Голос Рыка - Сайфулла Мамаев

* * *

Проснулся Толик от яркого света. «Черт, как режет глаза», – только и успел он подумать, как резь в глазах пропала. Но почувствовать себя комфортно не удалось, вместо первой напасти появилась вторая. В уши ударила такая какофония звуков, что Толик от боли чуть не вскочил с постели. Он охватил голову руками и сунул ее под подушку.

Господи, да что же это происходит? Что это с ним? Откуда эта напасть? Последствия болезни? Осложнение? А что, вполне может быть…

Осторожно, боясь, что боль вернется, он отпустил руки. К счастью, ничего такого не случилось, даже наоборот, Толику показалось, будто он слышит нежную музыку. Откуда она шла, он не понимал, но все равно было приятно. На душе сразу стало легко и комфортно. Захотелось сделать что-то хорошее, что-то великое. Такое, что сразу осчастливит весь мир!

Рык бодро вскочил и к своему удивлению стал разминаться. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз делал зарядку. А тут вдруг сам, по своему почину?!! Да еще с таким удовольствием! Какой же он осел, как же он раньше не понимал радости движения! И работы! Да-да, работы! У него же есть такое счастье, как работа! Боже, какое блаженство! Как хорошо вот так просыпаться, зная, что у тебя есть работа, сейчас ты поедешь на завод и наконец погрузишься с головой в работу!

Толик насторожился. Что это с ним? Почему это он так обрадовался при одной лишь мысли о работе? Да и вообще, для самодовольства никакого повода нет. Вчера он натворил столько глупостей!

При мысли о вчерашнем дне Толик вскинул руку и увидел… бинт. Как же он мог забыть об этом? Господи, да это же… Стэн его укусил. Просто поверить невозможно! Волк, верный и послушный Стэн, укусил его, своего хозяина! Гад такой, мог бы и не так сильно! Как же теперь работать? А все из-за мамы. Это она начала требовать, чтобы Толик оставил завод, а он не соглашался… Не соглашался ни в какую. Так разбушевался, что начал швыряться вещами и кричать, чтобы его оставили в покое. Что он взрослый и будет делать только то, что сам считает нужным. Мама расплакалась, а он никак не мог утихомириться.

Да еще этот автоответчик тоже добавил масла в огонь. Оказалось, что Лена сразу по выходе из больницы позвонила ему домой и сказала, чтобы он срочно уходил из ФАЗМО! Как будто сговорилась с его мамой! А та как будто только этого и ждала. Сам виноват, балбес такой, принялся прослушивать сообщения при ней. А матери только и нужно было, что получить поддержку со стороны Паниной. Снова завела свою песню – уходи да уходи!

Эта мартышка Ленка тоже молодец! Сама-то с завода не увольняется, а его гонит! Конкурента в нем видит? Не на того нарвалась! Он, Рык, и не таких раскусывал! Начала с поцелуев, а прийти повидаться с ним после больницы – так ее не хватило! Видимо, поняла, что он ее раскусил!

Вот тут-то Толик окончательно разошелся. Стал прогонять маму, разбил телефон… А когда Стэн попробовал встать на ее защиту, пнул его, за что и получил. Мерзавец, кого кусать посмел! Хорошо еще, мать его к себе увела, а то бы Толик его повесил! Или зарезал бы! Негодяй, руку повредил! Как же он теперь работать будет?

Работать? А действительно… Как же он сможет обходиться без правой руки? Хотя, может, не все так страшно? Ну, была вчера кровища, но это еще ничего не означает! Ну текла кровь, и что? Вдруг на самом деле на руке всего-навсего царапина и ничего больше?

Весь дрожа от нетерпения, – странно, отчего это, ведь до начала рабочего дня еще далеко, – Толик быстро размотал бинт… и от удивления присвистнул. Вот это да! Вместо рваной раны от волчьих зубов, которую он ожидал увидеть, на руке розовел свежий, но хорошо заживший рубец. Господи, да что это за наваждение! Такого просто не могло быть! На такое заживление нужно недели две, не меньше… Что? Так, может, он и пролежал эти самые две недели?

