Глэд. Полдень над Майдманом - Олег Борисов

Энна-эной покрутила непослушную черную прядь и кивнула:

– Все так. Продолжай.

– При возвращении государства в старые границы были созданы девять крупных провинций: три западные, три центральные и три восточные. Но в силу постоянных набегов на южные границы, западные и восточные укрупнили для удобства управления. Сейчас существует две западные, три центральные и две восточные. Все южные провинции с юга ограждены стеной. Живущие в империи зачастую их и называют по расположению: восточная южная или западная северная. Последнюю еще называют имперской, так как именно там расположены столица Ампиор и большая часть небольших городов с чиновниками.

– Зачем нам это все знать?

– В отличие от других государств в империи существует жесткое разделение между провинциями. И на границах между ними стоят заставы, где проверяют у путников документы. И управляются они из центральных городов каждой провинции, что накладывает отпечаток на уклад жизни в каждом городе и селе.

– Не селе. Так не говорят. Либо усадьба. Либо урба – малый город. Если ты ляпнешь про деревню, на тебя будут смотреть как на идиота.

– Понял, исправлюсь.

Глэд перевернулся на живот и продолжил в том же неспешном темпе:

– В силу жесткой централизации власти в государстве действует отлаженная система сыска, с филиалами в каждом крупном городе. За донос о подозрительных чужаках раньше выплачивались премии. В последнее время казна оскудела, и премии платят очень редко, но горожане с удовольствием сдадут нас при малейшем поводе. Поэтому нам надо придерживаться проработанной легенды и стараться не приковывать к себе внимание.

– Точно. А учитывая давнюю нелюбовь империусов к лесному народу…

– …необходимо быть настороже и держать язык за зубами, – закончил фразу Безглазый. – Ты не успела завершить рассказ про их армию и как вояки могут помешать нам в дороге.

– Как я и говорила, основа имперской армии – легион. В легионе более четырех тысяч человек. Это четыре тысячи солдат и обоз, в который входят повара, конюхи, разные мастеровые и прочее. Каждая тысяча разбита на сотни. Сотни обычно строятся по две рядом и используются по две сразу. При действии тысячи командир посылает четыре отряда по две сотни в бой, а две сотни оставляет в резерве. В южных легионах в последнее время эти две сотни стали сажать на коней. Хотя сила империи все же в пехоте. Пехотинцы прекрасно подготовлены и в руках грамотного полководца способны творить чудеса. А если сюда добавить тяжелые баллисты и «скорпионы», а также появившиеся в последнее время дальнобойные луки и дать возможность их войскам передвигаться по вымощенным в давние времена дорогам…

– …то мы получаем отличную армию, способную на своей земле уничтожить любого противника.

– Не только на своей. Зачастую они проводят карательные операции против халифата, и кочевники предпочитают удирать без оглядки, но не вступать в прямые столкновения с обученными частями.

– И сколько всего сейчас легионов империя держит в казармах?

– Мы не знаем этого точно.

Глэд удивленно покосился:

– Не знаете? Вы же отслеживаете все, что происходит в этих землях. Это ваша постоянная головная боль, постоянная северная угроза! Для этого вы годами кропотливо выстраивали сеть осведомителей, подкупали мелких чиновников и торговцев, договаривались о безопасных местах ночлега для своих гонцов.

– Да. Но последние годы император ослабил хватку, и даже рядом со столицей сейчас разброд и шатание. Можно сказать так: нам известно о пяти полных легионах на востоке, о семи – в центральных провинциях и десяти или одиннадцати – на западе. Но так как сейчас стало выгодно служить в легионе на небольших должностях, чтобы через три-четыре года выйти на пенсию и тянуть с государства деньги, то на западе появились «домашние легионы». В них от силы тысяча-полторы солдат и заняты все офицерские вакансии. Эти войска участвуют в патрулировании дорог, охране важных государственных зданий и складов, в борьбе с бандитами и беглыми горожанами, не выдержавшими поборов. Из-за этой чехарды я не смогу тебе сказать, сколько реально солдат у императора.

– Но восточные и центральные легионы наверняка укомплектованы полностью.

– Да. И при любой заварухе способны за пару дней взять под контроль ключевые города, дороги и выслать конные разъезды для охраны границ. Именно своей организованностью опасны для нас имперские легионы. Двое моих друзей погибли пятнадцать лет тому назад, попав в подобную переделку.

– Эльфы? – недоверчиво переспросил Глэд.

– Да. От конных отрядов, отлично знающих местность, даже эльфу тяжело ускользнуть.

Безглазый задумался.

– И подорожные документы просто так не купишь, так как чиновнику выгоднее продать нас соглядатаям, не рискуя при этом своим прикормленным местом и карьерой.

– Ну вопрос лишь в том, чтобы добраться до нужных людей. И такие люди у меня есть, – успокоенно улыбнулась эльфийка. – До окрестностей Велирата хватит тех бумаг, что мы сумели достать сегодня утром. А там надежные ребята сделают нам отличные подорожные, с которыми мы сможем отправиться хоть в столицу.

Глэд задумчиво почесал отросшую щетину на подбородке, неслышно поднялся и скользнул к окну, занавешенному плотным пыльным куском ткани.

– Да, конечно. Вопрос лишь в том, чтобы добраться из северной восточной провинции до центральной. Через пару-другую застав, стерегущих дороги между городами. Потому что в полях нас легко может перехватить шальной разъезд, посланный месить грязь за какую-либо провинность… Кстати, ночью патрули в городе ходят?

– Да. Городская стража. Есть во всех крупных городах. Но это отдельные вояки, не состоящие на постоянной службе в легионе. Подчиняются городским советам или наместникам.

– И сколько их обычно гуляет?

– До десяти.

– Тогда я могу сказать лишь одно: где-то поблизости явно стряслась очередная заваруха, столь любимая империусами.

Нахмурившийся Глэд жестом позвал к себе Энну-эной и показал пальцем на улицу. Девушка всмотрелась в отблески факелов и закусила губу: по ночной дороге топала сотня легионеров в полном вооружении. В голове колонны в такт шагам на длинном шесте качался знак легиона – голова волка. Хвост колонны замыкали конники, вольготно откинувшиеся в седлах.

– Не люблю, когда ночью по городу начинают бродить войска. У меня возникает подозрение, что в это же время границы описанных тобой провинций закрываются наглухо, что дает возможность нашим преследователям настигнуть нас раньше, чем мы переберемся за стену.

Глэд аккуратно прикрыл занавеску и стал укладываться спать.

– Завтра с утра пройдемся по тавернам и кабакам. Думаю, горожане поделятся с нами последними слухами о происшедшем.

Фраза «нежить идет» прозвучала впервые поздним утром. Продравшийся сквозь плотную толпу, закутанный в окровавленные тряпки всадник проорал это опешившей охране у северных ворот и рванул в город: то ли спасаться от напасти, то ли срочно передать новость городскому совету. Как бы ни было, произнесенные слова до послеобеденного отдыха не будоражили уличную толпу. А потом в город хлынули жалкие остатки поселенцев из широко раскинувшихся пригородов. И все они говорил одно и то же: о горящих зеленым огнем пустых глазницах, о беспощадно убивающих скелетах, охвативших город кольцом. И о том ужасе, который внушали собой безжалостные отряды, проверяющие каждую щель, находящие любое живое существо в сараях, ямах или буйно растущих лопухах за огородами. Как говорили обезумевшие от страха люди, нежить была везде. Редкая цепь медленно стягивала линию окружения, пока идущие впереди поисковые отряды обшаривали постройки и методично убивали все живое.