Я пришел взорвать мир - Владислав Выставной

Гор верил.

Когда в него начали стрелять, было уже слишком поздно. В дыму чуть опешившие от неожиданного нападения бойцы потеряли несколько пуль, послав их в миллиметрах от тела Гора. Еще стоило сделать скидку на нестандартность мишени: Гор прыгнул навстречу пулям, на миг вытянувшись параллельно полу и тем самым сократив площадь возможного поражения.

Мим Гор никогда бы на это не решился.

Но Герой знал, что делает.

Первого броска оказалось достаточно, чтобы быстрой, как очередь, серией выстрелов уложить ближайшего бойца. Гор не стремился убивать. Несколько пуль в бронежилет хватило, чтобы вывести того из строя. Тем более, что в следующий момент он летел кубарем в обнимку с бессознательным телом, которое теперь служило ему щитом.

И теперь у него появился автомат. Это было менее гуманное оружие – такая штука спокойно прошивала любой бронежилет. Хорошо, что не насквозь: тело бойца, которым он теперь прикрывался, задергалось, разрываемое пулями.

К противнику вернулась меткость.

Герой не собирался отсиживаться за телом мертвого врага. Он напрягся – и швырнул тело в двоих спецназовцев, которые почти в упор поливали его огнем из противоположного угла комнаты. Рефлекторно стволы дернулись вслед телу – не часто земному спецназу приходится встречаться с проявлением такой нечеловеческой силы.

Герою положено быть сильным. И он должен уметь использовать просчеты противника.

Гор нырнул под очереди, настигнув врагов, на которых только что обрушилось тело их товарища. Одно крепкое объятие – и две сломанные шеи. Это гораздо быстрее, чем водить массивным автоматным стволом.

Первые шаги были самыми трудными. Теперь для Гора начиналась кровавая рутина войны.

Все происшедшее длилось секунды. Самый опытный земной солдат не способен состязаться по скорости с вошедшим в роль Мимом.

Конечно, если бы вместо краткоживущих здесь оказались Мусорщики, Гору пришлось бы туго.

Но в хорошо смазанной машине штурма уже произошел сбой. Три сломанных винтика обрекали спецназ на провал. Неизвестность вновь появившихся данных подводила черту всему.

Ведь теперь Гор был отлично вооружен.

Когда вторая волна спецназа ворвалась в дом на помощь товарищам, их встретил лишь один уцелевший, сделавший знак остановиться. Он стоял на одном колене, направив автомат в чадящее отверстие люка.

Когда машинально замерший командир почуял неладное, было уже поздно: этот уцелевший, в залитой кровью форме его собственного подразделения, вдруг вышел из зоны видимости, и вокруг, как подкошенные, посыпались на пол бойцы. Последним, судорожно и бесполезно нажимая на спусковой крючок пистолета, упал командир.

…Когда Гор закончил «зачистку» в замерших в страхе окрестностях дома, среди бесчувственных и мертвых тел оставался лишь один, бледный, дрожащий от страха человек.

Он не боялся смерти. Он был просто потрясен промчавшимся перед его глазами смертоносным смерчем. Теперь он стоял, понурив голову, и смотрел, как к нему неторопливо приближается это чудовище в обличье человека. Он ждал смерти.

Подошедший смотрел на него сквозь маску, и было видно, как с обратной стороны толстого стекла маски стекают густые полосы крови. Это страшно – словно этот некто только что вылез из глубин преисподней.

Страшный незнакомец медленно отодрал от лица простреленную, пропитанную кровью маску. Только теперь стало видно, что победитель едва стоит на ногах. Лицо его было черным от крови и гари, тело и руки – прострелены в нескольких местах. Было совершенно непонятно – за счет каких сил тот все еще держится на ногах.

– Гордей?!

– Спасибо тебе, Митя…

– Ты… Что ты натворил? Ты знаешь – что ты натворил?!

– Знаю, дружище, знаю. Но если бы не твои слова – возможно, я тоже был бы мертв. Но я знал, что всегда есть кто-то на моей стороне. Даже, если он – по ту сторону…

– Что ты городишь… Ты же весь в крови!.. Может, аптечку…

– А теперь уходи. Уходи быстрее. И вызывай подкрепление – чтобы на тебя не пало никаких подозрений. Только дай нам десять минут, чтобы уйти.

Человек, шатаясь, будто пьяный, направился назад, в дом. А Митя, попятился назад, споткнулся о чье-то тело и взял в руки рацию.

– Заря! Заря! Отвечайте! Что там у вас происходит, черт возьми? – надрывалась рация.

А Митя лишь слепо смотрел вслед ушедшему и тихо повторял:

– Все нормально. Все просто замечательно. Чудненько просто…

Когда Гор спустился в подземелье, невидимая вентиляция уже высасывала остатки дыма и газа. Зиг и Даша пребывали в отключке. Мах же, опираясь на перила лестницы, безумными глазами смотрел на спустившегося Гора.

Герой в теле Мима сделал последнее усилие, и сказал, протягивая Маху пистолет, с усмешкой на потрескавшихся губах:

– Ты просил ствол, Мах. Держи….

Поджигатель был в ярости.

Еще бы: впервые отлично разработанный план обернулся столь явным провалом.

Как же так? Он знал, что привлекает к расправе лучшие земные силы. По его опыту таких хватило бы, чтобы расправиться с пятью прозревшими Мусорщиками. Но Сильный «по ту сторону» был всего один, Эстета вообще можно было не брать в расчет.

Правда, с ними был этот чертов Мим…

Что-то определенно шло не так. Что-то выходило за скобки давно известного уравнения успеха. Впервые Рогги Бур почувствовал здесь, на Земле, настоящую опасность.

Конечно, чувство опасности посещало его и прежде. Но все-таки, это было совсем другое – то, что всего лишь заставляет адреналин активнее впрыскиваться в кровь, что приятно щекочет нервы и сладко захватывает дух.

Сейчас же опасность была смертельная. По большому счету, признавший свое поражение Поджигатель должен оставить пост. И, согласно Кодексу Сильных, демонстративно покончить с собой.

Но Рогги Бур не мог смириться с тем, что его снова одолел ничтожный Мим… Или он, в действительности, далеко не так прост?

Нет, он и не подумает признавать поражения! Тогда уж пусть этот Мим прикончит его сам…

Поджигатель почувствовал, что задыхается.

Его душила ненависть. Ненависть лютая, необузданная. Она сильнее любых Кодексов и Догм и сама по себе может быть признана преступлением. Но здесь, на Земле, это не имеет значения. И если им, Поджигателем, завладела ненависть – он выплеснет всю ее без остатка на проклятого врага.

…Поджигатель стоял перед обгорелым остовом небольшого одноэтажного дома. Вокруг полно машин, всюду шныряли с серьезным видом краткоживущие. Им тоже интересно понять – кто смог в одиночку положить роту спецназа и уйти притом безнаказанным?

Криминалисты снимали отовсюду, откуда только возможно, отпечатки пальцев, слепки подошв, фотографировали, замеряли что-то, следователи тщательно допрашивали соседей.