Твоё настоящее лицо - Ярослав Маратович Васильев

– Ждать, пока она станет реальностью?! Ну да, мы-то уцелеем по-любому! Коготь, слияние!

Коготь рассыпался сотнями искр, которые облепили Антона. И пропали. Антон стал обратно самим собой, волосы рассыпались разноцветными прядями, теперь он был одет в тёмно-зелёный облегающий костюм и полумаску. Тень, отражение пока ещё несбывшейся реальности, была очень пластична, в ней ткань пространства поддавалась воздействию почти играючи. Сверкнула дуга зелёного овала. Антон прыгнул в портал – с обратной стороны он выскочил уже в фантастической броне-скафандре, в руках была толстая труба переносного зенитного комплекса. Секунда понадобилась, чтобы поймать в прицел стрелявший по пожарным аппарат. Кружок наведения на забрале шлема совместился с крестиком цели, оставляя белый дымный след, ракета ушла в небо. Летающая тарелка заметила угрозу, попробовала уйти – но ракета неслась быстрее. Грохнул взрыв, жирно чадя, аппарат рухнул где-то во дворах.

Антон уже создал новый переход и шагнул в него. Из портала выскочила хищная обтекаемая шестиколёсная машина. И тут же в небо полетели трассёры, настигая вторую тарелку. Сейчас Антон был единым целым с машиной, видел радаром как глазами. На мгновение сердце кольнул страх: в небе над городом парило, сея смерть, больше сотни мелких аппаратов. Плюс два десятка средних размеров шестигранников высадили десант и поднялись вверх за новой партией, на застывший на высоте пары километров над городом огромный диск-матку. Где-то десантники встречали ожесточённое сопротивление, в других местах устраивали бойню. Не Антон оказался слишком сильным ведуном, который разрушил Пустого – а Пустой был переполнен энергией под завязку. Лопнув под ударом стража, разбитый сосуд оживил чей-то кошмар. И с каждым погибшим, с каждой пролившейся каплей тонкого мира, тень всё ближе становилась к тому, чтобы стать реальной. Антон уже чувствовал, как прогнулась ткань мироздания. В реальности вторжение инопланетян невозможно – потому город погибнет от «естественной» причины. От взрыва заводов, от новой болезни, да хоть от падения ядерной бомбы с пролетавшего мимо самолёта… И тогда все эти люди умрут уже по настоящему.

В небо из пусковых шахт машины стартовали сразу два десятка ракет, переплетая дымные хвосты, устремились к целям. Мгновенно Антон превратился в самолёт и взмыл в небо следом за ракетами. Ближняя двойка тарелок рванулась наперерез новому врагу. Ближе, ближе. Пора! Самолёт рванулся вперёд и сразу же накренился, земля и небо замельтешили, судорожно меняясь местами. Нисходящая бочка. Тарелки проскочили выше и вперёд. Антон выровнялся, поймал врага в прицел, по курсу устремились хищные очереди трассёров. Стразу открылись бомболюки, сбрасывая десятки ракет… Хорошо хоть в тенях можно не беспокоиться насчёт боеприпасов. Небо вспыхнуло разрывами, сразу три десантных шестигранника, разваливаясь, понеслись к земле.

В глазах потемнело от жуткой перегрузки манёвра. Следом фигура «колокол», машина, выключив на секунду двигатель, провалилась вниз, пропуская мимо сразу десяток голубых лучей и потоки огненных шаров. Тут же, набирая высоту, Антон свечкой поднялся вверх, щедро разбрасывая по сторонам ракеты. Почти сразу опять нырнул вниз, навалиться на следующий десантный транспорт. И еле успел уйти от огня эскорта, форсировав двигатель по горизонтали. Проклятые летающие тарелки, кажется, частично игнорировали законы инерции – поэтому превосходили по манёвру. Зато Антон был быстрее, а его вооружение лучше: он бил из пушек и стрелял самонаводящимися ракетами – тарелки могли бить по самолёту и ракетам своими лучами и шарами только по прямой, словно пулями. Но самое плохое – плюнув на охрану транспортов, почти половина мелких аппаратов перекрывала дорогу к матке. Видимо, именно там был узел, разрушив который, можно было попробовать деструктурировать тень.

*****

Сегодня обычная в это время утренняя сутолока словно обходила район стороной. Не особо спешили мамы с детьми, опаздывая в садик – скорее, чинно прогуливались. Когда девушка пересекла двор и вышла к улице Перелёта, стало чуть оживлённее, но и здесь машин было намного меньше обычного. Сентябрьское, совсем безоблачное небо не предвещало близкой осени, ни один жёлтый лист не шуршал под ногами, и даже поблёкшая трава на газонах после ночного дождя казалась по-майски похорошевшей. Стоило Полине перейти дорогу, как всё желание идти в школу куда-то испарилась, а ноги как бы сами собой свернули в сторону Рождественского собора. В сквере возле церкви пустынно и тихо. Можно посидеть на лавочке и подумать. Вчера разговор Тамары Борисовны с мальчишками она подслушала случайно. Шла по коридору, дверь в класс была закрыта неплотно. Получается, весь вчерашний конфликт с Денисом и его прихлебалами Антон затеял из-за неё? Когда их заперли вместе… Антон ловил не телефон, а Полину, не просто так? «А руки у него и впрямь сильные и горячие… Тьфу ты, о чём я!» Вот и вчера Антон в первую очередь потребовал извинений перед Полиной. После такого Денис точно не рискнёт её трогать… Но что в итоге делать ей? И как себя вести с Антоном? Им ещё вместе английским заниматься.

Откуда-то издалека донёсся нежный звон... Или зов? Пел ли орган, или какое-то живое существо, оно нашёптывало, звало, манило. Противиться зову было трудно, почти невозможно. Хотелось бежать, не разбирая дороги, не про опасности, только бы скорее добраться до цели, увидеть того, кто тебя манит. Но понять, откуда доносится зов, было невозможно. Да и ноги ослабели, подкосились, иначе Полина вскочила бы и побежала, пусть и не зная куда.

И тут небо вспыхнуло недобрым огнём. Первый толчок был не сильным – земля дёрнулась из-под ног, словно кто-то живой шевельнулся там, в глубине, вырываясь наружу. Раздался отдалённый, утробный гул. Последовал второй толчок, бросил Полину со скамьи на землю и покатил, словно сухой лист. Оглушительно загрохотало, взрывная волна набила в уши вату, заставила потеряться в пространстве и ощущениях. На несколько секунд девушка выпала из реальности.

Очнувшись, она машинально встала и пошевелила конечностями. Так. Руки целы. Ноги целы. Чулок разорван, ниже колена ссадина, но переломов вроде бы нет. Полина огляделась по сторонам. Сумка валялась рядом. И церковь – она защитила девушку. А вот улицы и её района не было. Осталась мостовая, усыпанная ветками, щебёнкой и каким-то хламом. Дома либо исчезли совсем, либо превратились в бесформенные подобия свечных огарков. Небо на глазах заволокло