Предатель - Владимир Махов

Дикарь шел, не задаваясь вопросами, откуда черпалась информация. Он был благодарен памяти за те жалкие подачки, что она бросала ему, как кости голодному псу. Давным-давно, а может, недавно, он слышал о так называемом туннельном зрении. Когда мир воспринимается словно через ствол ружья, оставляя в тумане периферию. Нечто сродни подобному испытывал сейчас Дикарь, в качестве проводника ведя Киру по бесконечным переходам. Его, идущего без страха и упрека, остановил лишь возмущенный окрик девушки.

– Дикарь! Ты врал мне!

У новоиспеченного проводника не осталось ни сил, ни желания на то, чтобы вступать в полемику. Но в отчаянном тоне прорвалась такая искренняя обида, что дайвер обернулся, поймав в объятия с трудом поспевающую за ним девушку.

– Тише, тише, – начал он, прижимая к груди кипящую от негодования Киру.

– Ты мне врал, – она сбавила обороты, постепенно приходя в себя. – Ты говорил, что ничего здесь не знаешь. Говорил «Кира, веди меня», говорил «показывай дорогу»… А сам? Ты здесь все знаешь лучше меня!

– Кира, послушай меня…

– Как я могу после этого тебе верить? Ты мне врешь… Я думала…

– Послушай меня! – Он стиснул ее в объятиях, на миг лишив дыхания. – Я объясню тебе все потом, когда мы будем в безопасном месте.

– Обещаешь?

– Обещаю. А сейчас нам нужно убраться отсюда. И быстрее.

– Может, наоборот? Нам нужно было отсидеться в том укромном месте? Они бы там нас не нашли. О нем никто не знает.

– Я знал, – ему снова пришлось прижать ее к себе, чтобы переждать новый всплеск эмоций. – Все. Хватит болтать. Пошли.

– Хорошо. – Кира мягко отстранилась. – Не считай меня дурой. Я знаю, что надо уходить. Че тоже боялся вертолетов. Приходили люди, рассказывали.

Кира продолжала бормотать на ходу, безоговорочно следуя за проводником.

– Они рассказывали, что после катастрофы в наш район была выслана военная экспедиция. Чтобы спасти уцелевших людей. Но случилось что-то нехорошее, что-то аномальное. Короче, корабли затонули. А крылатые птицы вообще взорвались в воздухе. А потом на нас забили. Решили, что со временем тут и спасать некого будет. Я видела тех, кто уцелел. Военных. Они рассказывали страшные вещи… И вертолеты я видела. Один вообще загорелся у меня на глазах… И каждый раз Че говорил: «Не к добру они прилетели, Кира»…

– Тише, – шикнул Дикарь, вступая в темноту уходящей вниз лестницы.

Он стал спускаться, осторожно ставя ногу на битый кафель, стараясь обмануть прилипчивое эхо. Кира не отставала, почти бесшумно переводя дыхание. Два пролета они одолели без происшествий. Сумрак отступал под натиском света, падающего из дыр под самым потолком. Вскоре лестница кончились, выведя путников в пространство туннельного перехода. Вдоль стен, урча голодным зверем, струился ручей, перекатывался через рукотворные пороги. Дикарь переступил через воду и вошел в туннель, держа оружие наготове: тускло дрожащий свет в конце перехода внушал ему беспокойство. К тому же в узком пространстве некуда оказалось деться от эха, терзающего звук шагов. Гулкое, расчленяющее шум на отдельные призвуки, оно заставляло Дикаря досадливо морщиться.

К радости путников туннель скоро закончился: распахнутые створки сорванных с верхних петель стальных дверей вели в сумрак бывшего бассейна. Зияя темными провалами от выбитых кафельных пластин, чаша убогого бассейна напоминала разинутую на приме у стоматолога старческую челюсть. И словно недавние протезы – предмет гордости старика – блестели хорошо сохранившиеся борта, готовящиеся захлопнуться в любой момент, чтобы перетереть, измочалить живность, попавшую в жернова. В дырах между плитами ютились водоросли. Вдоль стены щетинились острыми кольями части неизвестно чего, отдаленно напоминающие тренажеры.

Не теряя времени, дайвер двинулся вдоль борта. Он шел медленно, не отводя взгляда от противоположной стены, почти скрытой за нагромождениями. Вроде бы ничего страшного, но нехорошее предчувствие вклинилось в голову, заставляя мужчину держаться наготове. Он прошел половину пути, не отметив для себя ничего угрожающего, кроме неясного шевеления водорослей в чаше бассейна.

Кира шла за проводником. Он слышал, как она пытается ступать осторожно, но, несмотря на старания, производила больше шума, чем он.

Тишина умиротворяла. Струи, стекающие между водорослями, создавали обманчивое присутствие чего-то живого. Дикарь отвлекся, повернув голову в сторону змеившейся по стене трещины, из которой сочилась влага.

И в тот же миг от черного провала, намеченного дайвером в качестве выхода, метнулось нечто, кубарем перекатившееся на противоположную сторону. Опережая бросок, Дикарь выстрелил, метя в голову верткой твари и, завершая поворот, толкнул Киру в глубину завала. Потом присел, укрывшись за развороченным нутром тренажера, держа под прицелом тот берег.

– Ты не можешь меня убить!

Пронзительный, резкий возглас резанул по барабанным перепонкам едва ли не сильнее выстрела. «Убить… убить… убить». Эхо тут же подкинуло последнее слово, мячиком от пинг-понга перебросив его между стенами. Оно еще не стихло, когда ответил Дикарь.

– Руки вверх! – грозно приказал он. – Выходи вперед, чтобы я тебя видел!

– Ты не можешь меня убить!

– Я сказал: выходи! – рявкнул Дикарь. – И топай вперед!

Возникла легкая заминка. Потом от завала отделился маленький тщедушный силуэт и нерешительно замер на краю бассейна.

– Куда мне идти? – уже менее пронзительно спросили с противоположной стороны. – Вниз, что ли?

– Вдоль борта иди. Теперь поворачивай ко мне. Руки, руки не опускай.

– Я все понял. Не вздумай пальнуть.

Когда тоненькая фигурка с поднятыми руками выступила из сумрака и на нее упал свет из расщелины под потолком, Дайвер опустил оружие. Рукава съехали к плечам, обнажив костлявые руки. Те же темные грязные волосы, закрывающие пол-лица, тот же обветшалый комбинезон с прорехами на коленях. Дикарь поднялся, напоследок шепнув Кире: «Сиди здесь», и двинулся вдоль стены.

– Черт. Ты один?

– Один. С кем мне еще быть? – с вызовом спросил мальчишка. – Они там все уже не люди.

– Ладно. Проехали. Каким чертом тебя сюда занесло?

– Каким чертом, – ворчливо передразнил Дикаря подросток. – Хоть бы спасибо сказал.

– Кто? – От удивления дайвер поднял брови. – Я? Тебе?

– Ты – мне.

– Ну, ты, пацан, даешь. И за что я должен тебе спасибо говорить? Вроде как это я тебя спас.

– Спас он. Давно это было. Ты меня, а я теперь тебя… Руки-то можно опустить?

– Валяй. Только не дергайся. Тебя как зовут, спаситель? – спросил Дикарь, вплотную подходя к подростку. Вблизи тоненький мальчик с темными длинными волосами производил еще более жалкое впечатление. Болезненно тощий, со взглядом загнанной в угол крысы, решившей биться до последнего.