Друзья и враги за Кавказским хребтом - Алексей Чичкин

Но эти меры едва ли смягчали «оппозиционность» Еревана в отношении Москвы. А вот теракты в Москве в 1977 г., совершенные ереванцами Багдасаряном, Степаняном и Затикяном, которых следствие квалифицировало как «армянских шовинистов-антисоветчиков», лишь усилили негативное восприятие Армении в руководящей элите СССР. Тогдашние руководители Армении сетовали, в частности, что это преступление создаст негативный образ армянской нации в СССР.

Ситуацию ухудшил отказ Москвы в первой половине 1970-х от прохождения ирано-советского газопровода через Армению и Нахичеванскую АССР Азербайджана (что предлагали Тегеран и особенно Ереван), этот трубопровод решено было вести сугубо по территории Азербайджанской ССР. Тогда же приграничный с Азербайджаном южноармянский г. Кафан, один из центров цветной металлургии Закавказья, по приказу из Москвы соединили железной дорогой не с остальной Арменией, а с Азербайджаном (Кафан — Минджсвань, 32 км).

Более того, даже участок железной дороги в 35 км на крайнем юге Армянской ССР Ордубад — Минджевань (вдоль приграничной с Ираном р. Араке) был причислен к Азербайджанской железной дороге (!).

И еще: Москва в 50-х, 60-х и 80-х гг., то есть трижды, отказывалась создать железную дорогу между Нагорным Карабахом и Арменией (Евлах — Степанакерт — Лачин — Горис — Мегри). Опасаясь усиления карабахского фактора в политике Армянской ССР, в Центре «согласились» только на автодорогу в этом направлении, построенную к середине 1970-х.

Все эти факторы, можно сказать, подтолкнули руководство Армении во второй половине 1980-х на разыгрывание националистической «карты» в отношении карабахских армян. Последнее руководство Армянской ССР небезосновательно заявляло, что Москва с 1953-го проводит линию на фактическое подчинение этой республики Азербайджану.

Впрочем, по некоторым документам и свидетельствам, армяне из Баку, Нагорно-Карабахской автономной области и Нахичеванской АССР подвергались в Советской Армении дискриминации: им нередко давали понять, что они — «армяне второго сорта». Такие тенденции были главной причиной того, что в советский период нагорно-карабахские армяне если и уезжали навсегда из НКАО, то, в основном, в Россию (РСФСР), Грузию и даже в Среднюю Азию, а не в Армению…

Словом, почва для армяно-азербайджанского конфликта в Закавказье была подготовлена заблаговременно. Но тогда возникает вопрос: готовилась такая почва Кремлем специально или всему виной некомпетентность партийных функционеров?

Что касается экономического аспекта, то практически все природные ресурсы закавказских республик в советский период были освоены, активно функционировали многочисленные перерабатывающие предприятия. Это, например, хромовые, марганцевые, угольные, нефтяные, гидроэнергетические, машиностроительные, целлюлозно-бумажные комплексы в Грузии; нефтегазохимические, металлургические, алюминиевые, текстильные, рыбоперерабатывающие комплексы в Азербайджане; цветная металлургия, станко- и энергомашиностроение, многие химические и текстильные отрасли в Армении. Отметим также многоотраслевой характер сельского хозяйства и пищевой промышленности всего Закавказья, развитую там транспортную (особенно железнодорожную и трубопроводную) сеть, мощные портовые комплексы, максимально развитую сеть курортов. Всего этого, заметим, не было в РСФСР…

Поэтому легализованный национал-шовинизм «титульных» властей опирался на весьма развитую экономическую базу тех же республик.

Но спустя какое-то время после 1991-го в Тбилиси, Ереване и Баку пришли, можно сказать, к окончательному пониманию, что почти все упомянутые отрасли и мощности могут работать только в рамках всего бывшего СССР.

К тому же и продукция их пользовалась спросом только на территории бывшего Союза.

Попытки же реанимировать эти отрасли и предприятия в расчете на спрос со стороны Запада, соседних Турции и Ирана ни к чему не привели. Поэтому с конца 1990-х постепенно восстанавливается кооперация экономики Азербайджана и Армении с Россией, Белоруссией, Украиной, Молдавией, странами Балтии; развивается российско-грузинская торговля; создаются азербайджано-грузинские, грузинско-армянские, российско-грузинско-армянские производственные, энергетические, перевозочные мощности.

Неудивительно поэтому и то, что, например, даже при российской поддержке независимости Абхазии и Южной Осетии быстро растет с 2010 г. российско-грузинская торговля. Кроме того, Россия вместе с Грузией (Арменией, Азербайджаном) участвует в общерегиональном экономическом блоке — Организации Черноморского экономического сотрудничества.

Похоже, сырьевая «подстройка» этих стран под интересы Запада и Турции не очень-то устраивает власти и бизнес Закавказья. Так что трудно не согласиться с мнением британского экономиста Джимми Мгелая: «Чтобы выжить и развиваться, странам Закавказья явно недостаточно эйфории от собственной независимости, посулов и кредитов от Запада. Им все в большей мере нужные долгосрочные рынки сбыта и получения оборудования. Иначе эти страны просто исчезнут с карты мира. География Южного Кавказа (т.е. Закавказья. — Примеч. авт.) экономически тоже не рассчитана на Запад. Потому они, оставляя в стороне политические претензии и акценты официальной пропаганды, прямо или косвенно развивают торговлю и другие экономические связи с остальными странами экс-СССР, в том числе с Россией».

В начале декабря 1939 года советские войска начали военные действия против Финляндии. Кровопролитные бои, выявившие техническую и тактическую отсталость вооруженных сил СССР в европейском регионе Советского Союза, продолжались вплоть до начала марта 1940-го. Завершились они выполнением поставленных Москвой целей: граница от Ленинграда была отодвинута примерно на 40 км (до этой войны Ленинград отделяли от Финляндии 32 км). Вдобавок удалось на 20—25 км отодвинуть границу от Мурманска (его отделяли от Финляндии лишь 25 км до той войны) и еще получить, точнее, возвратить древнепоморский город-порт Печенга (в финский период — Петсамо) на Баренцевом море. Да еще обрести 70-километровое «приращение» в Центральной Карелии и важную военно-морскую базу на финском полуострове Ханко — на стыке Северной, Центральной и Восточной Балтики.

Тогдашнюю Финляндию Лондон, Париж и Берлин «коллективно» провоцировали на военное столкновение с СССР. Чтобы затем оба вроде бы враждующих друг с другом блока—англо-французский и германо-итальянский — вместе обрушились на СССР в январе—марте 1940-го. Да, СССР первым начал боевые действия. Потому что уже в ноябре был подготовлен британо-французский корпус для удара по СССР через Финляндию или Норвегию.

Из истории мы знаем о так называемой странной войне между германским и британским блоками. Ни одного наступательного движения, ни сколько-нибудь значительных артиллерийских или танковых «дуэлей» в Европе не было с октября 1939-го по март 1940 года включительно. Даже истекавшая кровью Польша, атакованная Германией 1 сентября 1939 г., так и не «удостоилась» мощного наступления со стороны союзных ей англо-французских войск…

Складывалось впечатление, что все эти и другие странности — неспроста. Обратимся в этой связи к некоторым документам и фактам.