Ветер прошлого - Звева Казати Модиньяни

Он склонился над ней, руки его дрожали, глаза лихорадочно горели.

Саулина, которой бродячий лекарь дал выпить сонного зелья, была целиком в его власти.

Джаннетта не посмела обеспокоить свою хозяйку, которая на долгие часы уединилась с генералом Бонапартом. А если бы кто-то поинтересовался ее собственным мнением, то узнал бы, что от исчезновения Саулины Джаннетте ни жарко ни холодно, напротив, отсутствие несносной маленькой бунтарки приносит ей даже некоторое облегчение.

Проще всего было считать, что, когда Саулине надоест капризничать, она тихо и мирно вернется домой. Поэтому, не раз и не два спросив себя, стоит ли докладывать хозяйке о бегстве ее подопечной, Джаннетта решила промолчать. Но время шло, и с приближением вечера уверенность служанки начала сменяться тревогой. Что только нашла хозяйка в этой мартышке, за что так привязалась к ней? И что теперь будет с самой Джаннеттой? Неужели хозяйка ее накажет? Но за что? Да, она оттаскала мерзавку за волосы, но та подсматривала у дверей будуара! Джаннетта всего лишь исполнила свой долг. Однако если она и дальше будет молчать, а Саулина так и не вернется, ее, чего доброго, могут уволить.

— Синьора, — тихонько позвала она, почтительно постучав в двери парчовой гостиной.

— Не сейчас! — раздраженно прокричала из-за дверей Джузеппина.

— Синьора, — настойчиво повторила Джаннетта, вновь постучав.

— Я сама тебя позову! — по голосу было слышно, что хозяйка не на шутку рассердилась.

— Простите, госпожа, — не сдавалась служанка, призвав на помощь все свое мужество, — но мне совершенно необходимо с вами поговорить.

— В чем дело? — сухо спросила певица, чуть приоткрыв дверь.

— Девочка сбежала.

— Когда? — встревожилась Джузеппина.

— Несколько часов назад.

— Найди ее! Отправь на поиски всех слуг, всю дворню! Я хочу видеть ее здесь немедленно!

И Джузеппина захлопнула дверь перед носом у служанки.

— Кто сбежал? — спросил Наполеон, готовый утешить свою эксцентричную подругу и уверенный в том, что речь идет об очередной причуде.

Джузеппина заплакала тихо и красиво, без рыданий. Слезы подобно жемчужинам скатывались по ее прекрасному лицу.

— Какое несчастье! — прошептала она.

— Я же здесь! Со мной вам нечего бояться. Что случилось? Скажите же наконец.

— Саулина Виола.

Генерал вспомнил девочку, рискнувшую своей жизнью, чтобы спасти его.

— При чем тут Саулина Виола?

— Вплоть до момента вашего прихода она была в этом доме.

— А теперь?

— Увы, она убежала, — пожаловалась Джузеппина, утирая слезы. — И вы даже не спрашиваете меня, каким образом Саулина стала моей гостьей?

— Не будь вы такой загадочной, все было бы намного проще, — проворчал Бонапарт.

Запинаясь, путаясь в словах и беспрерывно роняя слезы, певица рассказала генералу всю историю.

— Я хотела сделать сюрприз, — оправдывалась Джузеппина. — А теперь я в ужасе при мысли о том, что могу потерять ее! В городе куда опаснее, чем в лесу!

— Мы ее найдем, — уверенно пообещал генерал, обнимая свою возлюбленную.

— Вы сняли камень с моей души, — сквозь слезы улыбнулась ему Джузеппина.

— Утрите слезы, — ласково приказал он. — Терпеть не могу женских слез. Они наводят на меня тоску.

— Вы не сердитесь, что я ее привезла в Милан?

Об эпизоде с разбойниками она благоразумно умолчала, решив, что еще будет случай рассказать и об этом.

— Я рад, что вы взяли ее под свое покровительство, — заверил ее Наполеон.

Эта девочка с гордым, сверкающим взглядом напомнила ему детство, родную Корсику с ее беспощадным солнцем, скалистыми холмами и ароматами леса, его собственное беспокойство, тягу к свободе и к перемене мест, его отвагу и честолюбие.

— Не тревожьтесь, моя дорогая, — повторил он, — мы ее найдем.

— А если моим слугам это не удастся?

— Я прикажу прочесать весь город, все дома до единого. Мои солдаты будут искать до тех пор, пока не найдут. Вы довольны?

Певица благодарно улыбнулась ему.

— Я всем сердцем привязалась к Саулине. Меня в дрожь бросает при мысли о том, что ей грозит опасность. Этот город полон опасностей, особенно для маленькой девочки — красивой, одинокой и беззащитной.

— Как я понимаю, бесполезно просить вас сейчас спеть для меня?

Наполеон обожал музыку, и по установившейся между ними традиции после нескольких часов, проведенных в постели, Джузеппина устраивала для него частный концерт, исполняя самые прекрасные отрывки из своего репертуара.

— Я боюсь вас разочаровать. Вы очень огорчитесь, если я попрошу вас отложить пение до следующего раза?

Разумеется, он был разочарован: ведь ему предстояло вскоре присоединиться к своей армии, уже выдвинувшейся на передовые позиции для новой схватки с австрийцами и подавления стихийных выступлений крестьян, обозленных бесконечными реквизициями.

— Вы споете для меня в следующий раз, — сказал он вслух.

Все равно настроение пропало.

Вернулась усталая и запыхавшаяся Джаннетта.

— Ну как? — спросила ее хозяйка.

— Ни следа, — призналась обескураженная служанка.

— Но вы хорошо искали?

— Повсюду, синьора. Девочки нигде нет. Однако ее видели.

— Кто? — спросила Джузеппина, загораясь надеждой.

— Два бродячих певца исполняли балладу у подножия льва на площади Сан-Бабила. Один из них говорит, что видел девочку, похожую по описанию на Саулину. Она завернула за угол контрады Монте и направилась на Корсия-дей-Серви.

— А больше он ничего не сказал?

— Сказал, что она летела как молния, — добавила служанка. — Словно кто-то гнался за ней.

Джаннетта была до крайности встревожена оборотом событий. Рано или поздно хозяйка узнает, что Саулина сбежала из-за взбучки, которую Джаннетта ей закатила.

— Генерал, — умоляюще обратилась Джузеппина к своему другу, — вы должны что-то сделать! Вы должны вернуть ее домой живую и невредимую.

— Обещаю, — торжественно заверил ее Бонапарт. — Но когда я верну ее вам, я рассчитываю увидеть вас улыбающейся и гостеприимной. Завтра я уезжаю, но уже сегодня вечером отдам приказ начать поиски нашей Сау-лины.

Лекарь Анастазио Кальдерини подошел к уснувшей девочке, держа в руке свечу. Он долго смотрел на Саулину, не смея дотронуться до нее. Он безумно хотел коснуться этой гладкой кожи, красиво очерченных нежных губ, спокойного белого лба, шелковистых золотых волос, но медлил, словно это неподвижное тело излучало некую неведомую силу.