Гендер и политика времени. Феминистская теория и современные дискуссии - Валери Брайсон

внешне независимые и самостоятельные мужчины-граждане имеют время для исполнения своих гражданских обязанностей, так как они пренебрегают частными, а еще именно они — получатели заботы и услуг, зависящих от времени тех, кто обслуживает их ежедневные потребности.

Эти аргументы актуализируют целый комплекс политических вопросов, которые будут обсуждаться в следующих главах. Пока же просто важно отметить, что сдвиг в перспективе анализа, предложенный феминистским анализом, это сдвиг от «нормального» мужского опыта и перспектив использования времени. Сдвиг, признающий текучей и взаимозависимой природу общественной и частной ответственности.

Справедливость, время и противопоставление общественного/частного

В предыдущих подразделах было показано, что время, затраченное дома и в общинах, всегда экономически и/или гражданственно важно. Это означает, что вопреки некоторым мужчинам-теоретикам, чьи аргументы обсуждались в части I, распределение времени должно быть построено на принципах справедливости.

Сьюзан Окин и темпоральная справедливость

Как мы уже акцентировали ранее в третьей главе, философ Джон Роулз признавал, что принципы справедливости должны применяться к распределению времени досуга. Однако он поставил знак равенства между таким временем и временем, оставшимся после работы, полностью игнорируя время, необходимое для домашних обязанностей. В большинстве своих работ он игнорировал гендерные вопросы и применимость своих принципов справедливости к семье; даже когда, в конце концов, он постарался это сделать в одном из своих последних эссе, то оказалось, что он считает нуклеарную семью естественной и до-политической, а не политически и юридически созданным институтом, к которому его принципы справедливости должны бы систематически применяться (см. обсуждение в Nussbaum, 2002).

Напротив, книга «Справедливость, Гендер и Семья» (1990) Окин применяет принципы справедливости Роулза для обоснования того, что «пока не будет справедливости в семье, женщины не смогут достичь равенства в политике, на работе и в любой другой сфере». Это делает распределение времени на неоплачиваемую работу в семье главным вопросом справедливости самим по себе и вследствие его результатов (Okin, 1990, p. 4; похожие аргументы, см.: Richards, 1982). Хотя Окин поддерживает мысль, что экономические интересы тех, кто выбрал работу на дому, должны быть юридически защищены, она все же считает, что предпочтительней было бы равное распределение и открытость для обоих полов оплачиваемой работы и заботы. Она также защищает государственные субсидии по уходу за ребенком и более гибкую систему занятости и утверждает, что разрушение приписывающих связей между полом и социальной ролью/обязанностями не только поможет всем гражданам реализовать свой потенциал, но также позволит, как мужчинам, так и женщинам, развивать «эмпатию и через соединение личных моральных качеств объединит чувства и разум, то есть, станет возможным то, в чем граждане наиболее нуждаются (Okin, 1990, p. 186). Хотя Окин не опирается на соответствующую литературу, эта идея близка к уже рассмотренной нами «этике заботы» и схожим аргументам про расширение в политике участия людей, имеющих опыт заботы о других, качественно увеличит проявления справедливости в общественной жизни.

Хотя в нашей книги в целом одобряются подобные аргументы, но либеральные исходные позиции самой Окин значительно затрудняют ей самой достижение декларируемых целей. Ведь никуда не деться от существования в обществе мощных групп эгоистически заинтересованных в поддержании несправедливых условий. В своих ранних работах она считала, что ее идеям, скорее всего, «будет оказано колоссальное сопротивление теми, кто имеет экономическую власть и заинтересован в поддержании статус-кво». Она даже задавалась вопросом, а можно ли вообще эти идеи реализовать в структурах капитализма (Okin, 1980, p. 303). Однако Окин не объясняет следствий и не старается понять, почему современные женщины терпят несправедливость, хотя в своей книге «Справедливость, гендер и семья» она утверждает, что долгосрочные финансовые выгоды перевешивают краткосрочные затраты, в практической же экономической «реальности» очень тяжело как для политиков, так и предпринимателей следовать такой долгосрочной перспективе.

Социализм, справедливость и время

Более полтора века назад некоторые социалистические авторы также считали отношения в семье центральной политической проблемой, неразрывно связанной со справедливостью в общественной сфере. Например, Роберт Оуэн считал, что власть мужей над своими женами — это отражение и поддержание широкой системы частной собственности и религии, Вильям Томсон рассматривал домашнее равенство как условие и продукт более эгалитарного и кооперативного общества (см. обсуждение у Bryson, 2003, первая глава). В противоположность этому, хотя, как обсуждалось в части I, время находилось в центре марксистской теории эксплуатации в капиталистических обществах, Маркс игнорировал время, необходимое для неоплачиваемой домашней работы. Его видение справедливого, совершенного коммунистического общества, в котором технологии освободят людей от тяжелого, необходимого труда и в котором они будут работать в соответствии с их способностями относительно небольшого количества необходимой работы, — остается проблематичным. В частности, как утверждает Деймут Бабек (1995), видение свободного времени Марксом и его изобилия игнорирует времязатратную природу домашних обязанностей, которые не могут быть автоматизированы, но зависят от социальных взаимодействий. Хотя позже марксисты, включая Энгельса, Троцкого и Александру Коллонтай, считали коллективизированную работу по дому и уход за детьми необходимым фундаментом для сексуального равенства, они предполагали, что это останется женскими обязанностями, и, в основном, видели изменения в семье как следствие экономической трансформации, а не как политический или экономический приоритет прав женщин (обсуждение, см.: Bryson, 2003, главы 3 и 7).

Однако более современные марксисты провели подробный анализ домашнего труда и его связи с капиталистической экономикой. Как будет обсуждаться далее (в седьмой главе), я исхожу из того, что социальная репродукция должна пониматься как часть экономического базиса общества, а не просто как его продукт. Это означает, что работа по уходу — не факт природы, но часть человеческой истории, имеющей свою собственную динамику и отношения власти, а также взаимодействие с другими аспектами экономической жизни. С этой точки зрения, она мне также близка и, несмотря на многие проблемы, связанные с марксистской перспективой, она имеет четыре основных преимущества по сравнению с другими подходами в исследовании темпоральной справедливости для женщин.

Во-первых, потому что он утверждает, что идея справедливости не «упала с неба» на все века, а есть продуктом истории и используется для маскировки или оспаривания доминирующих интересов. Тем самым марксизм косвенно поддерживает феминистскую критику частного характера мужской справедливости и способов сокрытия под «зонтиком» общественной сферы частных основ несправедливых результатов. Во-вторых, так как марксизм также признает конкретно историческую и эксплуататорскую природу овеществленного часового времени, он может видеть важность «других» темпоральных ритмов, которые включает в себя работа по уходу, а не предполагает, что они должны уступить место часовому времени. Его видение неэксплуататорского будущего логически включает в себя освобождение от овеществленного часового времени. В-третьих, хотя он