у алтаря, лишь бы не выходить замуж за злодея: любовь (вот главная мысль романа) побеждает даже антисемитизм, и автор разумно сохраняет жизнь множеству главных героев.