Великое расселение славян. 672-679 гг - Сергей Алексеев

Аваро-славянский этап в истории мазурской культурной группы наступил в начале VII в.[191] В это время в западномазурский район, до этого населенный балтским племенем галиндов и управлявшийся германской (гепидско-лангобардской) знатью, вторглись новые пришельцы. Верхушку и ударную силу их составляли авары и увлеченные ими на север анты (выходцы с низовий Дуная?). Наряду с ними в Мазурах расселились и другие славяне. Позднее на востоке Европы (как и на Балканах) известны смоляне и выходцы из Силезии лупоглавы. Как будет показано ниже, присутствовали и выселенные аварами дулебы. Прежнюю германскую дружинную знать не истребили, но существенно потеснили[192]. В Мазурах возникло новое племенное объединение во главе с выходцами из Аварского каганата, среди которых имелись и славяне. Оплотом и перевалочным пунктом для этого вторжения, как уже говорилось, являлись Шелиги — крепость ляшских племен на балтском порубежье.

Именно то, что мазурский племенной союз превратился в северный форпост Аварского каганата, могло привести к сравнительно быстрому уходу отсюда немалой части славян. Ушли преимущественно венды, но и некоторые анты (чей путь отмечают находки пальчатых фибул). Путь дальше на северо-запад прокладывали аварские набеги, следы которых находят вплоть до литовских земель[193].

Путь вендов и сопутствовавших им антов пролегал через северо-восточные земли пруссов к низовьям Немана и дальше в земли современной Латвии. Здесь они осели в Курземе, по реке Венте, которая именно тогда получила свое имя. Вторжение славян сдвинуло с насиженных мест балтские племена куршей, что отразилось в запустении местных могильников. Позднее между пришельцами и аборигенами установились на какое-то время ровные взаимоотношения. Курши переняли от пришедших в их земли славян ритуал кремации умерших. Славяне отчасти уже тогда смешивались с куршами и жившими севернее финнами ливами. Однако они сохранили самосознание и самоназвание «венды»[194]. Погребальные памятники вендов — песчаные курганы (krievu kapi — «русские могилы» местных преданий). Курганная обрядность сложилась в тесном общении с ливами и куршами и содержит уже отчетливые неславянские (в основном ливские) элементы[195]. Первоначально большая часть пришельцев хоронила умерших без инвентаря в фунтовых могильниках. Именно этот ритуал восприняли у них курши. Затем, однако, у вендов возобладал обычай сооружать курганы. Произойти в их среде он мог от дулебов, также увлеченных на далекий север аварским движением.

Появление вендов в Прибалтике вплотную приблизило границы западной ветви славян к северным сородичам — кривичам, доселе пребывавшим в полной изоляции от остального славянского мира. Большую часть VII в., однако, эта изоляция еще сохранялась. Кривичи продолжали населять территорию к югу от Чудского озера, рассеянно обитая также на большом пространстве среди сопредельных балтских и финских племен. Именно в описываемый период началось становление кривичского союза племен с центром в районе Плескова (Пскова), крупного славяно-финского поселения, как самостоятельной политической силы. Часть чудских общин ушла с насиженных мест, часть влилась в созданное славянами новое объединение. Их потомками являются современные сету Псковщины.

Обстоятельством, подтолкнувшим сету и кривичей к объединению под главенством последних, послужила борьба с жившими западнее предками нынешних эстонцев. «Эсты», тогда еще не носившие этого имени, являлись давними врагами сету (сисси), как явствует из эстонских преданий. Обе стороны совершали на земли друг друга частые набеги. Кривичи же столкнулись с «эстами» в своем расселении на запад. На восточных границах «эстских» земель возникла целая система крепостей, призванная сдержать славянское расселение[196].

С другой стороны, и кривичи строят в псковских землях градыубежища[197]. Напряженность по берегам Чудского озера и реки Великой сохранялась весьма продолжительное время.

VII век отмечен бурным развитием целого ряда новых культур славянского Севера — фельдбергской, рюсенской, голанчской, торновской. Вместе с тем в регионах старых славянских культур (пражско-корчакской, суковско-дзедзицкой, длинных курганов) развитие этого века не отмечено слишком резкими скачками. Лишь на западе, где пересекалось влияние более передовых дунайской и фельдбергской культур, пражская культура отчасти меняет свой облик. Переселения племен на землях современных Польши и Восточной Германии привели к значительному, более чем вдвое, росту числа поселений[198].

Впрочем, многие черты прежнего быта ни при каких обстоятельствах не претерпевают изменений. Так, возникшее примерно в начале VII в. сельское гнездовье Дессау-Мозигкау на реке Мульда — типичный образец славянского домостроительства. Древнеславянское «село» располагалось на высокой речной террасе. Здесь обнаружено 44 полуземлянки с печами-каменками в углу. Прослеживается вход напротив печного угла. В жилище вели наклонный пандус или вырезанные в земле, иногда крытые камнем ступеньки. Один дом на поселении — столбовой, «германского» типа. И это также не новшество на славянских поселениях западных земель, след совместного проживания с германцами. Дома группируются по 6–11 зданий; всего таких малых весей в гнездовье пять. Одну из больших по размеру весей следует признать главной. Здесь в кольце из десятка жилых домов располагалась обширная незастроенная площадка. На ней, надо думать, собиралось вече, а может, и совершались религиозные обряды[199]. Наряду с кучной по-прежнему встречается и рядовая застройка поселений. В Лисеве (Польша) обнаружено небольшое поселение из четырех домов и трех хозяйственных построек, расположенных в два ряда[200].