Вернуть Веру - Юлия Резник

Гуляев промолчал, а вместо него свои пять копеек вставил Игорь:

- Точно! Колись, какая красотка на очереди?

- Никакой…

- Не верю! Ты на этой своей уже почти полгода гоняешь. Это на тебя не похоже.

- Я мотоцикл хочу, - заявил Стас после короткой паузы.

- Нахрена он тебе в зиму?

- Так получилось. Раньше не вышло пригнать.

- Что за байк?

- А вам вот прям возьми и отчитайся.

- Почему бы и нет? Завидовать не будем…

- Ага! Не будут они, - фыркнула Таня и зачем-то, повернувшись ко мне, шепнула: - Он Ducati Tesla планирует взять. Прикинь?

Само название мне ни о чем не говорило. Но в памяти всплыл наш разговор из прошлого. Как-то я спросила у Стаса, что он сделает, когда достигнет всего, о чем мечтал. А он, не задумываясь, ответил, что купит себе мотоцикл, который будет только у него… и, нет, не у Майкла Джексона. Только у него, да… И мне тогда его так жалко стало. Так безумно жалко, до слез. Он вырос. Но продолжал мечтать об игрушках, которых у него не было в детстве. Не понимая, что даже самые дорогие из них не компенсируют того, что было упущено. И ничего не изменят.

-  Ducati Tesla? Я о таком не слышал.

- Темнота! Это – Феррари в мире байков. Охрененный монстр.

- Вот, я загуглила, - встряла в разговор Настька, протягивая свой телефон, который пустили по кругу, чтобы каждый мог полюбоваться.

- Двести тридцать тысяч долларов?! За гребаные два колеса!

- А вот за это можно и в морду, - не то чтобы грозно заметил Гуляев, но, заслоняя вид на него, надо мной навис Евгений – наш звукорежиссер.

- Вина прекрасной даме?

- Угу, пожалуйста…

Через несколько минут поспел шашлык. А у меня почему-то пропал аппетит, и как-то так… защемило в груди. Я встала, понимая, что до меня уже никому дела нет, и направилась… куда-нибудь, где можно было бы уединиться.

Я перебрал, но понял это, лишь когда попытался выйти из-за стола, чтобы поискать Нику.

- Упс! – усмехнулся, хватаясь за столешницу в поисках равновесия.

- Ты как?

- Порядок, – пробормотал, прислушиваясь к себе. – Пойду, пройдусь. Все время забываю, как самогон Михалыча по ногам бьет.

- Хороший самогон! Он его на ореховой скорлупе настаивает, не помнишь?

- Не-а. Надо спросить.

- А лучше сразу рецепт взять, - подперла щеку кулаком Таня.

- Не выйдет. Сие есть тайна. Я пробовал. Вы Настьку не видели?

- Да вот же она! Мужиков пытает о тонкостях написания шуток. А до этого с операторами болтала. Общительная девочка. И красавица какая! Вся в мать.

Угу. Они правда были с Никой очень похожи… Я достал из мини-холодильника воды, напился и остатки вылил на голову, чтобы немного прийти в себя. Веселье только начиналось, а я как-то быстро уработался – непорядок.

- Насть, не видела мать?

- На сеновале посмотри.

Я усмехнулся, вспомнив знаменитый диалог из «Формулы любви».

- Хочешь большой, но чистой любви? – продекламировал я, уходя.

- Че? – не поняла Настька. А я только рукой махнул – молодежь, что с нее взять. Они другое кино смотрят… - подумал и запнулся. Какого черта? Рассуждаю как какой-то старик! Хмыкнул. Покачал головой и возобновил движение.

- Ника! – позвал тихонько, приоткрыв дверь.

- Стас? – изумилась она, поднимаясь из кучи сена. - Что-нибудь случилось?

- Нет. Просто хотел узнать, куда ты пропала. А ты тут.

Я подошел поближе, бесцеремонно сдвинул ее ноги в сторону и улегся рядом, на древнюю, побитую молью подстилку. В лучах утреннего, проникающего сквозь тонкие щели в стенах света кружилась пыль. А звучащие совсем рядом голоса и смех, казались как будто лишними.

- Я вообще-то хотела побыть одна…

- Вчера было плохое время, – не дал ей договорить. И встать не дал. Зачем-то сжав в своей руке ее ладонь.

- Плохое для чего? – удивилась Ника и замерла… перестала дергаться.

- Для выпуска сюжета. Последняя пятница, перед первым сентября. Народу не до телевизора. Рейтинги программы ниже обычных. А те, кто все же увидел выпуск – спустил последние деньги на то, чтобы собрать детей в школу. Им не до пожертвований.

- Почему ты так в этом уверен? Уже появились данные о первых поступлениях?

- Я видел рейтинги, Ник.

- Вера!

Я перевернулся, опираясь на локоть. Навис над ней, подперев щеку ладонью. Разглядывая так пристально…

- Ты очень красивая.

- Господи, да ты пьян!

- Я все время о тебе думаю.

- Не стоит.

- Считаешь, я этого не понимаю? – протянул обиженно. – Только… не получается.

- Тогда не мог бы ты думать обо мне в другом месте? Я вообще-то здесь делом занята.

Она все же приподнялась и отползла от меня на безопасное расстояние. И я заметил, что все это время в свободной руке Ника сжимала смартфон.

- Это каким же?

- Просматриваю списки малышей с аналогичным Дашкиному диагнозом.

- Все еще хочешь найти ее горе-мамашу?

Ника отвлеклась от телефона, мазнула по мне недовольным взглядом и снова уткнулась в экран, прокручивая ленту пальцем. Похоже, она не настроена была на разговор, а меня будто черти к нему подталкивали. Я лег, закинув обе руки за голову, и уставился в потолок.

- А ты? – совершенно неожиданно спросила она, когда я уже было задремал.

- Что я?

- Ты никогда не пробовал найти своих родителей? Хотя бы попытаться?

В какой момент наш разговор свернул не туда? А впрочем…

- Нет. Но однажды был очень к этому близок. Не догадываешься, когда?

Ника изумленно моргнула и, как ребенок, затрясла головой из стороны в сторону.

- Странно. Я думал, это очевидно.

- Видимо, нет.

- Когда наш ребенок умер, я… - даже глядя в гребаный потолок, говорить об этом было непросто. Все равно, что признаваться в собственной слабости. – Я первым делом подумал, что это я во всем виноват. Мои гены… Я же… ни черта о них не знаю. И эти внутренние патологии… от которых он умер…

- Это могло быть вообще никак не связано с генетикой! – горячо запротестовала Ника. И он был таким неожиданным… этот ее протест.

- Да, могло… Пятьдесят на пятьдесят.

Я резко сел. Отвернулся. Перед глазами плыло – все же алкоголь еще не выветрился. Это понятно. Не просто же так я разоткровенничался. Какого-то черта.