Океанский патруль - Анатолий Сарычев

Сделав площадку на глубине двадцати метров, Клим заметил, какое темное наверху небо. Через двадцать минут дрейфа один из пловцов резко сжал левое плечо Клима и когда тот обернулся, показал рукой вверх, предлагая всплывать.

Ворох отрицательно помотал головой, в свою очередь, показав себе на руку и голову. Пловец ткнул его чем-то твердым в спину, снова показав рукой, что пора всплывать.

«У них воздух кончается», – понял Клим, только теперь поставив себя на место аквалангистов, у которых были обычные акваланги. Воздуха в них на таких глубинах хватало максимум на час. «Кислорода у ребят осталось всего минут на пять», – прикинул каперанг, включая двигатель катера. Всплыв на поверхность, он внимательно осмотрелся. Волнение было не больше пяти баллов, но в открытом океане волны разгулялись и быстро выросли до четырехметровой высоты.

– Курс сто сорок! – громко закричал один из вражеских «тюленей», рукой показывая вперед.

– Слушаюсь, кэп, – согласился Клим, включая двигатель.

Заработал подвесной мотор, выбросив в воздух клуб едкого дыма. Ворох развернул катер по широкой дуге, стараясь держаться на пологих склонах волн.

– Увеличь скорость! Идет шторм! – громко сказал «тюлень», поддерживая безжизненно упавшую голову Фила.

Клим не стал ничего говорить, мельком взглянув на синее лицо бывшего пленника, который не подавал признаков жизни. Девчонки и Малыш держались неплохо, но лица у них посерели. Да и сам Клим почувствовал легкое недомогание и покалывание в локтях.

«Первый признак кессонной болезни! Правда, слабенький, но надо всех срочно в барокамеру», – отметил каперанг, доворачивая лодку по указанному курсу.

– Давай быстрее, Филу плохо! – закричал «тюлень», снова больно вдавливая в спину Клима ствол пистолета.

«Дурацкая привычка баловаться с оружием! Раз в год и палка стреляет», – раздраженно подумал Клим, передергивая плечами.

Пловец правильно понял движение каперанга и убрал пистолет. С запада пошла большая волна, на которую Ворох едва взобрался. В двадцати кабельтовых прямо по курсу была видна большая белая яхта. Прибавив скорость, Клим направил лодку в ее сторону, на всякий случай включив насосы в режим ожидания. Два раза попав под волну, лодка все-таки черпанула носом воды, но насосы справились, за пять минут выкачав ее в океан.

Еще десять минут бешеной скачки по волнам, и катер дошел до океанской яхты, которую снесло на семь градусов к северу.

В барокамере, куда поместили Клима, Малыша и девушек, было очень мало места. Фил, которого они подобрали в водолазном колоколе, так и не приходя в сознание, растянулся у правой переборки, а девчонки, обняв друг друга, пристроились у самого люка.

Если Климу досталось место на надувном пуфике, то Малыш уселся прямо на пол, вытянув вперед длинные ноги. Едва командир присел, как зазвонил настенный телефон.

– Вас слушают! – немедленно ответил Клим, заметив, что яхта начала движение. Гул мотора и вибрация стали сильнее, а качка – поменьше.

– Что с Филом? – вместо приветствия спросил писклявый, шумно дыша в трубку.

– Я не врач и поэтому могу ошибиться. Фил слишком долго пробыл на колоколе в условиях повышенного давления, и с ним могла произойти куча неприятностей. Поднимали вы нас с нарушениями всех правил, так что здоровья ни нам, ни Филу не прибавили, – начал объяснять Клим, но писклявый прервал так хорошо начавшуюся лекцию визгом:

– Вы сами поднимались на поверхность!

– У ваших людей кончался воздух, и мы были вынуждены подниматься быстро. Болезней под водой можно найти целую кучу, начиная от баротравмы уха и кончая кессонной болезнью, – не торопясь, сказал Клим, ущипнув Малыша за ногу. Тот в свою очередь толкнул девчонок, которые тоже заснули. Лей зло взглянула на Малыша, но ничего говорить не стала, прекрасно понимая, что сейчас не время и не место выяснять отношения.

Наклонившись над побагровевшим Филом, Клим прижал указательный палец к сонной артерии. Сердце бывшего пленника билось очень медленно и с перебоями.

– Надо спуститься на затонувшее судно и поискать на нем ценные вещи, – с нажимом произнес писклявый, больше не интересуясь здоровьем Фила.

– На какой глубине оно лежит? – спросил Клим, бросив пристальный взгляд на Малыша, который опять уронил голову на грудь.

– Метров семьдесят-восемьдесят, может, чуть больше, – туманно ответил писклявый.

Протянув руку, Клим нажал на болевую точку на ключице своего напарника.

– Я не сплю, – через секунду вскинулся Малыш.

– Почему ты все время будишь своего товарища? Дай ему поспать! Он же раненый, – вспомнил о человеколюбии писклявый.

– В барокамере спать нельзя. Во сне все физиологические процессы в организме замедляются и азот медленнее выводится из организма, – пояснил Клим, с треском отдирая присохший к ране бинт на руке товарища.

– Больно ведь, – пробасил Малыш, тряся головой.

Рана была не очень чистой и начала воспаляться. Присыпав ее порошковым стрептоцидом, Клим сбрызнул мгновенно образовавшуюся корочку бактерицидным гелем и заново наложил бинт.

– Тебе только палачом в Преображенском приказе работать! – сквозь стиснутые зубы простонал Малыш, с шумом выдыхая воздух.

– На каком языке вы говорите? – спросил писклявый по громкоговорящей связи.

«Похоже, тут не только микрофоны имеются, но и видеокамеры стоят, – прикинул Клим, снова прижимая два пальца к сонной артерии Фила.

– Что с моим водолазом? – громко спросил писклявый, моментально забыв вопрос о языке общения.

– Не знаю. Очень похоже на кровоизлияние в мозг вследствие кессонной болезни, о которой я вам уже говорил, – огрызнулся Клим и посмотрел на наручный компьютер. До конца декомпрессии оставалось еще два часа. Можно было снижать давление.

– Нам всем надо обстоятельно поговорить, – предложил писклявый.

– Снизьте давление до двух атмосфер и через час – до одной. В течение еще одного часа подержите такое давление и можно нас выпускать, – посоветовал Клим, снова щипая Малыша за ухо.

– Больно же! – пробасил тот, открывая глаза.

– Тяжело в барокамере – легко вне ее, – скаламбурил Ворох, откидываясь на стенку.

– Ты просто садист, – оценил Малыш поведение Клима, вытирая здоровой рукой пот со лба.

– Я добрый и нежный, но обстоятельства выше меня, – иначе охарактеризовал свое поведение Клим, внимательно посмотрев на девчонок и бывшего пленника.

Упав на пол, Фил не подавал признаков жизни. Девчонки, поняв, что спать им не дадут, о чем-то негромко шептались, бросая на каперанга испуганные взгляды.

– Что будем делать дальше? – спросил Малыш, поворачивая к Климу мокрое от пота лицо.