Коварство идеальной леди - Виктория Александер

— Моя вина. Я должен был помочь ей. Если только…

— Если только — что? — Мать негодующе прищурилась. — Ты бросил бы жену?

— Нет. Конечно, нет. — Но он никогда не женился бы на Элис. — Если бы я вовремя вскрыл ее первое письмо…

— Но ты не сделал этого, и тут уж ничего не поделаешь. Теперь нужно подумать о будущем. Тебе многое в жизни доставалось легко, но ты всегда добивался того, что хотел. Не повтори ошибку, Стерлинг. — Она наклонилась к нему. — Ты никогда не переставал любить эту женщину. Мне однажды не удалось сказать тебе, что нужно следовать зову сердца. Так я говорю это сейчас.

— Ты права, мама.

Она нахмурилась.

— В чем это я права?

— Я подумал…

— Так о чем же ты думал? — с подозрительностью спросила она.

— Я никогда не отступал перед поставленной целью, никогда не признавал поражения и не собираюсь делать это сейчас.

— Слава Богу. — Мать улыбнулась.

Это будет непросто, придется проявить терпение, что всегда было его слабой чертой. Настроение Стерлинга улучшилось. Тогда ему удалось завоевать ее сердце. Сейчас он значительно старше и, надо полагать, мудрее. К тому же настроен решительно. Нельзя вернуться в то время, когда они расстались, но можно начать все сначала. Он усмехнулся.

— Мама, еще рано планировать свадебную церемонию.

— А я и не думала…

— И не вмешивайся, пожалуйста.

— Да я ни за что…

Он приподнял бровь.

Мать ответила слабой улыбкой.

— Ладно, я постараюсь…

— Не только постарайся, но и поступи так.

— Все мы можем только стараться. Достаточно того, что я буду изо всех сил обуздывать свой естественный материнский инстинкт, направленный на оказание помощи своему ребенку. Большего ты не можешь требовать от меня, — с апломбом заявила она.

Стерлинг не спускал с нее требовательного взгляда.

— Да, я обещаю воздерживаться от помощи моему сыну. — Мать испустила страдальческий вздох. — Тем не менее я оставляю за собой право предложить свою помощь, если тебе вдруг потребуется.

Он рассмеялся, наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Так гораздо лучше.

— Иначе и не могло быть. — Она хмыкнула и переложила зонтик в другую руку. — О, как хорошо. И мистер Кадуоллендер вышел на палубу. — Некоторое время она разглядывала молодого человека. — Он совсем не такой скучный, как большинство знакомых мне стряпчих. Конечно, он еще слишком молод, а это качество, наверное, приходит с возрастом и опытом, приобретенным в этой работе. Но, как бы там ни было, я нахожу его весьма привлекательным. Этакий энергичный блондин с синими глазами. Мне было интересно узнать, что он состоит в родстве с издателями Кадуоллендерами. Последняя прочитанная мной книга была выпущена их издательством. Не могу, хоть убей, припомнить название, но прочитала я ее не без удовольствия. Хотя нельзя сказать, чтобы она была так же хороша, как последняя книга, изданная…

Мать продолжала говорить, не обращая внимания на то, что беседа приняла исключительно односторонний характер. Странно, но он почувствовал большое облегчение, излив ей душу, высказав наконец свои мысли. Подумалось, отчего же он не сделал это пораньше?

За многие годы у него сформировалась привычка советоваться с самим собой, поскольку ему не с кем было делиться своими мыслями.

Он согласно кивнул в ответ на что-то сказанное матерью и втихомолку улыбнулся. Она была права, и в этот раз он сделает это.

Он запасется терпением в ожидании своего часа. Постарается превратиться в предельно обаятельного, отличного спутника. Будет дружелюбным, любезным, беззаботным, наслаждающимся каждой чертовой минутой этого так называемого путешествия. В конце концов, ему не надо печься о финансах семьи, засорять мозги какими-то политическими вопросами, заботиться о доходах с поместья. Все это он оставил позади, в Лондоне. Да, он на самом деле свободен от всех рутинных обязанностей.

Внезапно Стерлинга озарило, что он мог бы стать таким, каким был когда-то, до того как стал графом Уайлдвудом, до того как свалившиеся на него обязанности, случившиеся в его жизни трагические события и сердечные переживания остепенили его, до того как узнал, что потерял ее. Он пришел к неожиданной мысли, что с тех самых пор, как Оливия снова вошла в его жизнь, он все время выглядел мрачным, угрюмым и слишком серьезным. Нужно срочно меняться. И он все же добьется дружбы Ливи. Во что бы то ни стало.

И тогда сможет претендовать на место в ее сердце.

Потанцевать с любимым в свете луны.

Из тайного списка желаний Оливии Рэтборн

Жизнь в преуспевающем порту Марселя била ключом. Жаль, что они остановились здесь всего на несколько часов.

Опершись локтями о перила пакетбота, Оливия с жадностью впитывала такую пьянящую и совершенно незнакомую ей картину происходящего. Больше делать все равно было нечего. Джозайя занимался переправкой их багажа с одного корабля на другой. Или, вернее, мужественно пытался тягаться в этом деле с Миллисент, уверенной в том, что она лучше стряпчего разбирается в том, как переправить багаж более разумно. Только вот на деле получалась полная неразбериха, Оливия надеялась, что до словесной перепалки между матерью Стерлинга и молодым стряпчим дело не дойдет, хотя Миллисент вполне способна была и на большее — дать звонкую затрещину.

За пять дней путешествия мать Стерлинга привыкла обращаться со стряпчим как со своей собственностью. Джозайя не слишком противился подобному положению дел, хотя и пытался держаться на профессиональный манер.

Он также принял на себя обязанности личного секретаря Стерлинга, за что, по мнению Оливии, получал вполне достойное вознаграждение. Одновременно с этим он строго следил за выполнением поставленной перед путешественниками задачей. Джозайя сам признался в том, что ему все равно нечем заняться во время путешествия, поэтому он очень хотел бы быть полезным. Одним словом, он оказался довольно приятным молодым человеком и знатоком своего дела.

Оливия созерцала представшую ее взору необычную картину. Марсель можно было назвать своеобразными воротами, ведущими в Средиземное море и далее в страны, лежащие к востоку от Европы. Этот французский порт представлял собой весьма оригинальную смесь старины и прогресса. Древние крепости и замки взирали с вышины на гавань, заполненную современными судами — этакими железными чудищами, готовыми в любую минуту разорвать удерживающие их путы и рвануться на свободу, в открытое море. Похожие на пики мачты кораблей устремлялись ввысь, словно желая взвиться в воздух и пронзить прозрачную синь неба. Оливии оставалось лишь удивляться, как суда могут лавировать в этой огромной и вместе с тем недостаточно вместительной для такого скопления кораблей гавани.