Танец блаженных теней - Элис Манро
Шрифт:
Интервал:
– А про сиротку Энни?
– А про Бетси и мальчишек?
– Ты совсем не ешь попкорн, – сказала я. – Возьми еще, зачерпни побольше.
Майра заглянула в коробку.
– Там сюрприз.
Она вытащила сюрприз из коробки. Это была брошка, крошечная оловянная бабочка, выкрашенная золотой краской и отделанная цветными стеклышками, как настоящая драгоценность. Майра держала ее на бронзовой ладони и несмело улыбалась. Я спросила:
– Нравится?
– Мне нравятся эти синие камешки. Синие камни называются сапфирами.
– Я знаю. Это мой камень по гороскопу. А у тебя какой?
– Не знаю.
– А когда твой день рождения?
– В июле.
– Тогда твой камень – рубин.
– Сапфир мне нравится больше, – сказала Майра. – Мне нравится твой камень. – Она протянула мне брошку.
– Оставь себе, – сказала я. – Было ничье – стало твое.
Майра протягивала мне брошку, словно не понимала, что я имею в виду.
– Было ничье – стало твое, – повторила я.
– Но это же твой попкорн, – сказала она испуганно и серьезно, – ты его купила.
– Ну а ты нашла приз.
– Нет… – сказала Майра.
– Да ну! – сказала я. – Перестань, я тебе ее дарю. – Я взяла у Майры брошку и снова сунула ей в руку.
Это было неожиданностью для нас обеих. Мы посмотрели друг на друга – и я покраснела, а Майра нет. Когда наши руки соприкоснулись, я почувствовала, что дала некий зарок, и запаниковала. «Ну, ничего страшного, – подумала я, – могу еще как-нибудь выйти пораньше и снова вместе с ней дойти до школы. Могу поболтать с ней на перемене. Почему бы и нет? Почему бы и нет?»
Майра положила брошку в карман и сказала:
– Она подойдет к моему выходному платью. Оно как раз голубое.
Я знала, что это за платье. Майра надевала эти свои выходные платья в школу. Даже в разгар зимы среди шерстяных сарафанов и красных юбок в клетку она сиротливо «блистала» в наряде из лазоревой тафты и линялого бирюзового крепа, перешитом из взрослого платья. Громоздкий бант оттягивал мысообразный вырез и бессильно свисал с Майриной тощей грудки.
Хорошо, что она сразу не приколола бабочку. Потому что, если бы ее спросили, откуда эта брошка, а она бы ответила, что бы я сказала на это?
То ли на следующий день, то ли неделю спустя Майра не пришла в школу. Ее часто оставляли дома, чтобы она помогла матери. Но на этот раз она в школу не вернулась. Неделю и две ее место за партой оставалось пустым. А потом пришло время нашему классу переезжать в другой кабинет, и мы собрали учебники Майры и сложили на полку в шкафу.
– Когда она вернется, мы найдем, куда ее посадить, – сказала мисс Дарлинг и с тех пор перестала зачитывать ее фамилию во время переклички.
Джимми Сайла тоже престал ходить в школу, потому что некому было водить его в туалет.
На четвертую или на пятую неделю Майриного отсутствия Глэдис Хили пришла в школу и сказала:
– А знаете, что? Майра Сайла лежит в больнице.
Это была правда. Тетя Глэдис работала медсестрой. Глэдис посреди урока правописания подняла руку и сказала мисс Дарлинг:
– Я думала, что вы, наверное, захотите это узнать.
– Да, конечно, – сказала мисс Дарлинг, – я уже все знаю.
– А что у нее? – спросили мы у Глэдис.
– Немия или что-то такое. Ей делали переливание крови, – сообщила она мисс Дарлинг, – моя тетя – медсестра.
И вот мисс Дарлинг велела нам написать Майре письмо от всего класса: «Дорогая Майра, это письмо от всех нас. Мы надеемся, что ты скоро поправишься и вернешься в школу. До скорой встречи, твои одноклассники…» И еще мисс Дарлинг сказала:
– Знаете, что я подумала? Мы могли бы двадцатого марта сходить в больницу – проведать Майру и устроить ей день рождения.
Я сказала:
– У нее день рождения в июле.
– Я знаю, – сказала мисс Дарлинг. – Двадцатого июля. Но в этом году он наступит двадцатого марта, потому что она больна.
– Но почему? Ведь ее день рождения в июле!
– Потому что она больна, – повторила мисс Дарлинг предостерегающе резко. – Больничная повариха испечет торт, а вы можете приготовить для нее маленькие подарки – центов по двадцать пять. Это будет между двумя и четырьмя часами – время посещений. И пойдут не все, нас слишком много. Итак, кто хочет пойти, а кто останется и займется внеклассным чтением?
Мы все подняли руки. Мисс Дарлинг достала наши тетради по правописанию и отсчитала первые пятнадцать – получилось двенадцать девочек и три мальчика. Потом мальчики отказались идти, и она отобрала еще трех девочек. Я не знаю, когда точно это произошло, но думаю, что именно в эту минуту праздник по случаю дня рождения Майры стал престижным мероприятием.
То ли оттого, что тетя Глэдис работала медсестрой, то ли оттого, что лежать в больнице – это очень солидно, а может, просто оттого, что Майра оказалась совершенно, потрясающе свободна от всех правил и условий нашей жизни. Мы стали говорить о ней, как будто она принадлежала нам и ее праздник стал нашей общей целью. С чисто женской основательностью мы обсудили его на большой перемене и решили, что по двадцать пять центов – это слишком мало.
И вот мы принесли свои подарки в больницу. День выдался солнечный, снег таял. Вслед за медсестрой мы гуськом поднялись по лестнице и прошли коридором вдоль приоткрытых дверей, из-за которых слышались приглушенные разговоры. Медсестра и мисс Дарлинг все время предостерегающе шикали, но мы и сами шли на цыпочках, безупречно соблюдая больничный этикет.
В этой маленькой сельской больнице не было детского отделения, да и Майра была уже не совсем ребенком, и ее положили в одну палату с двумя седыми пожилыми тетеньками. Когда мы вошли, медсестра загородила их ширмами.
Майра сидела на постели в неуклюжей жесткой больничной рубахе. Волосы у нее были распущены, длинные пряди рассыпались по плечам, легли на покрывало. Но лицо у нее не изменилось, совсем не изменилось.
Ее предупредили о празднике, мисс Дарлинг предупредила, чтобы сюрприз не был для нее неприятным, но, похоже, она то ли не верила, то ли не понимала, что именно ее ждет. Она наблюдала за нами так же, как всегда наблюдала со школьного крыльца за нашими играми во дворе.
– Ну вот и мы! – сказала мисс Дарлинг. – Вот и мы!
И мы сказали хором:
– С днем рождения, Майра! Привет, Майра, поздравляем с днем рождения!
Майра сказала:
– У меня день рождения в июле. – Голос у нее был еще прозрачнее, чем раньше. Он был плывущий, невыразительный.
– Но это не важно, правда, – сказала мисс Дарлинг, – давай притворимся, что он сегодня! Сколько тебе исполнилось, Майра?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!