Специалист - Сергей Охотников

«Стоит покончить с ним, когда милость Пяти покинет его», – решила вердай

– Его неудача может так сильно ударить по тебе, что не сможешь даже этого, – возразил ей тихий голос.

Девяносто Шестой был разочарован – неужели эти двое забрались так далеко только для того, чтобы болтать о всякой ерунде?

«Десант обеспечит решающее превосходство… Мы рассчитываем захватить все восточное побережье… Ты поддержишь меня в Совете? . Основания? Какие, кишки демона, нужны основания для войны с вердугами?.. А как насчет гномского транзита – мы должны показать, кто сильней». – Ни одного слова про Далеа или Драммра. Вообще, человеческие разговоры давались Летуну с трудом. Едва вступив в самостоятельную жизнь, гомункул понял, что почти ничего не знает о людях. Он мог вызвать из памяти точный зрительный образ бывшего хозяина или хозяйки, но остальные были на одно лицо. Раньше в мире людей помогали ориентироваться узы, поставляя познания и точку зрения хозяина Теперь во всем нужно было разбираться самому. «Хорошо хоть повезло, что подчинение человеку не перешло в доверие и любовь ко всем людям. Лучше уж считать любого, кто попадется, врагом, пока он не докажет обратного. По крайней мере здесь, под землей», – решил гомункул.

Это правило стало вторым преимуществом Девяносто Шестого в состязании с похитителями Далеа. Первое он обнаружил еще раньше: узкие, темные, запутанные, со множеством заброшенных ответвлений тоннели гораздо лучше подходят для такого, как он, – маленького, непритязательного, крылатого существа. Следы девушки довольно скоро привели Летуна в обитаемую часть подземелий. Далеа была совсем рядом, но подобраться к ней не давали слишком яркое освещение и беспорядочные перемещения людей – то они разбредутся, то начнут быстро сновать по коридорам, то вдруг соберутся разом. Девяносто Шестой догадывался, что в их действиях должен быть какой-то смысл, система, расшифровав которую, можно будет проложить безопасный маршрут к Далеа. Часть загадки открылась быстро – передвижения людей согласовывались с неким ритмом, люди собирались и разбредались через определенные промежутки времени. Это открытие позволило Летуну глубже забраться в подземное жилище. Но все-таки недостаточно глубоко Тогда гомункул начал слушать разговоры людей. Он старался следить за каждым шагом высокого контролера, когда тот появлялся в подземелье. Богатырское телосложение и зычный голос позволяли легко , узнать и отыскать его. Гомункул рассчитывал, что похититель скажет что-то важное о Далеа. Однажды его расчет оправдался – то, что он услышал, безусловно, касалось его бывшей хозяйки.

– Желтоволосая бестия раскроила Бычку череп сковородой. Позволь нам разобраться с ней, командир.

– Успокойся, брат, и не забывай: мы не бандиты, а оппозиция. Девушка не сделала ничего предосудительного, просто подвернулась под руку. Не заставляй проверять твое знание постулатов справедливости.

С тех пор Девяносто Шестой стал подземной тенью командира. Но на этот раз и он не оправдал ожиданий – забрались неведомо куда, выставили три кордона охраны, а болтают о полной ерунде!

Далеа плюхнулась на свой полусгнивший матрас. Как же надоела ей эта посуда! Руки ныли от холодной воды, пальцы пораспухали. Как, спрашивается, с такими граблями она сможет чувствовать спусковой крючок арбалета? Впрочем, сейчас стоило задаться другими вопросами. Как, рыбьи кости и потроха, она будет выбираться отсюда?

В первый же день девушка ясно дала понять этим протухшим подземным братьям, что им не удастся сделать из нее ни подстилку, ни кухарку. Первое оказалось несколько сложнее. Пары расквашенных носов, расцарапанных лиц и отбитых мошонок не хватило, и ей пришлось несколько часов держать оборону на кухне. Теперь к списку своих стрелковых талантов она смело могла добавить метание тарелок и мелкой кухонной утвари. К тому же похотливые подземные козлы остались без обеда и ужина – стряпня всегда казалась ей много сложней стрельбы.

