Юджин - повелитель времени. Книга 5. Любовные чары - Гай Юлий Орловский

Баффи напомнил вежливо:

— Опалосса не граничит с Нижними Долинами.

Фицрой кивнул.

— Но граничит с Уламрией. За весомую поддержку Уламрии герцог может возжелать от короля Антриаса, к примеру, мятежную Эстрингию, что не только гра­ничит, но живут там в основном гурцы... или хотя бы часть Эстрингии. Ладно-ладно, я не говорю, что ко­роль Антриас вот так возьмет и отдаст. Но это может быть началом торга. А сойдутся на чем-то взаимновыгодном. Например, вторжении двух союзных ар­мий в Дронтарию, дабы получить выход к морю. Уламрия получит выход, а Опалосса — право строить, к примеру, корабли.

Финнеган помолчал, остальные тоже затихли, как мыши. Наконец Финнеган проговорил задумчиво:

— Короли и должны заглядывать далеко.

— Фицрой, — сказал я, — а ты знаешь, что ты... ну не совсем и дурак?

Он ухмыльнулся.

— И даже совсем не дурак. Знаешь, умным жить ин­тереснее, но скучнее. А вот мы, дураки, проводим жизнь в веселии!.. Пойдем, я тебя познакомлю с такими... пальчики оближешь!

Я повернулся с Финнегану.

— Мы уже не нужны? Как люди простые и даже очень простые?

Он кивнул.

— Да-да, развлекайтесь, щенки.

Эллиан победоносно улыбнулся нам вслед, они трое останутся обсуждать судьбы мира, а мы всего лишь пой­дем пить и щупать женщин, как это низко и простолюдинно.

Я прикидывал все варианты, а фантазия у меня еще та, но как-то все нереалистично, Фицрой быстро заску­чал и отправился крепить контакты с местным населе­нием, а я медленно бродил по залам дворца, иногда вступал в разговоры, но все как-то не склеивалось, и так наступил вечер, потом ночь, народ начал покидать дво­рец, а я потащился в нашу с Фицроем комнатку.

Его еще нет, что и понятно, явится под утро, невы­спавшийся, но довольный, как кот размером со слона, посочувствует, но заверит, что мне можно не ходить, он за себя и за того парня, в смысле за меня...

Я бросился на кровать, заложил ладони за голову, в висках стучит кровь, сна ни в одном глазу, и даже не сразу ощутил, как по спине прокатился предостерега­ющий холодок.

Наконец зубы лязгнули, я поежился, понял, прижал­ся к стене и пугливо огляделся, как зверек, за которым гонятся страшные и огромные звери.

Шагах в пяти из стены напротив выплыло белесое привидение, почти прозрачное, медленное и печальное, в длинном платье до полу, но это лишь угадывается, а так четко вижу только лицо и плечи. Молодая женщина со страдальческим лицом, плотно сжатыми, словно в гневе, губами, волосы волной лежат на плечах и стру­ятся по прямой спине.

Я охнул, вытаращил глаза, метнулся к двери, сам не помню, как выскочил в коридор, застыл, слушая, как стучит сердце.

Привидение выдвинулось из стены и, не обращая на меня внимания, пересекло коридор наискось и начало было втягиваться в стену напротив, как вдруг эта полу­прозрачная женщина остановилась, зависла в воздухе, не касаясь ни пола, ни стен. Мертвое застывшее лицо уставилось в меня слепыми глазами.

— Человек, — произнесла она свистящим голо­сом, — ты что, меня видишь?

Я сказал нервно:

— Еще бы!.. Такую красивую женщину да не уви­деть!.. Слепым нужно быть и вовсе не традиционным, а я вот не просто вижу, а смотрю с восторгом, ибо жен­щины — наше все! Живем для вас, существуем... и что-то еще, уже не помню от волнительности...

Она проговорила медленно:

—Ты... колдун? Или чародей?

—Не знаю, — признался я. — Человек широк, как говаривал Федор Алексеич... или он Михайлыч?.. По­тому во мне чего только нет! Но ничего не отдам, я жад­ный. А вы, как я почему-то догадываюсь, как бы при­видение?

Она ответила глухим голосом:

—Да, но меня видят только чародеи и колдуны... Кроме тех, кому я показываюсь сама. Странно, ты не похож на колдуна.

—Я выше, — объяснил я. — Я Помогатель!.. Это выс­шая форма Улучшателя, коим я тоже, скромно говоря, как бы являюсь в достаточной мере.

—Помо... гатель? — повторила она в прострации.

— Он самый! Чем могу помочь... прекрасная леди? Не спорьте, вы прекрасны!

Ее лицо, оставаясь гневным, на краткий миг словно бы смягчилось.

— Говорят, я такой была. Но сейчас это неважно. Король Антриас со своей свитой уже в замке?

—Да... Хотя это теперь больше похоже на дворец. Она потребовала:

—В свите присутствует некий лорд Говерн?

— Н-не знаю, — проблеял я озадаченно, — с ним де­сяток, если не больше, лордов... Авы планируете пугать короля... или его свиту?

Жестокая гримаса передернула ее прекрасное лицо.

— Пугать?.. Не для того я здесь...

Послышались шаги, я посмотрел в ту сторону, из-за угла вышли двое стражей и двинулись вдоль коридора. На меня покосились с подозрением, но прошли мимо. На леди-привидение не обратили внимания, хотя она и вдвинулась наполовину в стену, убираясь с их пути.

Правда, край белесого платья и пышные волосы все равно видны, а это значит, стражам видеть ее не дано.

Когда они прошли и скрылись за поворотом, она выдвинулась из стены и потребовала:

—Узнай, есть ли в его свите лорд Говерн!..

—Да мне это как-то не совсем, — пробормотал я. Она прошипела люто:

— Не узнаешь, сегодня же ночью приду к тебе и сяду на грудь!

— Класс, — сказал я, — а чуточку ниже, на живот, можно? На самый низ живота?.. Хоть это и травматич­но, но зато... Вон моя комната, пойдемте, я в самом деле настроен вам помочь, леди... И, конечно же, узнаю на­счет лорда Говерна, счастливчика...

Она прошла сквозь дверь, не дожидаясь, когда рас­пахну перед нею, а это говорит, что уже привыкла привиденьичать, а первые годы наверняка ждала, когда перед нею распахнут.

Я вошел следом, плотно прикрыл дверь, еще и ще­колду задвинул, мало ли чего, с поклоном придвинул к столу кресло и всем своим видом пригласил сесть, хотя, похоже, гравитация ее не слишком беспокоит.

Она словно бы заколебалась, наверняка давно не опускалась в кресло, ее видят, как она сказала, только чародеи и колдуны, а они далеки от галантности и манер благородного люда.

— Леди, — сказал я почтительно, — я смогу вам по­мочь больше, если мне расскажете все... или хотя бы то, что рассказать прилично.

Она нахмурилась.

—Прилично?

—Я как психиатр, — объяснил я, — мне можно рас­сказывать все. Или как врач-проктолог, никаких тайн!..

Она произнесла озадаченно:

—Что, так много времени я спала?.. Ничего не по­нимаю.