Не пойман - не муж - Маргарита Южина

– Ума – это хорошо, – соглашался мальчишка. – Должен же у кого-то в нашей семье... дядь Женя, а мама хочет уехать отсюда. В другую страну.

– Ну-у... – замялся Левин. – Может быть, это и неплохо...

Он говорил правильно, но что-то этот правильный ответ не совсем нравился Лине. По большому счету ей хотелось, чтобы Женя уговаривал, возмущался и пытался не допустить этого замужества! А тут: «Может, и неплохо»!

– Матвей, – одернула сына мать. – Я же тебе говорила: это здорово! Вот и дядя Женя так считает. Вот увидишь, нам с тобой там понравится!

– Лучше расскажи, – перевел на другую тему разговор Левин, – ты зачем хотел попугая утопить?

– Я не утопить хотел, а поймать! – яростно начал мальчишка. – Потому что он... ну какой-то нерадостный был. Я и подумал – а вдруг уже все попугаи собрались в стаи и улетели на юг? И только этот остался, потому что заперт в клетке. Вот и... А что, вам мама пожаловалась?

– Она не жаловалась, она спросила, что делать с мальчиком, если тот хочет утопить чужую птицу? И вот я решил познакомиться с этим мальчиком. А теперь понял, что ничего делать не надо, потому что мальчик просто хотел помочь. Только, знаешь, Матвей, попугаи не улетают на юг. Они не долетят. Они... они живут дома. И им там нравится.

Уходил Левин домой, когда уже было темно и Лина собиралась купать Матвея.

– Ты завтра придешь? – прощаясь, Матвей смотрел на Левина снизу вверх.

Тот пригладил непослушные кудри мальчишки и задумался.

– Знаешь... я не буду врать. Но как только смогу, так сразу приду, идет?

Мальчишка кивнул и, успокоенный, побежал собирать игрушки, чтобы взять их с собой в ванную.

– Спасибо тебе, – опустила глаза Лина, когда Левин, уже одетый, стоял у порога. – Ты правда... такой настоящий.

Он обеими руками уперся в стену, и Лина оказалась между этих рук. Лицо Левина было близко-близко, и глаза его смотрели прямо в ее глаза – и не отвернешься, не уйдешь, и пахло от него так, что голова шла кругом...

– Лина... не уезжай... – тихо, очень тихо попросил он.

– Женя...

И вдруг она почувствовала, что сейчас он ее поцелует. И испугалась. Испугалась того, что примет завтра неправильное решение и будет жалеть об этом, быть может, всю оставшуюся жизнь. А годы у нее... короче, она уже не девочка, и Матвею нужен отец. Настоящий!

– Лина...

– Погоди, я же Венсану не позвонила! – встрепенулась она. И как-то слишком фальшиво засмеялась. – Ха-ха, он, наверное, ждет от меня звонка, ждет, а я даже телефон у тебя забыла!..

Левин опустил руки, отстранился и, не глядя на нее, вышел.

– Ф-фу... – выдохнула Лина. – Может, так и лучше... нет, совершенно точно – так лучше. Решила – значит решила... – Матюша, ты все игрушки собрал?!

Уже четвертый день пошел с того времени, как ушел Левин. Четвертый день, как за ним захлопнулась дверь и больше от него не было ни слуху ни духу.

– Вот и хорошо, – повторяла Лина, каждое утро проверяя телефон – а вдруг, пока она спала, кто-то взял да и позвонил! Но звонки были только от сестры Ленки, от Венсана, от мамы и даже от бывших сотрудниц салона, а больше ни от кого. – Вот и хорошо...

Она повторяла это как заклинание, хотя уже совершенно отчетливо понимала: ничего хорошего в этом нет. Потому что оказалось, что... что ей вовсе не нужно уезжать из России. И Елисейские Поля ей не нужны, и Лувр тоже, и в Париж она не поедет. Она даже набралась смелости, позвонила вчера Венсану и сообщила:

– Ты прости меня, наверное, ты замечательный, очень порядочный и заботливый, но... я не смогу выйти за тебя замуж.

– Почему? – на ломаном русском спрашивал тот, ничего не понимая.

– Ну как тебе объяснить... У меня здесь родители, сестра, друзья, работа...

– Твои родители будут приезжать к нам каждый год! Или даже раз в полгода! – кричал в телефон Венсан Депьюфон. – А работа... зачем тебе работать? Я сам буду приносить в дом деньги! Ну хорошо, у тебя будет работа здесь! И мальчика мы устроим в лучшую школу!

– Нет, прости, но... понимаешь, я, оказывается, просто не хочу замуж вообще! Мне нужно побыть одной, прийти в себя, а потом...

– Я понял, – отчего-то в один миг отступил Венсан. – Я все понял. До свидания, Лина.

– Прощай, Венсан.

После того разговора она весь вечер проплакала, а потом вдруг почувствовала небывалое облегчение. Господи, хорошо-то как!! Никуда не надо ехать! И родителей оставлять не придется! И Ленкиных детишек она будет нянчить! И завтра же побежит искать место для нового салона. Кстати, надо купить кучу журналов: что творится сейчас в мире моды? А в Париж... Ха! Да она просто купит себе путевку в Париж! Прямо на этой неделе и купит! Съездит во Францию, посмотрит, а потом приедет и забабахает здесь салон!

Возле Лины крутился Матвей, не понимая, что творится с матерью. Она то тихонько плачет на кухне, он видел, а то вдруг скачет по всей комнате и даже напевает какой-то рэп. А сама говорила, что это и не песни вовсе...

– Матвей, – подхватила Лина мальчишку и бухнулась с ним на диван. – Я тебя послушала и решила: мы не будем переезжать в другую страну.

– Уррррра! – завопил сын, подкидывая подушку. – Урра! Я завтра в садике всем скажу, что мы остаемся!! И Наталья Петровна сразу же поставит меня в угол!!

– Погоди... – растерялась Лина. – За что это тебя поставят в угол?

– За все! – радостно открывал секреты Матвей. – Потому что я у нас в садике в спальне дверь стеклянную разбил, а Наталья Петровна сказала: «Ну не ставить же его в угол, какие воспоминания у ребенка останутся о родине!» А я тогда еще Ирке Красиковой косичку отстриг, ну чтоб воспоминаний больше было! И снова в угол не поставили!

– Выходит, жить тебе в углу теперь неделю... – вздохнула Лина. – Ладно, завтра пойдем разбираться. И за дверь заплатить надо...

Левин не звонил. А она так хотела сказать ему: «Я никуда не уезжаю. Я остаюсь здесь... С тобой».

Лина позвонила матери и начала издалека:

– Мам, ты говорила, что в Париже плохая погода, или я что-то путаю?

– Нет, Линочка, в самом деле плохая, – вздохнула мать и тут же возмутилась: – А что ж ты хочешь – ноябрь! И вообще, что ты думаешь, у нас сейчас погода кому-то нравится?

– Мам, я вот тут подумала...

– Если хочешь взять с собой новенькую шубку, я не советую. Там же сыро!

– Мам, я вообще ничего не хочу с собой брать.

– То есть... Линочка, мы, конечно, справимся с контейнером и сами. Но...

– Мама, послушай же меня, не перебивай! – прервала ее Лина. И выдохнула: – Мама, я не поеду во Францию. Раздумала. И замуж за Венсана не пойду.