Уже на следующий день Далеа пожалела, что так и не научилась готовить. Из отведенной ей сырой конуры практически невозможно было выбраться. Дверь круглосуточно на замке, за ней узенький ярко освещенный коридор, упирающийся прямо в караулку. Еще через день она пожалела о том, что не умеет обольщать мужчин. Ее камера, казалось, была одним из ответвлений нармротской канализации. Вонь из дыры в полу, журчание воды и горы грязной посуды подорвали врожденный эльфийский оптимизм Далеа.

«А ведь я могу никогда отсюда не выбраться». – Появившись, эта мысль не спешила убираться, как девушка ни пыталась ее прогнать. Только теперь она испугалась по-настоящему. Все это походило на кошмарный сон. Так же было, когда она ребенком скиталась по Треугольнику и когда маги убили Овера.

Драммр думал. Он понимал, что мысли могут убить его. На мгновение пальцы контролера так и застыли возле ограниченной пентаграммы. «Пожалуй, одним длинным прыжком он бы пересек салон. Допустим, справился бы и с дверным механизмом. Но обречь арестанта на верную смерть – значит запятнать честь – контролера и всей Службы. А протащить длинного и не слишком легкого Раждана через весь корабль – верный способ израсходовать силу медальона и бесценное в данной ситуации время. Впрочем, времени может не хватить в любом случае. А как же остальные пассажиры, кто их спасет? А если вердай все же вытащит „Странника“, в каком свете он выставит всех дасских контролеров?» – Драммр посмотрел на болтающуюся у мостика Шадугерат.

Наконец-то вердай удалось побороть непослушный рычаг. Жуткий скрежет на мгновение заглушил вопли перепуганных пассажиров. Бортовые стены вместе с окошками и резными демонами ушли вверх, как раскрывшиеся крылья. «Заоблачный странник» со страшной силой тряхнуло. Пассажиры повалились на палубу, как спелые груши. Корабль трещал, обещая развалиться на части. Ворвался и заметался по салону ледяной ветер. Драммр понял, что «Странник» уже не несется на огромной скорости вниз – он тонет, как тонет камень, брошенный в черную ночную реку. Вцепившись в столик, контролер выжал всю силу из медальона Службы и забормотал левитационное заклинание – возможно, на пару сломанных шей получится меньше.

Прежде всего магия сберегла его собственную шею. Столкновение с землей назвать мягкой посадкой не решился бы и игномерийский политик. Оглушительный удар бросил вверх корму. С тысячью хлопков полопались черные иглы днища. Треснула палуба. Отдача с небольшим боковым креном бросила «Странника» на нос, сплюнув во тьму не удержавшегося пассажира. Передний удар догнал корабль. Один из магических светильников сорвался со стены и медленно падал прямо на лицо отброшенной на диван женщины. Драммр хорошо запомнил ее набухшие от ужаса глаза. Маленький кусочек хрусталя отскочил от щеки и запрыгал по палубе, причудливо играя тенями. Магический свет не обжигает, потому что вообще не дает тепла – даже он, выпускник нармротского Университета, на мгновение забыл простейшее правило магики.

Драммр нисколько не пострадал и первым пришел в себя, так что поспешил взять ситуацию под контроль. Освещение, вынос пострадавших, оказание первой помощи были организованы на удивление быстро. Он сам ставил магические шины на переломанные кости. Вполне профессионально, учитывая, что последние пятнадцать лет ему приходилось практиковаться исключительно в боевой магии. Жаль, что настоящие исцеления никогда не входили в число его талантов. Старик, нармротский книготорговец, кажется, был безнадежен: внутреннее кровотечение, легкое пробито, ребра переломаны. Магические формулы как по команде выплыли из глубин памяти. Также Драммр припомнил, как метался по лаборатории тренировочный труп, когда он последний раз пытался применить что-то в том же роде. Хорошо хоть поговорка «Возьми десять игноме – получишь двоих пси-целителей» не подвела – среди пассажиров нашлось двое знатоков традиционной игномерийской медицины, оба отделались лишь синяками и взялись ухаживать за теми, кому повезло меньше.