Любовь не по плану - Алина Аркади

себе! Даже жевать перестаю, уставившись на Марецкого, который, как мне кажется, говорит искренне. Что ж, возможно, у Дашки с мужем будет день полноценного отдыха.

— Вот только где? В гостиничном номере?

— У меня есть квартира, — заявляет гордо. — Кстати, здесь недалеко. Видишь, вон там высокое здание, — тычет мне за спину, и я, повернувшись, сразу понимаю, на какое строение он указывает. — Семнадцатый этаж, квартира тридцать. Вот только… у меня нет твоего номера, скажешь? — достаёт телефон, приготовившись записывать.

С одной стороны, просьба логична, с другой — не хочу быть с Макаром всегда на связи.

— Записывай, — сдаюсь. — Только прошу не слать навязчивых сообщений в виде пожеланий спокойной ночи.

— Только по делу, — обещает, но кажется мне, обещание он своё нарушит уже завтра.

Неспешно прогуливаемся, и некоторое время понимаю, что с Марецким можно общаться на различные темы. Не глуп, имеется чувство юмора и понимание границ, которые не стоит пересекать. Да и обещание выполняет, не прикасаясь и стремясь меня зажать, как было на базе. И если отбросить момент спора, он вполне приятный собеседник, к которому испытываешь симпатию.

Если бы не обстоятельства, мы могли бы понравиться друг другу. По-настоящему. Но увы, каждый из нас понимает, с какой целью шагает по парку. Из всего сказанного понимаю, что в семье Марецких любимчик Кирилл: ответственный, надёжный, продолжающий дело отца. И лишь с мамой у Макара тёплые отношения. В такие моменты понимаю, как мне не хватает моей. Бабушка нас любила до дрожи, заботясь и переживая, и всё же родителей заменить не смогла.

— Пойдём, сядем?

Макар указывает на дальнюю лавочку, почти скрытую от глаз густой зелёной кроной. Здесь нет людей и парочек, и не слышны звуки музыки. Место не вызывает доверия, освещённое парой фонарей в темноте, опустившейся на город.

— Какое-то оно не очень приятное… — оглядываюсь, чтобы выловить хотя бы одного человека, но тщетно. Эта часть парка не пользуется популярностью, все стремятся занять лавочки у озера, от которого веет прохладой.

— Ника, не стоит бояться. Я же рядом, — успокаивает меня и тянет за собой.

Но как только мы оказываемся в нужном месте, в кустах раздаётся шорох, словно пробирается нечто большое, и перед нами предстаёт мужчина. Балаклава скрывает лицо, и лишь шальной, не предвещающий ничего хорошего, взгляд, устремлён на нас.

Макар задвигает меня за спину, переключая внимание на себя. Дрожу, окутанная страхом, а когда замечаю в руке мужика нож, тихонько вскрикиваю.

— Деньги гони! — хриплый голос заставляет вцепиться в Марецкого и уткнуться носом в его спину. — Быстро!

— Не думаю, что это возможно, — и вроде голос Макара спокойный, но вибрирующий нотки дают понять, что и он напуган.

— Чего? Деньги сказал, гони!

— У меня карта. Налички немного.

— Сколько есть, — мужик не унимается, наступая на нас, в то время как мы отходим.

И вроде ничего не происходит, но в какой-то момент мужик бросается на Марецкого и завязывается драка. Мужчины наносят друг другу удары, оказываясь поочерёдно в выигрышном положении, не унимаются, катаясь по земле и размахивая руками. Никогда не была свидетелем драки, поэтому глухие удары, которые они наносят друг другу, ввергают меня в ужас. Закрываю лицо руками, но уже через пару мину, услышав громкие маты и топот, решаюсь посмотреть.

— Испугалась? — Макар прижимает меня, поглаживая по спине. — Ушёл он.

Так и стою в его объятиях, чувствуя, как что-то влажное и тёплое растекается по моему животу, а отодвинувшись, охаю. Белая футболка мужчины окрашивается красным. Поднимаю её и сглатываю, потому что в районе живота глубокая рана, оставленная острым лезвием.

Глава 13

Макар

— Зря ты отказался от госпитализации, — Ника крутится, помогая устроиться на кровати, и подкладывает подушку под спину.

— Зачем? Врач сказал, что задеты только мягкие ткани. Наложил пару швов, сделал укол и выписал назначение. Через пять дней схожу, сниму швы и всё — я в строю.

— Не пару, а шесть. Ты слишком легкомысленно относишься к своему здоровью, — цокает, смотри недовольно, в который раз заставляя чувствовать себя виноватым за сцену в парке.

Хотя виноват некто иной. Тот, кто не смог по-человечески организовать маленькое представление. По морде я получил ожидаемо, но вот нож, который в итоге стал причиной ранения, застал врасплох. Артур терроризирует мой телефон уже пару часов, но в присутствии Ники говорить не могу и боюсь, что друг будет так орать в трубку, что пару кварталов окажутся в курсе нашей аферы.

— И вообще, нужно было вызвать полицию и написать заявление.

— И что бы я сказал? Невысокий мужик в чёрных кроссовках, джинсовой рубашке и балаклаве напал на нас в парке? Под такое описание тысяч пять человек подходит. Если не больше. Автоматический тупик.

— Ужасно, что, гуляя в парке, ты можешь нарваться на грабителя. Не знаю, что бы я делала, если не ты… — накрывает мою ладонь своей, впервые смотрит с интересом, и даже увлечённостью. А ещё благодарностью, которая мне и нужна.

— В некоторой степени и я виноват: моё желание остаться с тобой наедине подальше от людей привело к травме. — Резко подаюсь вперёд, хочу прикоснуться к Нике, пока момент располагает, и она не сопротивляется желанию пострадавшего, но боль в боку напоминает, что я всё-таки раненый.

— Так, давай без резких движений, — укладывает меня обратно, не позволяя двигаться. — Я немножко за тобой поухаживаю, — обещает, и я довольно смакую момент. — Ты остался голодным, потому что до кафе мы так и не добрались, а от примитивной пищи ты отказался. Могу что-нибудь приготовить, если ты не против.

— С радостью что-нибудь бы съел. Только как же дети?

— Дети? — теряется, и я вновь ловлю себя на мысли, что в такие моменты Ника реагирует странно, словно постоянно забывает о наличии трёх отпрысков. — Сейчас позвоню сестре, объясню ситуацию и попрошу, чтобы присмотрела. Она не будет против.

— Если тебе нужно идти, я пойму, — говорю нехотя, потому что рассчитывал, что Ника уделит мне время, которое позволит сблизиться.

— Всё хорошо. Можно провести инвентаризацию в твоём холодильнике?

— Делай