Неподъемная ноша. Книга вторая. Часть вторая - Юрий Николаевич Москаленко

на свою сторону. А то, что ещё на этом и прилично заработал, так это вообще замечательно. Похоже, на верху назревает бо-ль-ша-я драчка между своими. Слишком многие не довольны сегодняшним положением в империи, я в прочем тоже. С Мальцевым тоже не всё понятно. Слишком он мне помогает, хотя я уже и „отбил“ его помощь в несколько раз. Что происходит? Похоже, что с осуждением декабристов, недовольство таким самодержавием в верхах не прекратилась. Оно лишь приняло форму жестокой под ковёрной борьбы. А Мальцев у нас кто… олигарх-капиталист, которому самодержавие больше мешает, чем помогает. Сам я для него я всего лишь пешка, которая может быть стать и ферзём, а можно и пожертвовать, если что ради своей семьи. Тут надо вдвойне быть осторожным».

Тёплые струи воды из импровизированного душа смывают усталость, накопившиеся раздражение и общее напряжение.

'Так возвращаемся к практическим задачам. Раз такое дело, попробую переделать все три дилижанса. Возьму с собой только три грузо-пассажирских и кухню на такой же платформе. В случае серьёзной поломки, будет, чем заменить. С пищей тогда и по старинке обойдёмся. Больше телег мне и не надо. И отряд маленький и мобильность тогда потеряю. Прошлое приключение по милости Дубельта в моей памяти слишком свежо, как и последующее за нами преследование. Выводы я сделал.

Котелки башкирам тут сделаю. Придумаю, на чём они спать будут в походе. В общем, работы предстоит много и разной. А главное мне всё это обойдётся тут почти бесплатно, а не как в Туле у купцов. Разве что за некоторый материал и еду для отряда придётся платить. А с деньгами у меня… как обычно. Уходят как вода в песок.

Ох. Уставать я стал что-то от николаевской Матушки-России, её действительности и разных интриг. Ну его всё нахрен. Все мной недовольны или делают вид, что это так. А то у меня как у Лермонтова: Земля тряслась — как наши груди. Смешались в кучу кони, люди. И залпы тысячи орудий, сплелись в протяжный вой. Вот только вой, похоже, пока только мой.

Вернусь с венгерского набега и отправлюсь спокойно с торговым караваном в Кяхту. Три-четыре месяца туда и столько же обратно. Нервы успокою, люди меня подзабудут, отряд потренирую и «чистые» деньги, спокойно заработаю'.

— На два, на два дня вы забудьте про меня — выхожу я из душа в чистой одежде, напевая себе песенку под нос.

— Я смотрю, помывка пошла вам на пользу — прокомментировал моё улучшившееся настроение Новак, сидя на полу плетёном стуле перед столом с кувшином и закуской, и лежащей моей шляпой.

— Умом Россию не понять, её лишь можно так принять — уставился я на соседний стул из лозы. А вот и решение с башкирами. Сплетем здесь лежанки на ножках, а назад будут использовать трофеи. А эти плетёнки и бросить не жалко.

— Вы никак и сочинительством ещё решили заняться? — подкалывает меня Новак.

— Да завтра как напишу вам всем… и каждому план — чуть не добавил «ударной пятилетки» — так вы тоже запоёте. — Подвигаю себе глиняный кувшин с квасом.

— Ну-ну. А это вы такой «калабрезой» выражаете свой протест и недозволенные умонастроения? — опять смеётся Новак и кивает на шляпу.

Да что ему так сегодня весело? Ну, никак я не пойму. И чего он к моей ковбойской шляпе прицепился.

— Как-как вы мою шляпу обозвали? — потянулся к ней, хотел взять.

— А вы разве не знаете? Эх, молодежь, молодежь. «Калабреза» — приподнимает мою шляпу, у меня перед рукой — имеет статус символа недозволенных умонастроений в империи из-за разных смутьянов.

(Это было связано с Калабрией — итальянской провинцией, откуда родом были многие повстанцы в отрядах Дж. Гарибальди. — истор. Справка)

— Чего за хрень? Какие протесты, какие символы? Это просто удобная кожаная шляпа для поездок — изумился я и руку перенаправляю на стакан с квасом, потом пью, не замечая вкуса. Чем они там, только наверху в Петербурге занимаются? Лучше бы с коррупцией боролись.

— И тем не менее. Не вздумайте в столице или в Москве в ней появиться — продолжает веселиться Новак, видя моё изумленное лицо и полное замешательство.

— Да-а. И какой дурак это придумал? — вырвалось у меня.

