Считалка для утопленниц - Фридрих Незнанский

– Особенно близко к ним подходить не будем, а то еще огреют мячом. – Ирина расстелила большое полотенце метрах в двадцати от компании и разлеглась, подставив незагорелое тело лучам солнца.

– А я сразу в речку. А то так и не поплавала вчера.

Катя бросила свое полотенце рядом с Ириной и пошла к воде. Ирина и не заметила, как задремала. Она проснулась от тишины. Молодежь куда-то подевалась, Катя дремала рядом, солнце палило вовсю.

– Кать, вставай, – затрясла ее Ирина. – Пора уже уходить. Мы на обед опаздываем.

– А? – Катя открыла глаза и сонно взглянула на Ирину. – А мне сон приснился – будто Гоша приехал и ищет меня, чтобы убить и забрать свои деньги. А я от него бегу, бегу, потом подпрыгнула и взлетела, но слишком низко. Он ножом вверх тычет, а я ноги подогнула. А самой так страшно!

– Весьма эротичный сон, – зевнула Ирина.

– Интересно, что это он затих? Не звонит совсем… – принялась собирать вещи Катя.

– Так ты телефон отключила, – напомнила Ирина.

Катя достала из плетеной сумки телефон и включила его.

– Представляешь, восемь входящих! И все от Гоши. Какой зануда. Нет, чтобы оставить меня в покое!

Она с досадой спрятала телефон в сумочку, и тут раздался звонок. Катя взглянула на экран.

– Опять он. Говорить?

– Как хочешь, – пожала плечами Ирина. – Но уверяю тебя, ничего хорошего он тебе не скажет.

– Привет, Гоша, – осторожно сказала Катя в трубку. – А я не в Москве. А какая тебе разница, где? Зализываю свои раны… Я не желаю тебя слушать, ты грубиян!

Катя отключила телефон и пожаловалась Ирине:

– Нахал. Представляешь, еще и ругается!

– Еще как представляю. Я бы тоже ругалась, если бы у меня отняли мои кровные.

– Ты бы за три рубля не ругалась.

– За три нет. А за три тыщи долларов еще как.

Она первая поднялась и потянула за руку Катю.

– Интересно, эти менты уже что-нибудь разнюхали? – поднимаясь по тропинке, задала риторический вопрос Катя. – Надо бы разузнать…

– А как ты собираешься это сделать? Если мы к ним заявимся, они нас сразу бортанут.

– Да, выступать от имени отдыхающих как-то глупо. Ну, скажем, например, что за нами кто-то следил. Из кустов, когда мы купались. И мы опасаемся, что это тот, кто утопил девушку.

– Кать, давай мы лучше пойдем не в милицию, а в кино. Сегодня в конференц-зале будут показывать убойную комедию. Я афишу видела. Я, вообще-то, приехала отдыхать, а не искать на свою голову приключения.

– Да я тоже приехала отдыхать… – вздохнула разочарованно Катя. В отличие от подруги ей как раз хотелось приключений. Отдых начинался скучновато. В смысле знакомств. Интересные мужчины, где вы, ау! Катя оглянулась, словно они попрятались от нее и ждали ее знака. В кустах заполошно закричала птица и шумно взлетела, захлопав крыльями. Кате показалось, что между деревьями мелькнула чья-то тень. Она испуганно прошептала:

– Там кто-то есть…

– Может, парочка какая-то уединилась, – предположила Ирина, но встревоженно оглянулась. От ствола дерева отделилась мужская фигура и напролом быстро направилась в глубь леса. Ирина нервно крикнула:

– Степа, Вася, что вы так медленно идете? Спускайтесь скорее, мы уже заждались вас.

Катя мгновенно сориентировалась и подхватила зычным голосом:

– Обещали еще час назад прийти! А где Николай и Олег?

– Где вся команда? – Ирина придала своему голосу уверенность и начальственную строгость.

Подруги чуть ли не бегом стали взбираться на горку. В кустах хрустнула ветка, потом другая. Кто-то углублялся все дальше в лес. Подруги вышли на открытую местность и с облегчением увидели пожилую парочку, которая шла им навстречу.

– Кать, а ты была права, – запыхавшись, заметила Ирина. – Там стоял человек и наблюдал за нами.

– Убийца! – округлила глаза Катя и припустила к дому отдыха так быстро, что Ирина едва поспевала за ней.

– Не факт, – покачала Ирина головой. – Но я не люблю, когда за мной наблюдают. Сразу нехорошие мысли приходят в голову. Тем более, после вчерашнего.

Когда они зашагали по асфальтированной дорожке к зданию дома отдыха, Катя вдруг резко остановилась.

– Ирочка, не подумай, что у меня фобии или глюки. Но мне показалось, это Гоша…

– И фобии, и глюки, – подтвердила Ирина. – Этого типа мы не разглядели. Мы видели только силуэт.

– Я разглядела, – неуверенно запротестовала Катя.

– И как? Солнце светило прямо нам в глаза. Что можно увидеть при таком освещении? Тем более, мы с тобой помчались, как две быстроногие лани…

– Особенно я, – критически заметила Катя и безо всякого удовольствия оглядела свои довольно пышные формы.

– Кать, если ты не оставишь дурацкие мысли о преследовании Гоши, я тебя отправлю в местное отделение психбольницы. Надеюсь, таковая здесь имеется.

– Да ты что! Там же одни психи! Здоровому человеку с ними сдвинуться – раз плюнуть.

Рабочий день Сергея начался со звонка патологоанатома.

– Можешь заехать, я уже написал заключение по трупу, который вы вчера выловили.

– Ой, Семен Владимирович, даже не ожидал, что так быстро. Вот Бурый-то обрадуется.

– Даже если и обрадуется, виду не покажет. Суровый он мужик, лишний раз не улыбнется.

– Такая у него натура, – вступился за старшего оперуполномоченного Сергей. – Хотя я тоже больше доверяю веселым.

Он позвонил Бурому и сообщил, что сейчас направляется в морг, так что немного задержится. Бурый в ответ пробурчал что-то невразумительное, словно рот у него был чем-то набит. Сергей подумал, что начальник, наверное, завтракает, хотя по времени должен быть уже в пути. Ну ничего, Степан уж точно на месте, он человек пунктуальный.

Семен Владимирович с печальным видом стоял у секционного стола и смотрел на тело пожилого худощавого мужчины. Сергею даже показалось, что в глазах патолога застыли слезы.

Николаша подал заключение медэксперта Сергею, а сам с сочувствием посмотрел на Деньковского.

– Чего это он? – тихо спросил Сергей.

– Да это друг его.

– Я бы не взялся, – передернул плечами Сергей. – Чтобы друга резать… Сильный мужик Семен Владимирович.

– Чего вы там шепчетесь? – оглянулся на них патолог.

– Да хотел поблагодарить вас… – уклончиво ответил Сергей.

– Не стоит благодарности. Передай привет начальству.

Патолог стал натягивать резиновые перчатки, Николаша похромал к секционному столу, шаркая подошвой разношенной сандалии.