Девочка Карима - Альбина Яблонская

— Спокуха, Натка! Мы выберемся! Выедем… У нас тут сто кобыл… И шноркель…

Я понятия не имела, о чем говорит мой парень, но все же могла отличить сухую одежду от мокрой. А еще заглохший мотор от работающего.

— Мы что, заглохли?

— Вот же срань! — ругался Карим и крутил намокший стартер. А он никак не заводил мотор. Все вращался и вращался, а на выходе — ноль. — Воды хлебнули… Черт…

Я уже собралась прыгать в ручей, но первым это сделал Карим. Он погрузился в воду по пояс, взял меня на руки и понес прямиком на берег.

— Ну ты дурачок, — смеялась я и целовала его в губы. — Просто сумасшедший…

— Не намокла?

— Только штаны… А как же твой зверь? Нам еще квадроцикл надо вытащить.

— А он не мой, — ответил Карим.

И я такая:

— Что? Он не твой?

— Не-а…

— Ты его что, украл?

— Ну… — донес он меня до суши и поставил на траву. — Типа того. Наверное.

— В смысле? — не понимала я. Это такая шутка? Или он всерьез?

— Он просто стоял на витрине. Этот квадроцикл. Я проезжал мимо и подумал — почему бы не прокатиться с тобой на такой штуке?

— Боже, Карим… Меня посадят теперь в тюрьму.

— Снимай штанишки. — Он взял меня за пояс и стал расстегивать джинсы. — Совсем намокла… Люблю, когда ты мокренькая внизу.

Карим надменно улыбался и стаскивал с меня мокрые джинсы.

— И как я, по-твоему, домой теперь пойду? Мне голым задом светить, что ли?

— А че? Неплохой такой задок. Мне нравится. Ходи так постоянно.

— Это мой самый страшный кошмар наяву, — закрыла я лицо руками и тихо краснела от стыда.

— Ничего, — сказал Карим и снял с себя футболку. Он бросил ее на траву и пригласил меня лечь. — Ложись, малая. А штаны пока пусть сохнут на солнышке.

Оглядевшись по сторонам и не увидев людей, я последовала просьбе и легла на траву. Футболка была теплой, пахла мужчиной. Было в этом что-то романтичное… особенно при взгляде на Карима с голым торсом.

Не знаю, говорила ли я об этом раньше, но мой мужчина был хорош собой. Я имею в виду физически. Подтянутый, с хорошими такими жилистыми руками. Он не пил протеиновых коктейлей и не колол себе какой-то дряни для больших мускулов. Но поддерживать форму следовало каждый день. Обычно он делал это вечером: шел в гостиную и разминался, долбил боксерскую грушу, прыгал на скакалке, качал пресс, ложился под огромную штангу и выжимал ее раз десять или двадцать, потом отдых и повтор.

После тренировки Карим был весь потный и красный. Он шел прямиком в душ и смывал с себя усталость. А я тем временем готовила ужин и выполняла одно простое условие — делала это голышом, лишь надев на себя фартук. Так он хотел, и я повиновалась. Ну а потом… когда он возвращался из душа, было уже как-то не до одежды. А порой и не до ужина.

Подумав об этом, я возбудилась. Мои щеки пылали. Солнце приятно слепило, мы лежали на лужайке в большом живописном парке, вдалеке от центральных проспектов и надоедливого галдежа. Я лежала, опершись на локти, и игриво покачивала коленом из стороны в сторону. Как будто заманивая тигра в ловушку. Соблазняя подойти поближе.

И тигр соблазнился.

— Ты так сочно смотришься на этом фоне…

Карим накрыл меня своим телом и стал исследовать шею. Дарить ей поцелуи, спускаться ниже, касаться губами ключицы. Его рука проникла под футболку и массировала грудь. Уверенно, так навязчиво и пошло. Мне нравилось на это смотреть — как под одеждой напрягается мужская ладонь. Она гладит округлости, сжимает сосок и заставляет меня нервничать.

— Ай! — вскрикнула я, но тут же была заглушена поцелуем. Горячим и нетерпеливым, со вкусом языка на моем языке. Наши тела уже терлись друг о друга, будто мы лежали не в общественном месте, а у себя на кровати.

— Я хочу тебя…

Его тело было обнаженным и горячим. Плечи нагреты желанием и солнечными лучами. Я впивалась в них пальцами и не хотела ничего говорить. Только не сейчас. Мне так хотелось прочувствовать все это до конца. Уж лучше сожалеть о содеянном и гореть от стыда, чем быть правильной, но так и не попробовать.

— Нам нельзя так поступать, — шептала я, пока пальцы Карима скользили по бедру. По моей голой и взволнованной коже. Ведь я лежала на спине посреди парка лишь в футболке и кружевных трусиках. А его рука уже проникла под белье… — Перестань. Не надо. Так нельзя.

Я просто задыхалась от желания, но не могла не врать. В первую очередь себе. Ведь хорошие девочки так не делают. К счастью, Карим не привык отступать. Если уж он хотел меня взять, то просто делал это и шел напролом, до самого конца.

— Не надо бояться. Расслабься. Представь, что здесь никого нет. Что мы одни. Что мы опять на том острове — в окружении пальм и теплого моря…

— Я боюсь. Вдруг нас увидят дети?

— Какие дети? — говорил Карим, расстегивая ремень. — Давай не будем о детях. Только не сейчас. Я не хочу детей. Не хочу, чтобы они портили твою стройную фигуру. Хочу наслаждаться тобой всю жизнь. Везде. И всегда.

Он накрыл мой рот поцелуем, я ощутила в себе член. Он входил постепенно, сантиметр за сантиметром. А мои бедра крепко обхватывали торс мужчины — мне так хотелось кричать и стонать от этих сладких ощущений. Здесь, на берегу безымянного озера, в тишине городского парка, пока мои однокурсники и Ленка все еще сидят на занятиях. А я занимаюсь сексом в публичном месте — лежа под Каримом без стыда и совести.

— Да… — шептала я, зарывшись пальцами в его темные волосы. — Да. Возьми меня прямо здесь. Просто сделай это. Я так этого хочу.

Карим вышел из меня и спустился к груди — задрал футболку и жадно посасывал то один сосок, то другой. Это делало меня каким-то зверем, было просто невозможно лежать и не извиваться. Я стонала, пыталась оттолкнуть его от себя, даже кусала за палец, который оказался возле лица. Но потом мне показалось, что сосать его приятней, чем кусать. Я наделась на него губами и стала ласкать языком, словно конфету. Как будто это был его член, только в уменьшенном масштабе.

Пока Карим лизал мою грудь и теребил влажный клитор, я сосала ему палец. Погружала его в рот до упора и играла с ним языком. Слегка покусывала и опять надевалась, представляя толстый твердый член. Мне уже не терпелось его почувствовать внизу, внутри своего тела. Я инстинктивно двигалась, чтобы прижаться к Кариму — чтобы он понял мой посыл и наконец вернул на место то, что по закону должно быть во мне. Горячий, пульсирующий от напряжения член, который входил в меня снова и снова, натирая точку удовольствия.

Он явно ведь что-то знал. Он понимал в таких вещах и решил довести до оргазма необычным путем. Сперва раскочегарил киску, а потом довел до самой пропасти рукой. А теперь… А что теперь? Я буквально пылала на пороге оргазма. Меня всю трясло и изводило. Член терся о стенки влагалища, а я просто тонула в облаках — смотрела на небо и растворялась в его синеве. Сжимала крепко зубы, но боялась, что не выдержу. Боялась не сдержаться.