Дом певчих птиц - Юлия Владимировна Климова

в кабинет впорхнула Оля. – Ты привез ее! – воскликнула она, точно речь шла о новой кукле или плюшевой игрушке.

– Пожалуйста, сядь, – требовательно остановил поток слов Николай Степанович. Ему хотелось побыстрее решить все вопросы, отправить девочек в комнаты на второй этаж и выпить чашку обжигающего крепкого чая. Он устал. Для его возраста и сердца – это слишком большие волнения. Пожалуй, ему потребуется несколько дней, чтобы привыкнуть к собственному поступку. А сколько придется привыкать к Соне? Это сложный вопрос, от нее тоже многое зависит. «Не совершил ли я ошибку? Даже если и так, я смогу ее быстро исправить». – Соня, и ты присаживайся, где удобно. Ты у нас в гостях. Я бы хотел, чтобы ты именно так относилась к своему небольшому переезду.

– Дедушка, а насколько она приехала?

– На месяц.

– Но почему?! Мы же говорили…

– Пожалуйста, помолчи. – Кустистые, окрашенные сединой, брови Николая Степановича встретились на переносице.

– Хорошо. – Оля надулась, но ее негодования хватило ненадолго. Усевшись в кресло поглубже, она принялась с неподдельным любопытством разглядывать Соню.

– На чем я закончил?.. Ах, да. Ты – гость, и хорошенько запомни это. На завтрак, обед и ужин попрошу являться без опоздания. Не бери пример с Оли, мне приходится ее ждать очень долго, а я этого не терплю. У тебя будет комната на втором этаже, Лиза проводит.

– Лиза служит у нас, – не удержалась Оля и, счастливо улыбнувшись дедушке, быстро добавила: – Не сердись, что я тебя перебила, но надо же объяснить…

– Вот сейчас ты молодец, – похвалил Николай Степанович и тоже улыбнулся. – Ваши комнаты находятся почти рядом.

– Ты хочешь, чтобы Соня гостила в той, где полосатые стены или в той, где розовые?

– Розовые.

– А Патрик живет в желтом зале. – Оля повернулась к Соне. – Правда, это имя подходит кенару? Я сама придумала! А дедушке не нравится. Скорей бы Патрик начал петь, я бы пригласила Машу Щерскую и Катю Калинину, они бы мне позавидовали!

– Чувствую, вы и сами разберетесь, без меня. Оля, позови Лизу. Скоро ужин, продолжим разговор за столом.

Соня слушала и не верила своим ушам. Как она – девочка с улицы, может стать гостем в доме Абакумова Николая Степановича? И она поселится в комнате рядом с его внучкой… И есть они будут вместе за одним столом… Может, это сон, и нужно срочно проснуться?!

Соня искренне полагала, что ей выделят каморку и разрешат изредка подходить к Хвостику. Кто в ее положении посмеет надеяться на большее?

«Бедный Хвостик, тебя назвали Париком. Наверное, именно поэтому ты не поешь. Тебе грустно».

– Дедушка, я сама покажу Соне комнату.

Как только они вышли из кабинета, Оля принялась задавать вопросы. Хромота вовсе не мешала ей ходить быстро, и даже приходилось ускорять шаг, чтобы ее догнать.

– Как тебе наш дом?

– Очень красивый.

– Наверное, ты никогда не бывала в таких? Ты всю жизнь провела в птичьем магазине?

– Нет, – Соня покачала головой, надеясь, что не придется рассказывать про Прохора. Они поднялись на второй этаж и с левой стороны потянулись двери, а с правой… Неужели? Вот же клетка, и вот Хвостик! Соня еле сдержала порыв и не бросилась к крылатому другу. Показывать чувства нельзя, хохлатый кенар теперь принадлежит Оле.

– Мы непременно станем подружками, и ты мне обязательно доверишься. Тебя не удивляет, что я собираюсь с тобой дружить? Многие и на порог бы тебя не пустили.

– Честно говоря, мне не верится, – осторожно ответила Соня, стараясь не смотреть на Хвостика.

– А вот и Патрик. Хорошее местечко я ему нашла, правда? Это желтый зал. Пойдем, поздороваешься. Мне так хочется выпустить его полетать, но дедушка не разрешает, говорит, что Патрик может удариться о стекло или еще обо что-то. – Оля схватила Соню за рукав и потянула к клетке. – Но, если он птица, то разберется как-нибудь! Когда дедушка уедет надолго, я все равно выпущу Патрика. Видишь, сколько у него корма? Он живет прекрасно.

Соня смотрела на Хвостика и еле сдерживала улыбку. Ее маленький верный друг…

«Мы будем вместе целый месяц. Я расскажу тебе обо всем, что случилось за последние дни, а ты мне поведаешь о своих новостях. Как же я рада тебя видеть!»

– Да, он кушает вдоволь.

Соня коснулась кончиками пальцев прутьев, и Хвостик прыгнул на ветку поближе, чуть приподнял голову и запел звонко и переливисто. Его голос звучал ликующе и трогал душу, даже Оля замерла, боясь спугнуть кенара.

– Он поет, – наконец выдохнула она. – Надо обязательно рассказать дедушки. Патрик поет!

Хвостик затих, прыгнул к кормушке и принялся есть, точно хотел сказать: «Вам показалось, ничего не было, я совершенно не умею петь».

– Это очень хорошая птица, – произнесла Соня. – Талантливая.

– Пусть поет каждый день!

– Хорошо.

– Уверена, мои подруги тоже купят кенаров, но с хохолком им не найти. Он мой и только мой.

«Хвостик, я постараюсь приходить к тебе как можно чаще, обязательно жди…»

Соня никогда не думала, что будет жить в такой комнате. Переступив порог, она будто оказалась в розовом облаке, и главное теперь – не шевелиться, чтобы чудо не улетучилось и не растаяло. Большая кровать, окно, узоры на потолке, белый столик с вазой, напоминающей цветок, мягкий белый стул, на стенах пейзажи в золоченых рамах, огромное зеркало на деревянной подставке в углу…

– Я попросила дедушку тебя привести, а он всегда выполняет мои желания, – сказала Оля, выделяя каждое слово. – Просто я не люблю, когда скучно. А вообще ты обязана стать моей подругой, но есть одно условие. – Она многозначительно улыбнулась и добавила: – Пойдем, потом налюбуешься своей комнатой.

Соня не поспевала за впечатлениями, они обрушивались на нее со всех сторон. Ей бы остановиться и впитать происходящее, дотронуться до предметов, поймать отражение в зеркале и спросить: «Это точно я?», но события не давали передышки, голова уже начинала кружиться, а язык немел.

– Здесь очень красиво, – произнесла она, надеясь, что Оля все же даст ей возможность отдышаться.

– Следуй за мной. Катя Калинина, я познакомлю тебя с ней потом, рассказывала, что в гимназиях есть ритуал посвящения. Как же это интересно! Новая ученица должна совершить то, что потребует старшая… Ты меня слушаешь?

– Да.

Теперь они двигались в противоположную сторону, и вскоре стало гораздо темнее и прохладнее, похоже, в этой части дома хозяева не жили, а гости бывали редко. Оля свернула, Соня направилась за ней и почти сразу остановилась. Вниз вела довольно широкая лестница, огороженная с левой стороны крепкими перилами.

– Думаешь, я переживаю из-за того, что хромаю? Вовсе нет. – Оля пожала плечом и улыбнулась. –