Гибель Богов - 2. Книга 5. Хедин, враг мой. Том 2. "...Тот против нас!" - Ник Перумов

Она сумела развернуть его, сумела направить обратно, в сверкающий альвийский меч, и сквозь него – обратно, потоком фиолетового пламени.

Райна не испытывала к ним ненависти. Может, потому, что Асгард Возрождённый напоминал ей скорее подъятого из могилы мертвеца, чем с любовью и заботой отстроенный после пожара родной дом?

Фиолетовое пламя взмыло и опало, размётывая колдуний в разные стороны. Гортанные крики; Райна вновь поймала остриём меча огненную каплю; клинок поглотил её и изверг обратно – и вновь струёй лилового огня.

Горела земля, поднимался едкий, густой, непроглядный дым, быстро отделяя валькирию с Фенриром от колдуний. Райна даже не могла сказать, зацепила ли она кого-то из них по-настоящему.

Дым – это было очень плохо. Под его прикрытием ведьмы могли подобраться ближе, ударить в упор.

Валькирия заколебалась. Она шла сюда выручить волка, и это ей удалось; может, стоит всё-таки послушаться отца и предоставить Гулльвейг вести эту битву? Едва ли великий О́дин намеревался покончить с собой и всеми только что спасёнными асами!

– Возвращаемся, – бросила она оправившемуся волку. – Ворота защищает Гулльвейг. А мне отец велел не вмешиваться ни под каким видом. Я и… не вмешалась. Только тебя выручила.

– Спасибо, сестра, – рыкнул волк. Выглядел он неважно – длинные полосы багровых ожогов, сгоревший мех… Конечно, это не могло так просто убить сына Локи, над которым не властно время, но потрепало его изрядно.

– По слову твоему. – Фенрир не стал спорить. Видимо, понял, что так просто явившихся к Асгарду колдуний на зуб не взять.

Пока жило лиловое пламя, яростно вгрызавшееся в неподатливую, не знавшую плуга землю равнин Иды, пока валил непроглядный дым, валькирия и волк отступили обратно к крепостным стенам.

– Внутрь давай, братец, давай быстрее! Прыгай!

Фенрир повиновался, одним прыжком оказавшись внутри.

Едва захлопнув за собой узкую дверь, Райна захлопотала, торопясь позаботиться о ранах и ожогах Фенрира; от главных врат Асгарда доносились тяжкие глухие удары, словно два великана бились там на огромных дубинках, из цельного векового ствола каждая.

Там сталкивалась и гасла неведомая Райне магия; над стенами вздымалось и опадало багровое зарево, сменявшееся голубоватым свечением.

Волк то и дело дёргался, пока валькирия трудилась над его обожжёнными боками и мордой; вид у него был донельзя сконфуженный.

Райна старалась, как могла, и очень, очень торопилась. Она должна скорее вернуться обратно, должна увидеть этот поединок собственными глазами; волшебница Сигрлинн, уж конечно, могла свести с небес пламенные ливни, могла обрушить вихри и заставить сотрясаться саму землю; но отчего-то ей, похоже, очень нужно было именно войти в Асгард, а не стереть его с лица земли.

Великий О́дин по-прежнему не появлялся, словно нападение чародейки его нимало не заботило.

Фенрир остался лежать под Иггдрасилем, зализывая раны; валькирия бегом бросилась обратно к воротам.

Что-то очень, очень странное творилось вокруг; почему отец не защищается? Не хочет сражаться с Хедином, до последнего уклоняется от боя? Но война уже сама явилась к их порогу, – всё, осталось только обороняться!

Великий О́дин явно имел какой-то свой собственный план и неуклонно ему следовал. Райна с обидой подумала, что уж с нею-то, ходившей ради остальных асов в самую глубь владений Демогоргона, отец мог бы и поделиться замыслами.

Валькирия ощущала, как нарастает и нарастает мощь брошенной в дело магии; казалось, сам воздух вокруг неё потрескивает, словно при грозе.

Гулльвейг держалась. Держалась, хотя, как и Фенрир, выглядела неважно.

Исчезли вычурные загнутые шипы-вибриссы с наплечников, и само золото доспехов покрылось чёрной гарью. На груди справа появилась пробоина, откуда медленно и лениво сочился беловатый дым. У Гулльвейг в руках не было видно никакого оружия, она защищалась исключительно магией; защищалась мастерски, но всего лишь защищалась.

Огненный вихрь, которым стала волшебница Сигрлинн, казалось, разделился на целое множество; пламенный полукруг охватывал зев Аврат, где, не сдаваясь, упорно держалась Мать Ведьм. Крутящиеся смерчи один за другим накатывались на пошатывающуюся фигуру Гулльвейг; с пламенного полукруга Сигрлинн срывались алые молнии, норовя оплести противницу.

Вокруг самой Гулльвейг ничего не крутилось, не мерцало, не мигало. Она с трудом удерживалась на ногах, но всякий раз врезавшаяся в неё молния рассыпалась облаком бело-голубоватых искр. Время от времени Гулльвейг с гримасой боли на лице выбрасывала вперёд руку, и с огненным вихрем – ясно чувствовала Райна – что-то начинало твориться; он темнел, его пригнетало к земле, даже откидывало на несколько шагов назад; однако, несмотря ни на что, он упрямо возвращался. Атаки Гулльвейг ничего не достигали, по крайней мере, на первый взгляд.

Сколько они ещё так продержатся? Райна ощущала глубинные, медленные волны, что расходились от двух сражающихся чародеек, и столь же медленные содрогания силы, и понимала, что битва идёт в таких местах и областях, что даже ей, валькирии, об этом лучше не знать и не думать.

Соперницы были достойны друг друга.

Рыцари в белой броне, казалось, даже несколько заскучали. Им тут явно было нечего делать. Колдуньи же в своих лохмотьях, отогнав Фенрира, похоже, как могли помогали Сигрлинн – огненные шары летели и летели из их рядов, поглощаемые пламенным вихрем.

Отец велел ничего не предпринимать…

Медленно катящиеся волны силы, зародившись на месте схватки, неспешно, подобно китам, двигались сквозь земные толщи, сквозь то, что составляло равнины Иды – само по себе магическое место.

Колебания отражались, возвращались странным, причудливым эхом.

Эхом Валгаллы и отцовского трона.

Эхом возрождённого Иггдрасиля, в который обратился выкованный Оружейницей альвийский меч, причём утрата эта отца нимало не тревожила.

А ещё эхом отзывался Источник под корнями чудесно воскресшего ясеня.

Райна замерла.

Чёткое, сильное эхо. Словно под гулкими сводами храма. Источник эманирует сильно, звучно, но при этом… словно туго натянутая струна, гудит и некая жила, подходящая к нему откуда-то из глубины Межреальности.

Жила… артерия… по ней струится кровь Источника, его вода, что на самом деле совсем не вода…

Нет, не то, не то!

Райна зажмурилась, сжала кулаки, изо всех сил вслушиваясь в эхо.

Нить… жила… струна… вена…

Магия страшилась её. Потому что тянущаяся из неведомых провалов нить плясала и содрогалась, рассекая и разрубая вокруг себя саму ткань Сущего.

Разрубая, рассекая, дрожа от нетерпения…

Стоп, что за вздор?! Кто тут может «дрожать», да не просто, а именно что «от нетерпения»?