Две дамы с попугаем - Наталья Александрова

Пиццерия произвела на Надежду огромное впечатление. Большоепомещение все в красных тонах располагалось в полуподвале. Столы были такиедлинные, что посетители, сидящие на одном конце, с трудом видели тех, кто сидитна другом. Когда принесли пиццу на огромных сковородках, Надежда поняла, длячего нужны такие огромные столы. Обслуживали в пиццерии совсем молоденькие иочень хорошенькие девушки, все в красном. В разных местах обширного помещениястояли на маленьких пьедесталах статуи блестящего металла.

— Неужели бронза? — тихонько удивлялась Алка.

— Латунь! — безапелляционно ответилаНадежда. — Но все равно красиво.

Пауль выбрал пиццу «Маргарита», Надежда — самую обычную, светчиной и грибами, Алка же, как всегда, выпендрилась и заказала пиццу с салямии ананасами.

Народу в пиццерии было довольно много, но за счет обширногопомещения столы не были заполнены. Поэтому Надежда слегка удивилась, когдакакая-то пара села прямо рядом с ними, ведь за длинным столом было достаточноместа. Соседкой Надежды оказалась молодая женщина, ее приятель сидел рядом, иНадежде было его видно хуже, но что-то в его внешности показалось ей смутнознакомым. Бросалась в глаза шапка черных вьющихся волос. Эта пара говориламежду собой по-английски, но по блеску в глазах девицы Надежда уловила, что тапонимает по-русски и прислушивается к их с Паулем разговору. Надежда направилабеседу в историческое русло и, пока Пауль читал им лекцию о прошлом Эстонии,спокойно ела пиццу. Алка обиженно ковырялась в своей тарелке — она не моглапонять, почему такой замечательный фрукт ананас в пицце приобрел какой-тогадостный привкус.

— Ну как, Алка, тебе нравится?

— М-м-м, — неуверенно ответила Алка, — а чемэто посыпано?

— Орегано, — злорадствовала Надежда, — вследующий раз не будешь выпендриваться.

— Ты что это, Надежда, такая сердитая? — шепотомспросила Алка.

— Да понимаешь, очень мне эта парочка не нравится.Мужчина тебе никого не напоминает?

— Певец был такой, Африк Симон, — добросовестностала вспоминать Алка. — Еще теннисист, забыла фамилию, Тимофееву он оченьнравился…, — Это все не то, а вот если отбросить эту еголатиноамериканскую лохматость…

— Тогда лица не разглядеть, не знаю я.

— Слушай, я пойду как бы позвонить, а сама спрячусь вонза тем Геркулесом, — Надежда показала на дальнюю статую. — А потом тыиди в туалет, тогда мы посмотрим, если они забеспокоятся и за нами пойдут,тогда что-то явно не то.

— Ладно, где ты спрячешься?

— За Геркулесом.

— Ты опять скажешь, что я спорю, но по-моему, этоАполлон, — сказала Алка, рассматривая статую со знанием дела.

— Господи, ну какая разница? Что ты все время к словамцепляешься? Геркулес, Аполлон — да провались они все! — Надежда резковстала и направилась к телефону.

Завернув за угол и удобно устроившись заГеркулесом-Аполлоном, она увидала, что интересующий ее мужчина сказал что-тосвоей даме и отправился за Надеждой, беспокойно вертя головой. Когда мужчинаубедился, что Надежды нигде нет, он забеспокоился и выглянул на улицу. Надеждав это время незаметно проскочила в туалет, едва не столкнувшись в дверях сАлкой.

— Иди сюда!

Она затащила Алку в кабинку, достала из сумки трифотографии, которые им прислала Ирина по факсу.

— Вот смотри: этот — Герберт, этот — тот тип из поезда,который у нас папку украл. А этот…

— Он самый! — завопила Алка. — Третийконкурент!

— Тише ты! Но это точно он, то-то я гляжу, лицо будтознакомое, только на фото у него волос поменьше, парик он надел, что ли?

Скрипнула дверь. Алка осторожно высунула голову из кабинки.

— Это его девица, которая рядом с тобой сидела.

— Естественно, сам же он не может в дамский туалетзайти!

— Слушай, — глаза у Алки заблестели, — адавай мы ее сейчас головой в унитаз, а сами сбежим. Шума она поднимать небудет, а мы хоть какое-то удовлетворение получим. А то у меня просто душагорит. Хочется их всех истребить.

— Тебе чего больше хочется — мужа найти или с девицейподраться?

— Даже и не знаю, вообще-то, конечно, мужанайти, — опомнилась Алка.

— Тогда сиди смирно.

Они вышли их кабинки, девица делала вид, что причесываетсяперед зеркалом.

Она поглядела на них искоса и отвернулась. Девица былавысокая, крупная, в белом костюме. Из-под короткой юбки были видны длинныеноги.

— Алка, я пойду, а то Пауль забеспокоится.

Алка осталась наводить красоту, а Надежда направилась кстолу. Третий конкурент дежурил в холле и, увидев Надежду, заметно успокоился.

«Погоди, голубчик, доберемся мы до тебя, — , агрессивноподумала Надежда. — Думаешь, прическу сменил, так никто тебя не узнает».

Она прошла на свое место, извинилась перед Паулем, заказалакофе себе и Алке.

Алкина сковородка была не убрана, потому что на ней лежаливыковырянные из пиццы ананасы.

Надежда слегка удивилась:

— Чтобы Алка чего-то не доела? Наверно, действительно,ананас с перцем и орегано порядочная гадость.

Кудрявый тип уже подходил к столу, за ним торопились Алка сдевицей, Надежда еле-еле успела принять кое-какие нужные меры.

Принесли кофе, Пауль все порывался поговорить о найденнойфотографии, Надежда еле упросила его отложить разговор до гостиничного номера.Собрались уходить, их соседи тоже расплатились. Надежда специально немногозамешкалась и удержала Алку. Девица встала и пошла за своим лохматым партнером.Она гордо шла по проходу, возвышаясь над столиками.

— Обрати внимание, — удовлетворенно прошепталаНадежда.

У девицы на белой юбке, на том самом месте, на которомсидят, расплывалось пятно размером с приличный круглый ломтик ананаса.Зеленовато-желтый ананас с мелкими кусочками салями и остатками томатного соусасоздавали на белой юбке потрясающую цветовую гамму. Алка не удержалась ипрыснула. Девица обернулась, подозрительно оглядела позади себя оживленныелица, изогнулась, чтобы осмотреть себя сзади, и опрометью бросилась в туалет.

— Ну вот, теперь мы можем спокойно идти в гостиницу.Минут сорок она из туалета не выйдет. Пока застирает юбку, пока ее высушит.

В гостинице, в чистом тихом номере, Алка наконец решиласьрасстаться с драгоценной фотографией.

— Ну, Пауль, что вы нам можете сказать про этуфотографию?

— Фотография старая, вне всякого сомнения, похоже, чтодовоенная. Как она попала в бабушкин дом, не совсем ясно.

— Мы нашли ее под половиком. Естественно, она не моглатам пролежать долго.