Русская армия между Троцким и Сталиным - Леонид Млечин

27 мая в кабинете Троцкого в присутствии членов коллегии наркомата по морским делам Щастный был арестован «по подозрению в проведении контрреволюционной агитации, неповиновении приказам советского правительства и намеренной дискредитации правительства в глазах моряков с целью его свержения». Щастного поместили в Таганскую тюрьму.

Его дело рассматривал Революционный трибунал при ВЦИК.

Суд начался 20 июля в Кремле в зале здания судебных установлений. Троцкий, допрошенный как свидетель, предъявил Щастному обвинение в том, что тот готовил выступление против советской власти, рассказывая о том, что флот предан правительством в соответствии с секретным соглашением с немцами и что правительство делает все, чтобы уничтожить флот.

Обвинителем выступал Николай Крыленко. Он фактически просто повторил то, что сказал Троцкий. На следующий день был вынесен приговор. Большевики декларировали отмену смертной казни, но Щастного приговорили к расстрелу.

Его адвокатом был Владимир Жданов, который до 1917 года блистательно защищал социалистов-революционеров. Он был потрясен большевистским правосудием. За десять лет до этого процесса в тот же день и в том же зале он защищал молодого революционера Галкина, которому грозил смертный приговор. Но после речи адвоката обвиняемого приговорили к пожизненному заключению. Теперь Галкин, как член Революционного трибунала, приговорил Щастного к смерти.

На следующий день Щастного расстреляли во внутреннем дворе Александровского военного училища, где тогда находился наркомат Троцкого, а потом министерство обороны…

Позднее Николай Крыленко был обвинителем и на процессе по делу Романа Вацлавовича Малиновского, бывшего члена ЦК и руководителя фракции большевиков в Государственной Думе, а по совместительству самого крупного агента охранного отделения полиции в большевистской партии.

Роман Вацлавович Малиновский родился в обедневшей дворянской семье. Жизнь у него была трудная. Когда разрешили профсоюзы, организаторская жилка сделала его, работавшего тогда токарем, секретарем крупнейшего в России союза металлистов.

В 1910 году его арестовали в Москве за попытку создать нелегальную типографию. Его завербовал ротмистр Иванов, который заведовал социал-демократическим отделом Московского охранного отделения (это подробно описано в книге Исаака Розенталя «Провокатор. Роман Малиновский: судьба и время»). Ротмистр поставил арестованного перед обычным в таких случаях выбором: либо он соглашается сотрудничать с полицией, тогда дело прекращается и он немедленно выходит на свободу, либо его судят, в таком случае жена и дети остаются без средств к существованию. Стандартный вербовочный прием удался. Малиновский согласился стать платным агентом охранного отделения.

Разные причины толкают человека, попавшего в такое положение, к согласию стать агентом и доносить на бывших товарищей. Страх наказания — обыкновенно лишь одна из них. Другие — это жажда денег, тайная жажда власти, стремление повелевать окружающими и быть приближенным к сильным мира сего. Вероятно, к согласию работать на полицию Малиновского подтолкнуло сочетание этих мотивов.

Большевики хотели ввести в состав ЦК хотя бы одного рабочего и остановились на кандидатуре Малиновского. Ленину нужны были помимо подпольщиков люди, способные работать легально и привлекать к большевикам рабочие массы.

Он состоял членом ЦК РСДРП в 1912–1914 годах и был депутатом четвертой Государственной Думы. Избирательный закон предусматривал вхождение в Думу шести рабочих. Социал-демократы сумели провести Малиновского одним из шести. В 1913-м в Думе образовалась самостоятельная фракция большевиков, возглавить ее поручили Малиновскому, как получившему широкую известность рабочему трибуну.

Малиновский в те годы дружил со Сталиным. Некоторые историки на основании этого утверждают, что Иосиф Виссарионович тоже был платным агентом охранного отделения. И дескать, именно Малиновский ввел в ЦК Сталина, исполняя волю охранного отделения.

Утверждали и другое: будто Сталин завидовал Малиновскому и внушал полиции, что Малиновский больше занят революцией, чем своими обязанностями по охранному отделению. Но в полиции выбрали Малиновского, считая, что он добьется большего, чем Сталин. Эта версия не нашла документального подтверждения…

Конечно, член ЦК Малиновский был ценнейшим источником информации для полиции. Но депутат-большевик Малиновский произносил с думской трибуны такие речи, которые наносили серьезный ущерб царскому режиму. Фактически с санкции полиции — он свои выступления показывал офицерам охранного отделения. Это характерная черта спецслужб — и царских и советских: ведомственный интерес для них важнее государственного…

Первым всерьез заподозрила Малиновского секретарь думской фракции большевиков Елена Федоровна Розмирович. Когда ее арестовали, выяснилось, что жандармы знают о ней очень много. Некоторые факты были известны только Малиновскому.

Роману Вацлавовичу не доверял и первый муж Розмирович — социал-демократ Александр Антонович Трояновский, будущий дипломат, полпред в Японии и Соединенных Штатах (и отец не менее известного дипломата Олега Трояновского).

Розмирович первой назвала Малиновского провокатором.

Но Ленин категорически отверг любые подозрения в адрес Романа Вацлавовича, которым очень дорожил. Розмирович и Трояновского он, напротив, не высоко ставил. Ленин решил, что между Еленой Розмирович и Малиновским было что-то личное, а Трояновский просто ревнует жену.

В провокаторство Малиновского не верил почти никто из видных большевиков. Михаил Иванович Калинин вообще в те годы склонен был считать провокатором самого Ленина, а Малиновскому он, напротив, доверял.

В мае 1914-го Малиновский внезапно для всех подал заявление об уходе из Думы.

Потом стало известно, что этого потребовал новый товарищ (заместитель) министра внутренних дел Владимир Федорович Джунковский, бывший московский губернатор, имевший репутацию абсолютно порядочного человека. Он запретил вербовать гимназистов и солдат… И он распорядился прекратить сотрудничество с секретным сотрудником Малиновским. Во-первых, он опасался скандала, который мог бы разразиться в случае разоблачения. Во-вторых, он считал, что Малиновский приносит больше пользы большевикам, чем полиции.

Роман Вацлавович получил годовой оклад и уехал за границу. Ленин вначале был ошеломлен. Потом назвал уход Малиновского «политическим самоубийством» и был склонен побыстрее забыть об этом деле. Но эмиграция шумела. Пришлось Ленину в 1914 году провести партийное расследование.

Прямых улик против Малиновского не было. Осуждать товарища на основе слухов не хотелось. Ленин продолжал высоко ценить Романа Малиновского и до последнего не верил в его сотрудничество с полицией. Возможно, защищая бывшего депутата и члена ЦК, Владимир Ильич косвенно хотел защитить себя и партию от скандала.

Соратник Ленина Григорий Евсеевич Зиновьев, на даче которого шло расследование, вспоминал потом:

«В яркой, сильной, местами просто потрясающей форме (и, казалось, абсолютно искренней) Малиновский нарисовал нам картину своей жизни… Он жертва, он несчастен, над ним тяготеет трагическое прошлое. Отсюда и невозможность нести то бремя политической ответственности, которое пало на него…