— Граф Нессельроде — уже более серьёзно Новак. — Следите за своими словами молодой человек. Ладно, в моей компании, но думайте, что вы говорите… и не повторите это в компании дворян.

— А… пойду-ка я своих людей проверю, как они там устроились — после пяти минут размышлений встаю из-за стола, и подхватываю свою шляпу.

Не успел я выйти со двора Борисова, как ко мне подбежал крестьянин и стал низко кланяться.

— Чего тебе болезненный? — да что опять случилось? Не шагу без приключений. А я так надеялся.

— Ваши люди стог сена забрали и на нём расселись. А я для скотины… — зачастил крестьянин.

— Стоп. Найти людей кто из лозы плести умеет. Корзинки там разные и другое. Завтра после обеда ко мне их приведёшь. Тогда через неделю с тобой рассчитаюсь за сено. Хороший железный нож получишь — если бы я себя в прошлые разы нормально не вел, крестьянин бы ко мне и не подошел. Плакался бы теперь перед Борисовым.

Но, а мой отряд как всегда отличился. Растут в мастерстве. Выбрали сухой холмик недалеко от водохранилища. Посередине поставили кухню и уже что-то готовят. Новые походные столы разложили. С одной стороны расположились башкиры, с другой мой сборный отряд. А вокруг себя расположили три дилижанса, получив небольшое укрепление с одной стороны. Притащили крестьянский стог сена, распотрошив себе его под лежанки. Савва с сыном уже припахали местных мальцов для ухода за лошадьми. Явно едой с кухни потом рассчитаются. Нормально. Молодцы. И без моего руководства справились.

— Леонид, Владимир — отдаю шляпу Ремезу. — Соберите у наших шляпы и спрячьте до пересечения границы Империи. Пусть пока свои достанут старые. У кого нет, что с этим делать, с завтрашнего дня думать будем.

— Чего случилось? — любознательный Титов.

— Говорят, что в таких шляпах в нашей Империи только смутьяны и ходят из-за Гарибальди. На периферию я смотрю, такая новость тоже не дошла. — Местных не обижаем, без меня ничего не берём, а если кто берёт, пусть платит сам. За башкирами проследите. С Назиром я сейчас сам поговорю. Костер большой не разжигаем, а на ночь тушим. Охрана, как ночью, так и днём должна быть постоянно готова к нападению. Всё как по-походному — отдаю распоряжение. Доведём всё действия в походе до автоматизма и желательно, чтобы я почти не вмешивался.

— А это тут зачем? — опять Титов.

— Леонид проведёшь лекцию. Перед сном расскажешь нашему приставу, что бывает с разными раззявами. Мы вышли в боевой поход и никаких послаблений теперь не будет. Я всех предупреждал, что легко не будет. Больше на эту тему я разговоров чтобы и не слышал. Ещё не поздно уехать домой, быстро думайте — у прислушивающихся новичков вопросы отпали сами собой.

Назир расположился в центре своей группы, на плотно сбитом сене, возле маленького костерка. Я уселся рядом с ним на его большую конскую попону.

— Назир зачем костёр развели? Тепло же. Еда в кухне скоро будет? — у нас это фраза за время путешествие до Людиново стала чуть ли не приветствием.

— У нас котёл один на всех. Пища стыть будет — всё так первый раз объясняет он.

— Тут завод. Скоро сделаем вам каждому котелок, пусть и не такое как у моих людей. Завтра отправишь трех человек с Архипом и Николаем по лесам. Может, что подстрелят на обед из луков. И моих молодых пусть поучат луком владеть. С остальными тренировка с утра до завтрака — заодно займу молодых, чтобы без дела не болтались.

Поговорив ещё немного, отправляюсь в дом Борисова, в туже комнату, где ночевал тут первый раз.

Встают тут очень рано, с рассветом. Разная домашняя живность исправно исполняет роль будильников. Так что я, умывшись, пошел к своему лагерю. Первыми меня встретили вооруженные Андрей и два башкира. Молодцы. Похвалил и их и остальных своих начальников. Пока облачался и вооружался, я все думал, что и как мы будем делать в той самой Венгрии? Ну, приехали? А дальше-то что? При нынешних беспорядках поместья богачей будут хорошо защищены. Такой расхлябанности и пьянок как было в Польше, мы вряд ли застанем. Штурмовать будет затруднительно, если вообще возможно. Значит, деньги надо брать в другом месте. А в каком? Грабить местных жителей вообще не вариант. И долго и результата мало. Костёлы… да ну их нафиг. И несколько