Влюбленные сердца - Конни Мейсон

Мэг понимала, что с ее занятием, приносившим деньги и удовлетворение, скорее всего покончено. Столкновение с Фримонтом пошатнуло ее уверенность в собственных силах. Она никогда не сомневалась в своих способностях, никогда мысль о поражении не приходила ей в голову. После того как она поймала первого беглеца, с другими все получалось еще легче. До Колдеров. До того, как Джесс вошел в ее жизнь.

Закончив осмотр, она завернулась в простыню и присела на край постели, поджидая его. Джесс вернулся довольно скоро, одетый во все чистое, неся таз с водой и полотенце.

— Ты можешь помыться, пока я схожу за своей сумкой.

Мэг с наслаждением поплескалась. Но когда он вернулся, она снова лежала в постели, натянув простыню до подбородка и исподлобья поглядывая на него.

Лицо Джесса приняло отрешенное выражение, он поставил сумку на постель и взял руку Мэг, считая пульс.

— Не о чем беспокоиться, Джесс, — уверяла она. — Со мной все хорошо.

— Я сам разберусь. Твое мнение меня не волнует.

— Где Зак?

— Я отослал его домой, пообещав, что завтра сам привезу тебя.

— Который час?

— Полвосьмого. Мы проспали почти весь день. Готов поспорить, ты проголодалась.

— Ужасно.

— Когда закончу, то поищу что-нибудь в кладовке.

Он наклонился совсем близко, нежно ощупывая ее кожу. Затем потянул простыню и, цокая языком, начал осматривать синяки на ее груди. Его руки были теплыми и слегка возбуждали. Она негромко вздохнула и постаралась думать о других вещах, и тут он случайно провел по ее соскам костяшками пальцев.

Его руки задержались на груди и теперь двигались по ребрам, изучая каждое и проверяя, не сломано ли что. Казалось, он остался доволен осмотром, его хмурое лицо просветлело, Когда он отбросил простыню до лодыжек, Мэг задрожала и смущенно попыталась прикрыться.

— Я спрашиваю тебя еще раз, Мэг, и должен получить правдивый ответ. Фримонт изнасиловал тебя?

— Я ведь уже говорила. Нет, не успел. Эти синяки от того, что я несколько дней не слезала с лошади, Можно мне встать?

Джесс развел ее колени и прикоснулся к синякам на внутренней поверхности бедер.

— Я убью этого ублюдка, — пробормотал он.

Его светло-карие глаза потемнели, выдавая желание, и, больше не в силах сдерживать себя, он наклонился и прикоснулся языком к каждому синяку.

— О, Джесс!

Его губы двинулись вверх, вдоль ее бедер. Она разгадала его намерение.

Джесс наслаждался ее вкусом и знал, что никогда не пресытится. Сквозь ее стоны до него донеслось его имя, он ощутил трепет, охвативший ее тело, и то, как вдруг напряглись ее ноги. Раздвинув шире ее колени, он раскрыл нежные лепестки ее цветка, дразня кончиком языка тот бутон, что посредине, самый упругий и чувствительный. Услышав, как участилось ее дыхание, он сам издал громкий стон и с еще большим желанием погрузился во влажную нежность. «О, она слаще амброзии», — думал он.

Она тихо вскрикнула и сжала его плечи с такой силой, что поцарапала через рубашку. Когда дрожь утихла, Джесс начал быстро раздеваться. Она ощутила тяжесть его тела. Оплела его руками, как будто боялась, что он может исчезнуть.

— Джесс!

Его имя слетело с ее губ. Она прошептала его горячо и страстно, а ее легкое прерывистое дыхание овеяло теплом его щеку. Он наклонил голову и взял сосок губами, нежно посапывая. Он услышал ее стон, ее руки блуждали в его волосах, прижимая его голову ближе, пока его губы ласкали и дразнили ее соски.

— Пусти меня, любовь моя… — хрипло прошептал он. — Я ждал этого так долго… так долго…

Властным движением раздвинув ее колени, он лег между ними и поцеловал ее в губы. Поцелуй был страстным, требовательным, и в это время он заполнил ее собой.

Мэг крепко держала его, позволяя расти наслаждению. Она прислушивалась к каждому новому ощущению, оценивая, принимая и отвечая. Его твердое сильное тело, его тяжесть, его мускулистая грудь с грубой курчавостью волос — псе это возбуждало, дразня ее нежную кожу, нежные груди и чувствительные соски. Она сознавала слаженность их тел, когда он, придерживая ее бедра своими большими ладонями, погружался в нее. Возбуждение, сладострастие, вожделение росло и захватывало их.

Она чувствовала его глубоко внутри, словно он стал частью ее самой, ее мягкость захватывала его твердость, беря от пего все и желая еще, еще, еще… Его поцелуй стал настойчивее, и она готова была поклясться, что чувствовала его страсть на своем языке.

Она плыла на волнах наслаждения, взяв все, что он дал, по ее тело молило о большем.

И он дал ей это, наполнив ее тело и ее чувства жаром наслаждения. Она ахнула, застонала и закричала, изогнувшись, напуганная, что прервет мучительный момент блаженства. Но она не прервала ничего и просто задрожала. Экстаз переполнил ее. Губы к губам, грудь к груди, нежность и твердость.

Джесс погружался в нее, смакуя каждый дюйм влажной плоти, которая так плотно обнимала его мужское естество. Помедлил немного, чтобы ощутить ее дрожь вокруг своего Ч пена. Вынырнул, только чтобы войти еще глубже, и так снова и снова, крепче сжимая ее ягодицы, пока ее голова не стала беспомощно клониться назад. Он знал, конец близок, он чувствовал ее стремление к кульминации и сам готов был взорваться. Затем он отпустил ее. Она двигалась под ним, шепча его имя.

Привстав над ней на локтях, он замер, наблюдая за ее лицом. Ни одна женщина не была столь прекрасна во время экстаза, как Мэг. Роскошная распутница, нежная и страстная, необузданная в своем вожделении. Он вошел в нее сильно, глубоко… Еще, еще… издавая крик звериной радости и наполняя ее своим семенем. Не размыкая рук, он замер и в изнеможении лежал на ней, остывая и наслаждаясь их близостью. Потом, перевернувшись на спину, лег рядом, по-прежнему держа ее в объятиях.

— Я не сделал тебе больно? — испугался Джесс. Она привела его в такой раж, что он забыл обо всем на свете. — У тебя синяки по всему телу. Я потерял голову и, наверное, добавил новых.

— Ты не сделал мне больно, — успокоила Мэг. Ее глаза стали влажными. — Я никогда не знала, что заниматься любовью — такое наслаждение. Когда мы делали это в первый раз, я была слишком испугана, чтобы наслаждаться так, как сейчас.

Джесс сжал ее руку и прижал к губам.

— Но сегодня ты уже не боялась?

— Тебя — нисколько.

Они смотрели друг другу в глаза. Он должен спросить Мэг кое о чем, но не знал, как коснуться этого вопроса. Наконец он не выдержал:

— Кто такой Эрол?

Мэг не двинулась. Он мог видеть ее безразличное лицо, хотя наверняка удивил ее.

— Откуда ты знаешь о нем?

— Ты сама упомянула его имя, пока была в шоке от нападения Фримонта.

Она опустила глаза, отказываясь отвечать на вопрос Джесса.