Толик посмотрел на наручные часы и нажал кнопку. Нет, все правильно, сегодня восемнадцатое, а выписался он вчера, семнадцатого. Он точно помнит выписной лист, который заполняла врачиха. Странно, перед глазами встало и лицо самой врачихи, хотя раньше у него была очень плохая зрительная память. Нет, на цифры-то была хорошая, целые справочники помнил, а вот на лица… Но ее, врачиху эту, почему-то запомнил. Интересно, почему это?

Внезапно Толика охватило чувство тревоги, словно над ним нависла какая-то страшная опасность и нужно немедленно бежать. Бежать и срочно начинать работать! Иначе у него заболит голова. Сильно заболит… И, едва он так подумал, как резкая боль пронзила его мозг.

– РАБОТАТЬ! – зазвучал в голове Толика металлический, лишенный всяких обертонов голос. – РАБОТАТЬ, ИНАЧЕ ТЕБЕ БУДЕТ БОЛЬНО. ВСЕГДА БУДЕТ БОЛЬНО. НО БОЛИ МОЖНО ИЗБЕЖАТЬ. БОЛИ НЕ БУДЕТ, ЕСЛИ ТЫ БУДЕШЬ РАБОТАТЬ.

И словно в подтверждение этих слов, как только Толик стал быстро одеваться, боль исчезла, как будто ее и не было. Наоборот, в голове снова зазвучала красивая нежная музыка, все тело охватила приятная легкость.

Толик даже и подумать не мог, что может одеться так быстро. О завтраке он и не вспоминал. Обычно он тщательно подбирал галстук, но на этот раз даже и не подумал этого делать. На черта он нужен, только отвлекает от работы…

Автоматически, словно во сне, Толик запер квартиру и почти бегом, хотя времени у него в запасе было предостаточно, направился к станции метро. Он едва дождался своей остановки, так и торчал всю дорогу у двери, пританцовывая от нетерпения. Не успели двери вагона открыться, как Рык выскочил и помчался вперед к воротам. И едва он достиг заветных стен, как его тут же снова охватило приятное чувство. Здесь он защищен, в безопасности, здесь, и только здесь, его дом! Это чувство росло, все больше и больше овладевая сознанием Толика. Оставалось только побыстрее добраться до компьютера!

Рык целеустремленно понесся к своему рабочему месту. Как ни странно, по пути ему встречались какие-то люди, но теперь они его совершенно не интересовали. Неожиданно Толик заметил, что стал видеть то, чего раньше не видел. Он вдруг обнаружил, что на стенах зданий, на заборе и даже на трубе заводской котельной светятся надписи, которых раньше как будто не было.

«Работать», «Без работы будет боль!», «Работа твой Спаситель!», «Делай свою работу, и ты будешь доволен!» – гласили светящиеся строки. Они горели таким ярким, ядовитым огнем, что не заметить их было невозможно. И их становилось все больше и больше. Надписи светились не только на вертикальных стенах, но и на дверях, на полу, на бортах проезжающих машин и даже на форменной одежде, в которую были одеты многие из сотрудников завода. Казалось, что куда бы он ни посмотрел, повсюду видит одно и то же. И не только видит, но и слышит!

Машинально воспользовавшись пропуском и набрав пароль, Толик вошел в свой отдел. Филипенко и Панина, мельком взглянув на него, продолжали работать, не отрывая глаз от дисплеев. Толик, почти не обратив на них внимания, прошел в кабинет, сел на свое рабочее место, включил компьютер и стал наблюдать за процессом загрузки.

И сразу же чувство блаженства охватило все его существо. Мир вокруг засиял разноцветными красками, исчезли резкие звуки, вместо них послышалась нежная музыка. Толиком овладела такая жажда деятельности, что он с трудом дождался, пока операционная система закончит процедуру формирования рабочего стола.