Золотая Кровь - Борис Романовский

Минут десять я стоял и смотрел, как моя тётя, которая легко убивает могущественных Чернокнижников и которую боятся все вокруг, подбрасывает детишек в воздух.

Наконец, её терпение лопнуло.

— Всё! — она убрала цепь и твёрдо пошла ко входу в здание. — Мы опаздываем!

Детишки расстроено отступили. Но молчать они не собирались. Мелкая кудрявая девчонка, которой на вид было не более четырёх лет, указала на меня пальчиком и пискнула:

— Это всё из-за него!

Дети тут же синхронно, как один, посмотрели на меня.

Я ускорил шаг.

— Гулья пиписька! — крикнул один из мелких.

Я поморщился. Вот же досада…

— Гулья пиписька!

— Гулья пиписька!

До самого входа в здание эти мелкие гады бежали за нами, с удовольствием обсыпая меня обзывательствами. Наталия с трудом сдерживала смех и специально замедляла шаг. Мне пришлось стиснуть зубы и терпеть. Хотелось провалиться под землю. Когда мы вошли внутрь, я с облегчением вытер рукавом пот со лба.

— Это я их научила, — похвасталась Наталия. — Но ты не бойся, они многих так называют.

— Угу, — буркнул я. Детсад «Ромашка». — Что насчёт Миланы?

После моих слов Наталия перестала улыбаться.

— Сегодня же займусь этим вопросом. Пропажа Ильи выглядит очень странно. Он, конечно, был тем ещё куском гульего дерьма и с трудом стал Огранцем первой Грани, но тем не менее носит нашу фамилию.

Я старался не выдать своего волнения. Что будет, если клан выяснит правду?

— А ты случайно не видел его в тот день?

— Не помню… — я покачал головой. — Я же не знаю, как он выглядит.

— Ну да. Да и слаб ты, как гуль новорождённый. Не смог бы ему вред причинить…

Мы дошли до кабинета эскулапа. Виктор сидел на своём месте, изучая какую-то кость.

— Пришли, — он поднял голову. — Да неужели?

— Были очень заняты, поэтому немного опоздали, — серьёзно сказала Наталия.

— Да. Я слышал, — Виктор указал на открытое окно позади себя.

Мне захотелось прикрыть лицо рукой, но Наталия даже не поморщилась. Она спокойно достала из рукава белый футляр и положила его перед эскулапом.

— Арчи, дела не ждут. Встретимся завтра, — Наталия кивнула мне на прощание и вышла из кабинета.

Когда щёлкнул замок, я вспомнил, что она забыла мне отдать белую книжку, которую Михаил сказал изучить. Досадно…

— Садись, — эскулап вышел из-за стола, указал на кушетку, а когда я послушался, притащил откуда-то круглый стол, к которому была прикручена белая прямоугольная платформа с ремешками. Рядом стоял открытый футляр с ногтями.

— Клади левую руку сюда, — Виктор сел напротив и указал на платформу.

Я крепко сжал челюсти и сделал, как он велел. Моя фобия никуда не пропала, я чувствовал, как внутри разливается липкий страх.

— Как ты сократил скверну в лёгких? — спокойно спросил эскулап, завязывая ремешки на моей руке.

Я внутренне содрогнулся. Этот лобастый лекарь явно что-то подозревает.

— Не знаю.

— Я эскулап третьей Грани, мальчик. Я чувствую, когда мне лгут. Особенно — веники. Но и сейчас у тебя не хватает умений закрыться.

Мизинец Виктора покрылся изумрудной вязью, и он коснулся ногтя моего большого пальца, а затем просто отвёл руку в сторону.

— Тссс, — я зашипел, едва сдерживая крик. Эскулап вырвал мне ноготь с мясом. Он медленно отложил его, будто давая мне в полной мере прочувствовать момент. Затем на его ладони зажглись узоры и он провел ею над моим пальцем, а другой рукой положил белый ноготь на место вырванного.

У меня свело скулы, так сильно я сжимал челюсти.

— Ты должен был умереть, я уверен. Как ты выжил, Арчи?

Я молчал.

За первым ногтем последовал второй, а затем и третий. Ремешки крепко фиксировали мою руку, и я не мог ею даже пошевелить. Перед глазами всё плыло, я сильно вспотел и тяжело дышал.

Арчи, потерпи. Ещё немного, — пыталась подбодрить меня Алиса.

— Ты крепче, чем кажешься, — задумчиво сказал эскулап и расстегнул ремешки. Я выдернул руку и прижал её к груди.

— Теперь правую, — он скупо улыбнулся.

Я сделал, как он сказал. Рука дрожала.

— Ну так что, Арчи? — эскулап застегнул ремешки. — Кто тебе помог? Что он тебе пообещал взамен? Как ты выжил, Арчи?

Я молчал.

Арчи, он чувствует ложь, он сам говорил. Не ври ему.

— Ответь мне, — холодно приказал эскулап и медленно вырвал ноготь на моём указательном пальце.

Из моих глаз брызнули слёзы. Как же досадно…

— Меня никто не лечил, — выдавил я. — И никто не предлагал никаких условий. Я сам справился со скверной.

Эскулап больше не спрашивал меня ни о чем. Он молча заменил четыре оставшихся ногтя, а когда закончил, просто указал на дверь. Я пулей вылетел из его кабинета, чувствуя, как мои лёгкие горят. Запустил руку в карман в поисках монетки. Ну почему у меня её до сих пор нет?!

У входа в мою комнату топтался бородатый мужчина-веник, рядом с которым стояло что-то похожее на мольберт. В руках он держал продолговатую шкатулку.

— Мастер Михаил приказал передать вам Гранёную Доску, — пробасил он.

— И зачем она? — я чувствовал фантомную боль в пальцах и, чтобы её уменьшить, сжимал и разжимал ладонь. Дышать стало легче.

— Ну так, — удивился веник, — чтобы узоры рисовать, зачем ещё.

— И как пользоваться доской? — терпеливо спросил я.

Веник странно на меня посмотрел, но ничего спрашивать не стал и повернулся к доске. Она чем-то смахивала на детскую магнитную доску, но побольше и с ножками. На нижней рамке бегунок, а на верхней выпуклый цилиндр.

— Ну так, рисуете узор тут, — он показал на доску. — Если не нравится что-то, двигаете штукенцию и стираете, — веник ткнул в бегунок.

И правда, как магнитная детская доска. Забавно.

— Чтобы Гранёная Доска работала, нужны стержни, — веник показал на цилиндр. — Они со временем кончаются, но тут их много, — он приподнял футляр.

— Ну так… Всё вроде, — закончил он.

Я хотел спросить, откуда мне узоры срисовывать, но потом вспомнил о белой книжке. Дед её, кажется, Путеводителем назвал. Уверен, там должны быть узоры.

— А как же сопротивление чакротела?

— Ну так, ваш дед подобрал стержни под ваш случай.

— Хорошо. Можешь идти.

— Благодарю-с, — он склонил голову и ушёл. Необычный мужик.