Адвокат дьявола - Эндрю Найдерман

— Да?

— Очень красивая женщина.

— Да, она такая. Мы познакомились на Вашингтон-сквер. Я влюбился в нее с первого взгляда.

— Ее окружает аура такого покоя…

— Да уж. — Пол улыбнулся. — Помню, каким нервным я был до нашей свадьбы. Все становилось для меня трагедией. Было ощущение, что я нес на своих плечах всю тяжесть мира. Но стоило мне прийти домой, и все оставалось за порогом.

Кевин пристально посмотрел на Сколфилда. Он был рад встретить человека, который любил свою жену так же сильно и преданно, как он сам любил Мириам.

— Она несла картину — написала ее специально для нас.

— Правда? Интересно, что за картина. Я не видел ничего нового. — Слова Кевина явно встревожили Пола. Он умолк, а потом уставился в пол.

— Что-то не так?

— Боюсь, что да. Вчера мы получили дурные известия…

— Мне так жаль… Мы можем чем-нибудь помочь?

— Нет, в этом никто не поможет. Мы пытались завести детей, но неудачно. Вчера доктор подтвердил, что Хелен… не сможет стать матерью…

— Какое несчастье…

— Такое случается… Утром я рассказал об этом мистеру Милтону, и он сказал, что нужно просто смириться. Нужно играть теми картами, что тебе выпали.

— Думаю, это хороший совет…

Кевин на мгновение подумал о том, что почувствовал бы, узнав, что он сам или Мириам бесплодны. Ему всегда хотелось иметь ребенка. Как любой потенциальный молодой отец, он часто мечтал, как поведет сына на бейсбольный матч или будет покупать дочери кукол. Когда появятся дети, нужно будет сразу же откладывать деньги на их образование. Они с Мириам твердо решили, что у них будет мальчик и девочка, и уже четырежды серьезно пытались воплотить эту мечту в жизнь. С теми деньгами, которые он будет получать, можно будет завести и четырех детей.

— Да… Мы с Хелен подумываем об усыновлении.

Кевин кивнул.

— А что произошло с сыном Джеффи?

— Его забрал брат Ричарда. Знаете, он тоже адвокат. Он заявил мистеру Милтону, что приложит все усилия к тому, чтобы сын Ричарда пошел по стопам отца.

— Мистер Милтон его знал?

— Он заботился о ребенке после… после самоубийства Ричарда. Такой уж он человек. Но, — сказал он, поднимаясь, — вам нужно возвращаться к работе. Удачи!

Пол направился к выходу, но в дверях остановился:

— Кстати, ходят слухи, что мистер Милтон собирается устроить вечеринку в вашу честь в своем пентхаусе. И уж поверьте: когда он устраивает вечеринку, это настоящее событие!

Мириам сидела на диване совершенно без сил. Она не присела с самого утра. Передохнуть удалось только за обедом. Норма и Джин очень ей помогли, но когда они начали спорить из-за того, кто первым пригласит Мириам и Кевина на ужин, это показалось ей довольно глупым. В конце концов она предложила им бросить монетку, и победила Норма. Завтра предстояло идти к ней, а послезавтра — к Джин.

Однако самым тяжелым испытанием стал приход Хелен Сколфилд. Она неожиданно материализовалась в квартире, словно привидение. Никто не слышал звонка или хлопка двери. Норма, Джин и Мириам остановились немного отдышаться после того, как передвинули диван от одной стены к другой, а потом обратно. Они хохотали над собственной нерешительностью, и вдруг Мириам почувствовала, что в комнате есть кто-то еще. Она повернулась к двери, подумав, что Кевин что-то забыл и вернулся. Но там стояла женщина с большой картиной, завернутой в коричневую бумагу. Она смотрела на них со слабой улыбкой. Хелен показалась Мириам зрелой женщиной, с завистью наблюдающей за детскими играми.

— Ой! — воскликнула Мириам и быстро переглянулась с остальными.

— Хелен, мы не слышали, как ты вошла, — удивилась Норма.

— Как ты себя чувствуешь? — быстро спросила Джин.

— Со мной все в порядке, — ответила Хелен и повернулась к Мириам. — Здравствуйте.

— Привет!

— Хелен, это Мириам Тейлор, — быстро проговорила Норма. — Мириам, это Хелен Сколфилд.

Мириам снова кивнула.

— Я вам кое-что принесла, — сказала Хелен, делая шаг вперед и протягивая свою упакованную картину. — Это подарок на новоселье. Надеюсь, вам понравится.

— Спасибо.

— Уверена, Хелен написала картину сама! — воскликнула Джин.

Мириам мельком заглянула под упаковку.

— Да, да, я написала ее сама… не бойтесь сказать, если она вам не нравится. Мои работы… особые, иные… Я знаю, они не всем нравятся, — произнесла Хелен, глядя на Норму и Джин.

Глядя на Хелен, Мириам подумала, зачем дарить свои картины на новоселье, если они никому не нравятся? Почему бы сначала не поинтересоваться, любит ли человек нечто подобное?

— У нас с Кевином совершенно нет картин. Боюсь, мы с ним в этом отношении абсолютные невежды.

— Недолго вам пребывать в этом состоянии, — рассмеялась Норма.

— Хелен, может быть, съездишь с нами в Музей современного искусства на этой неделе? — предложила Джин.

Все посмотрели на Хелен. Ее улыбка стала шире.

— Возможно, — тихо ответила она.

— Может быть, чашечку кофе? — предложила Мириам, все еще не решаясь развернуть картину.

— Нет, спасибо. Вы так заняты.

— Нам нужно передохнуть, — решительно сказала Джин. — Мы чувствуем себя довольно глупо, передвигая мебель то так, то сяк.

— Я все равно не могу остаться, — ответила Хелен. — Мне нужно к врачу.

— Мне так жаль, — пробормотала Мириам.

— Я лишь зашла поздороваться и познакомиться.

— Может быть, вы зайдете к нам позже, когда вернетесь?

— Хорошо, — ответила Хелен, но в ее голосе не слышалось ни обещания, ни надежды. Она огляделась вокруг. — Ваша квартира будет очаровательной… Такой же очаровательной… — Хелен посмотрела на Норму и Джин, — …как наши.

— Я в восторге от этого места — такой вид, музеи рядом, хорошие рестораны…

— Да. У нас все рядом — и хорошее, и плохое.

— Мы не хотим думать ни о чем плохом, — с укоризной перебила ее Джин.

— Нет, нет… Я вам и не предлагаю. Зачем вам это? Зачем это вообще нужно? — Хелен явно не ожидала ответа на свой вопрос.

Казалось, будто она совершенно одна и просто размышляет вслух. Мириам взглянула на Норму, но та лишь покачала головой. Джин возвела глаза к потолку и отвернулась.

— К врачу вас отвезет Харон? — спросила Норма. От присутствия Хелен ей явно было не по себе.

— Харон возит нас повсюду, — ответила Хелен. — Это его цель.

Глаза Мириам удивленно расширились. Очень странная формулировка, подумала она.