Характерник - Сергей Лысак

Время шло, вокруг стояла тишина, нарушаемая иногда лишь шагами стражи возле ворот и бряцанием оружия. Но вот издалека донеслось уханье совы, повторившееся три раза. Иван тут же подскочил и направился к воротам. Теперь надо действовать очень быстро, пока стража на соседних постах не заподозрила неладное. Бесшумной тенью он двигался вдоль стены, отведя глаза стражникам, охраняющим городские ворота. Которые, надо отдать им должное, насторожились. Но тревоги не поднимали, так как не были до конца уверены в появлении противника. Сложность заключалась в том, что охрана находилась не в одном месте. Четверо стояли на стене и внимательно всматривались в ночь. Четверо же стояли возле самых ворот. Но Иван еще днем обратил внимание, что со стены участок возле самих ворот не просматривается, поскольку они находились как бы в нише. Поэтому две группы охраны можно ликвидировать по очереди, если удастся избежать шума. Начать решил с тех, что стояли внизу. С ними вообще не возникло сложностей. Место просматривалось только со стороны улицы, которая в этот момент была совершенно пустынной, а свет факелов не позволял ничего рассмотреть на большом расстоянии. Как и раньше, парализовав волю противника, Иван пустил в ход кинжал, стараясь не дать телу упасть на землю, поскольку грохот оружия и доспехов обязательно бы услышали стоящие на стене. Но все обошлось. Покончив со стражей у ворот, стал осторожно подниматься по лестнице на стену. Хорошо, что она каменная, и не скрипит.

Поднявшись наверх, Иван огляделся. Вокруг — непроглядная ночь, видно только море, и контур берега. Но все прилегающее пространство поблизости от стен скрыто в ночной темноте. Четверо турок внимательно вглядываются во тьму, негромко переговариваясь, но не могут обнаружить ничего подозрительного. Сова прокричала, ну и что? Из-за этого тревогу поднимать? Тем более, если все тихо? В лучшем случае на смех поднимут. А можно и под горячую руку начальства попасть ненароком. Так что, ну его… Лучше подождать и посмотреть, что дальше будет… Дальнейшее прошло по отработанной схеме. Иван лишь старался все сделать так, чтобы на соседних постах ничего не заметили. И ему это удалось. Теперь срочно вниз!

Оказавшись перед воротами, открыл массивный засов и с усилием навалился на створку. Надо признать, что за воротами следили. Петли были хорошо смазаны и створка, несмотря на свой огромный вес, легко сдвинулась с места без скрипа. Щель между створками увеличивалась все больше, и когда в нее уже мог протиснуться человек, Иван увидел стоящих перед воротами лазутчиков во главе с Петром. Они тут же проскользнули внутрь и стали помогать. Петр лишь поинтересовался шепотом.

— Ваня, ну как?!

— Все тихо. Стражу наверху и внизу убрал, на соседних постах ничего не заметили. А где остальные?

— Ждут сигнала, чтобы турок раньше времени не взбудоражить. Как полностью ворота откроем, так и пойдут на приступ.

В ночной тишине снова раздается уханье совы. И тут же все приходит в движение. Как будто бы волна поднимается во тьме ночи, и несется к стенам города. Сразу же раздаются крики стражи и выстрелы из ружей. Но остановить эту волну уже невозможно, и она врывается в распахнутые ворота. Противостоять ей некому. Дежурная смена стражи на стенах может лишь предупредить о появлении противника, но не в состоянии отразить нападение.

Очень скоро Иван убедился в этом лично, когда первые ряды казаков ворвались внутрь. Лазутчики стали в сторонке, чтобы не мешать, заодно прикрыв собой Ивана. А то еще не разберутся в темноте и за турка примут. Так продолжалось до тех пор, пока в воротах не появился атаман.

— А-а-а. вот вы где! Молодцы! А тебе, Иван, земной поклон от всех казаков. Если бы ты ворота не открыл, сколько бы наших полегло.

— Атаман, я когда в городе остался, еще кое-что узнал.

— Рассказывай, только быстро.

— Так я сам проведу и по дороге расскажу!

— Э-э-э, нет! У каждого свое дело, Иван. Ты — отменный лазутчик, каких я еще не встречал. Вот и будь им. Незачем тебе здесь саблей махать, таких молодцов и без тебя достаточно. Говори, что узнал.

Когда Иван быстро выдал всю информацию и предупредил, что надо как следует проверить дом Ибрагима — неспроста все это, Михайло Самаренин призадумался.

— Может быть ты и прав, Ваня. С чего бы кому-то тут в голову взбрело такого человека травить? Но пока не пойму, что мы от этого можем выгадать? Ведь явно местные толстосумы что-то не поделили… Ладно, посмотрим. А теперь, Петро, ваша задача. Берете вот этого молодого, да шустрого и раннего хлопца в охапку, и рысью на свою посудину, чтобы он опять татар и турок в одиночку резать не начал. И пока в городе все не закончится, сидеть там тихо, и носа не высовывать.

— Но, атаман!!!

— Не спорь, Петро! Добрых молодцев саблей махать я всегда найду. А вот такой хорошо сработавшийся отряд лазутчиков, как вы, да еще с Иваном в придачу, еще поискать надобно. Не дай бог, кто-то из вас под шальную пулю попадет. Кем его заменить? Про секретность вашего отряда не забыл?

— Не забыл…

— Вот и добре. Как все казаки пройдут, чтобы я вас тут больше не видел. Вы свою работу сделали. Поэтому сидите на своей фелуке, и соль сторожите, она нам тоже пригодится. Понадобитесь — я за вами пришлю…

Делать нечего. Когда все казаки оказалось уже внутри города, Петр вздохнул, и дал команду следовать обратно. Лазутчики для порядка поворчали, но в душе каждый понимал, что атаман прав. Им удалось за короткий срок создать небольшое, мобильное, и очень эффективное разведывательное подразделение. О котором, к тому же, мало кто знает. И напрасно рисковать таким подразделением в свалке городского боя, когда можно легко нарваться на случайный и даже не прицельный выстрел со стороны противника, ни один военачальник, находящийся в здравом уме, не будет. Поэтому остается лишь выполнять приказ начальства — сидеть на борту фелуки и соль сторожить. Да и саму фелуку заодно…

Путь в темноте к месту стоянки казачьих стругов занял довольно много времени. Идти в темноте по камням, освещаемым лишь тусклым лунным светом, было сложно. Но торопиться уже некуда, поэтому Петр велел не спешить и соблюдать осторожность. Обидно будет после такого успеха шею свернуть. Из Кафы доносились звуки выстрелов. Что конкретно там происходит, пока неясно, но об организованном сопротивлении со стороны турок и татар и речи не было. Их застали врасплох. А вот то, что творилось в море, видно было прекрасно. Второй отряд казачьих стругов напал на стоящие в порту корабли. Кругом царила паника. Те, кто стоял на рейде, спешно рубили якорные канаты и пытались уйти, надеясь скрыться в ночной темноте, но это им не удавалось. Те, кто стоял у пристани, вообще сделались легкой добычей для юрких и быстроходных казачьих суденышек. Разобрать мелкие детали в темноте было сложно, но сама свалка из турецких кораблей и круживших вокруг них стругов, то и дело озаряемая огнем пушечных выстрелов, была видна прекрасно. Иван аж остановился, чтобы рассмотреть все получше. Это не укрылось от Петра.

— Что, Ваня, такого еще не видел?

— Нет, Петро. Мы ведь уже, как рассвело, возле Таганьего Рога турок брали.