Афанадор - Евгений Гаркушев

Тардавкус некоторое время изучал собеседника, а затем коротко и внятно сказал:

– Лжешь. Ты охотился за мальчиком, Димой Галкиным. Хотел поймать его или убить. Но я тебе помешал.

– Мальчик тоже был мне нужен, – заерзал Блескальцев. – Я был уверен, что он – ваш шпион. И я хотел устранить его только для того, чтобы не допустить конфликта.

Старый маг нахмурился. Откровенность Кирьяна была ему неприятна. Особенно, когда он говорил о таких ужасных вещах, как убийство ребенка.

– Тогда причем здесь бывший министр? – спросил маг.

– Он затеял все эти интриги. Приказал ловить мальчишку. Стрелять в него. Я был только исполнителем. Но на Совете было решено оставить ребенка в покое. Тем более, когда к нам в руки попали вы.

– Не хочу еще раз уличать тебя во лжи, – нахмурился маг. – Рассказ твой не слишком правдоподобен. Говори, что тебе нужно, и покончим с пустыми разговорами.

Блескальцев задумался.

– Я не могу говорить от своего имени. Твою судьбу решит Совет. Но, если ты согласишься с нами сотрудничать, тебе ничего не будет угрожать. Я гарантирую. А сколько тебе придется сделать для своего освобождения, определит Высший Совет.

Тардавкус рывком поднялся с кровати, отчего Кирьян шарахнулся в сторону, а големы напряглись, готовые стрелять в любой момент.

– Почему ты решил, что я буду с тобой торговаться? – спросил маг. – Вы должны будете отпустить меня, потому что вся мощь Афанадора обратится против вас. И ты знаешь, что я говорю не пустые слова. И ваш Высший Совет знает.

– Но твоя жизнь – в наших руках, – прошипел Блескальцев. – А твои друзья не предпримут ничего серьезного, боясь повредить тебе.

– Я не цепляюсь за свою жизнь и готов пожертвовать ей, если возникнет необходимость, – спокойно ответил маг.

– Но ей не пожертвуют твои друзья, – усмехнулся Блескальцев. – И мы используем это.

– Попробуйте, – пожал плечами старый маг.

– Значит, сотрудничать ты отказываешься? – еще раз спросил Блескальцев.

– Что ты имеешь в виду? Если вы выпустите меня и принесете жителям Кедровой Крепости извинения, возместите ущерб владельцам сгоревших домов, большая часть конфликта будет улажена.

– Речь не о том. Можешь ли ты помочь нам выйти в другие миры? Открыть ворота между нашим миром и соседними? Или, на худой конец, познакомить нас с черными магами, если вы сами не хотите марать руки?

Тардавкус в ужасе отшатнулся от Кирьяна, который, вкрадчиво шепча, приблизил свое лицо к лицу старика.

– Никогда! – вскричал он. – Никогда и ни за что!

– Посмотрим, посмотрим, – тихо прошептал Кирьян, отстраняясь. – Впервые значительный махалец попал к нам в руки. И мы не упустим шанса. Ты передумаешь, старик. А пока – бросьте его в подвал. Мой личный бункер слишком хорош для этого упрямца.

Големы схватили старика под руки и поволокли прочь из комнаты.

Медведь только начал подниматься над тайгой, а Диме стало неуютно. Смотреть вниз было муторно. Кружилась голова, слабели ноги. Высоты мальчик, как ни странно, перестал бояться тогда, когда она стала уже слишком большой и ощущалась только умом. Казалось, что в мире нет ничего, кроме воздуха, и, упади он сейчас с медведя, до земли придется лететь целую вечность. Но сейчас к смутной боязни высоты примешивались еще и опасения оказаться посреди штормящего океана. Бушующий океан или спокойный, сверху не было видно, но даже если на Тихом океане царит штиль, это не значит, что ты сможешь доплыть до берега, когда он за тысячи километров.

– Когда заметишь парусник, скажи, – предложил Диме Грумми.

Из всех людских средств передвижения Галкин за весь полет видел только один реактивный пассажирский самолет. Он висел далеко внизу и был различим примерно так же, как с земли, из чего мальчик сделал вывод, что сами они находятся километрах в двадцати над землей. По его мнению, на такой высоте уже не должно быть воздуха, но Грумми пробормотал что-то насчет воздушного пузыря, который нужен им не только для того, чтобы дышать, но и для того, чтобы его держали крылья. Галкину такое объяснение показалось немного странным, но он решил, что по сравнению со всем, что ему довелось в последние дни увидеть, воздушный пузырь – мелочи.

– Я не уверен, что увижу корабль с такой высоты.

– Увидишь, – заверил Грумми. – Они включат для нас маяк.

– Понятно, – пробормотал Дима, хотя ничего не понял.

Некоторое время они летели молча. Потом Грумми полез в боковую сумку и вынул оттуда плитку шоколада. Весила она, наверное, килограмм. Щедро отделив половину плитки, он сунул ее мальчику.

– Подкрепись, – предложил он.

Проголодавшийся мальчик с жадностью набросился на шоколад. Но весь кусок не съел.

– Я больше не хочу, – признался он Грумми.

– Так я доем, – довольно прорычал медведь, целиком отправляя кусок в рот.

Берег скрылся из вида. Вокруг простиралась синяя гладь океана и лазурное, с золотом небо. И тут Дима увидел далеко в океане лучистую, мерцающую изумрудно-зеленую точку. Свет от нее был таким ярким и красивым, что мальчику сразу же захотелось оказаться ближе к этому месту, рассмотреть, что за драгоценный камень искрится в волнах.

– Смотри, смотри, Грумми, – закричал он. – Полетели туда!

– А, и ты, наконец, заметил, – проворчал медведь. – Я все ждал, когда ты увидишь. Да, магические способности у тебя есть, но я бы не сказал, что выдающиеся…

– Это ты о чем? – удивился Дима.

– Да о том, что волшебный маяк увидел издалека, но не раньше меня. А ты ведь человек…

– Но прежде я никогда не искал магических маяков, – попытался оправдаться Дима.

– Тем более, – категорично заявил Грумми.

Он вдруг сложил крылья, и они понеслись навстречу зеленому свету с такой скоростью, что ветер засвистел в ушах. Мальчик вцепился в шерсть. Если бы не встречный ветер, удержаться на спине было бы трудно. Медведь почти что перевернулся вниз головой, и Дима неуклонно сползал ему на шею.

Зеленая точка становилась, как ни странно, менее яркой. Свет от нее теперь был более рассеянным и не таким холодным. В нем было что-то от теплого весеннего луга, неизвестно как оказавшемся в холодных океанских водах. Постепенно свет погас полностью. Зато стала видна красивейшая яхта, подобной которой Диме еще не доводилось лицезреть.

Три мачты небольшого корабля несли белоснежные, украшенные золотыми нитями паруса. Все они были подняты и наполнялись свежим ветром. Поэтому за кормой яхты оставался длинный пенный след – она неслась по океану быстрее мощной моторной лодки. Сама яхта была из такого же красного дерева, как те обломки, что Дима нашел на пустыре. Мальчик сразу это понял, хотя до судна было очень далеко. Но коричнево-розовый оттенок дерева нельзя было спутать ни с чем даже на большом расстоянии. На бортах яхты блистали золотые пятна, мачту украшал волшебный фонарь, горящий ярким зеленым светом.