Болевой порог - Ольга Рузанова

Улыбнувшись, уткнулась носом в рубашку. И почувствовала, как его пальцы невесомо пробежались вдоль позвоночника и зарылись в моих распущенных волосах. Замерла…

Только не говори ничего. Не груби. Не унижай словами. Не порти момент…  и не уходи…

Я настолько увязла в этой эйфории, что не зразу поняла, что в кармане его брюк звонит телефон.

- Да?.. Откуда информация?.. – вытащил руку из моих волос, и сам, развернувшись, пошел к двери, - это точно?.. Выезжаю.

Вот и все. Краткий миг, как вспышка. И снова одна.

Если бы в тот момент у меня самой не зазвонил телефон, я бы, наверное, побежала за ним.

- Оля, это я… Тати…

- О! Привет.

Получасовая болтовня Тани отвлекла от грустных мыслей. Она говорила, говорила и говорила. У Анжелки новый хахаль, у Вероники новый шпиц, у Лизки новый «Мерс», Катька беременна, а Светка на Гоа. Все эти новости проплывали мимо моего сознания. Мыслями я все еще была там, в его объятиях, вдыхала его запах и слушала биение сердца под рубашкой.

- Кстати, я тебе чего звоню-то!.. – ее голос вдруг изменил тональность, - помнишь Лону, ну… ту, что сегодня со мной была…

- Помню…

- Она же теперь с твоим.

Ее слова как удар под дых. Оглушили и обездвижили. И выбили весь кислород из легких. Она с Шевцем?.. Он бросил Польку и переключился на эту Лону?!

- Говорят, вместе еще не живут, но пару раз появлялся с ней в Скае.

- Шевц приводил ее в Скай? Ты сама видела? – спросила севшим голосом.

- Шевц?.. При чем тут Шевц?.. – на несколько секунд в трубке повисла тишина, - Ой, Оль! Я же про Карманова!!!

А мне как будто заново сердце запустили. Дали сделать глоток живительного воздуха.

- Серьезно?! Да ты что?! – с преувеличенным интересом начала я спрашивать, - думаешь, женится на ней?!

На самом деле мне абсолютно все равно, что там у Карманова с Лоной. Пусть женится, венчается, детей ей сделает. Лишь бы про меня не вспоминал.

- Вряд ли… - между тем продолжила Тати, - прикинь, она говорит, он постоянно ее твоим именем называет…

Вот черт!!! Не забыл еще, значит. Я воскресила в памяти образ этой брюнетки и поняла, что она чем-то похожа на меня. Уж не поэтому ли он ее выбрал?!

- Бред…

Позже, ворочаясь без сна полночи, я долго думала о своих чувствах. Не к Карманову, он, кроме отвращения ничего во мне вызывает. О чувствах к Шевцу.

Врать себе я не привыкла, поэтому честно признала, что они есть. Это не ненависть и не любовь. Что-то другое… Влечение?.. Определенно, меня к нему влекло. Интерес?.. Безусловно, он был мне интересен, как человек. Есть в нем что-то до боли знакомое. Ощущение, что смотрю ему в глаза и вижу в них себя… Свою боль и разочарование в жизни.

Утром меня разбудил солнечный зайчик. Как ни пыталась я спрятаться от него, он настойчиво прыгал с одного глаза на другой. Сдавшись, я встала. За окном, как часто бывает после снегопада, ярко светило солнце, щедро заливая своим светом все вокруг.

Из-за дома с лаем выскочили алабаи. Похоже, они в прекрасном настроении. С прилипшим к стеклу носом, я со смехом наблюдала, как они дурачатся в свежем снегу. Зарываются в него мордами, фыркают, облизывая черные носы.

Сегодня меня точно ничто не остановит. Пришло время знакомиться с этими красавцами.

- Доброе утро, Валентина Ивановна!

-Доброе, Оленька! – от этого ее «Оленька» в груди разлилось такое тепло, что защипало глаза.

Не помню, когда в последний раз меня так называл кто-то, кроме бабушки.

- Блинчики будешь?

- Конечно! Они у вас бесподобные!.. – сказала и поняла, что сама давным-давно никому не говорила таких слов.

- Сметана, варенье, джем?..

- Сметана…

Женщина засуетилась, накрывая для меня стол, а мне вдруг стало стыдно. То, что я в течение пяти лет принимала, как должное, стало смущать.

- Давайте, я сама… - подошла и забрала из ее рук тарелку с блинами и пиалу со сметаной.

- Ну, давай, - она на удивление быстро согласилась, усаживаясь на стул.

- Валентина Ивановна, могу я вам помогать?

- В каком смысле?!

- Я готовить умею и прибраться смогу…

- Для этого есть специально обученные люди, - усмехнулась она, а мне почему-то стало обидно. Будто меня оттолкнули.

- Я не могу все время сидеть в комнате…

- Сегодня на вечер пирог хотела постряпать… поможешь?..

- Помогу…

Я хотела еще поговорить с ней. Попытаться осторожно выведать что-нибудь о Шевце, его семье. У него ведь должна быть семья? Родители? Братья, сестры?.. Общается ли он с ними?.. Мне же ничего о нем не известно.

Но на пороге кухни вдруг появился Артем. Огромный, с взлохмаченными светлыми волосами и раскрасневшимся с мороза лицом.

- О! Блины!

- Руки, верзила! Руки мыл?! – напустилась на него Валентина Ивановна.

- Мыл – мыл… - уселся напротив меня, закатав перед этим рукава.

- Куда сразу по два?! Мужикам оставь!

- В большой семье… - хохотнул Артем с набитым ртом, - клювом не щелкают!

- Поговори мне!

Сама того не осознавая, сидела и слушала их перепалку с широкой улыбкой на лице. Они мне нравились. Эта строгая на первый взгляд женщина и балагур Артем. И нравилось не чувствовать себя среди них лишней. Как дома… Только вот это не мой дом и они не моя семья.

- Некрасиво зевать за столом, - продолжала ворчать Валентина Ивановна.

- Мы ж под утро вернулись… Я не выспался.

- Дима тоже? – рассматривая маникюр, спросила я.

- Не, он в городе остался.

Уже хотела открыть рот, чтобы спросить, приедет ли он сегодня, но, опомнившись, промолчала. Что толку спрашивать. Все равно скажет: «Позвони ему сама и узнай». И будет прав. Телефон у меня есть и номер его тоже. Только нет веского повода позвонить ему. А звонить без повода, просто узнать, приедет ли он сегодня домой, я боюсь. Потому что вряд ли имею на это право.

Помыв за собой посуду, я побежала одеваться на улицу. Натянула костюм, состоящий из утепленных брюк, куртки, белые ботинки и белую шапку с меховым помпоном и вышла на улицу. Впервые за почти месяц пребывания в этом доме. Если, конечно, не считать того злополучного выхода в свет.

Оглянулась и никого не увидела. Я надеялась попросить кого-нибудь, в идеале Артема, показать мне территорию, познакомить с собаками, но, похоже, все придется делать самостоятельно.