Бог есть. Что дальше? Как стать теми, кем мы призваны быть? - Николас Томас Райт

Как это часто бывает, когда Павел говорит: «Разве вы не знаете?..» — что он здесь повторяет дважды в двух соседних стихах, — нам хочется ответить: «Нет, мы действительно этого не знаем!» Но слова Павла достаточно однозначны. Наступит день суда, когда будут раскрыты тайны всех сердец (Рим 2:1–16; 14:10, 1 Кор 4:5, 2 Кор 5:10 и т.п.). Место верховного судьи там займет Иисус (Рим 2:16, Деян 17:31). Но, похоже, какую–то роль на этом суде будут исполнять и «святые», Божий народ в целом. И приведенный отрывок показывает, что, по мнению Павла, эта истина должна быть прекрасно знакома христианам Коринфа.

Почему? Вероятно, потому, что Павел, подобно большинству других первых христиан, совершенно серьезно относился к седьмой главе Книги пророка Даниила:

В оригинальном контексте это пророчество решительно утверждает, что иудеи (или их верный остаток) получат власть над царствами мира после ужасных страданий, которые причинят им «звери». Как стали понимать это пророчество первые христиане?

Самый основной ответ очевиден: это совершилось в Иисусе Христе, который был оправдан и возвеличен Богом после своего страдания от рук нечестивых. Во всяком случае, так это понимали евангелисты, которые отметили, что Иисус называл себя «Сыном Человеческим» (например, см. Мк 14:62). Это выражение вызывает споры, но у меня нет никаких сомнений в том, что за этим выражением стоит видение Даниила, в котором участвует «как бы Сын человеческий» (7:13).

Но уже первые христиане понимали, что это относится не только к Иисусу, но и ко всему его народу. Множественное число, используемое в главе 7 Книги пророка Даниила (когда речь идет о «святых Всевышнего», которые получат царскую власть), употребляли и первые христиане (за исключением авторов Евангелий, которые говорили в единственном числе об Иисусе), так что даже запутавшиеся и неразумные коринфяне знали, что они будут участвовать в обещанном «владычестве», будут судить мир на суде Мессии. И это позволяло Павлу думать, что, по крайней, мере кто–то из них способен действовать как мудрый судья уже в нынешнее время. То, что должно произойти в грядущем, говорит он, нам следует предвосхищать в настоящем. Или, по меньшей мере, церковь должна к этому стремиться. Не обращайтесь к языческим судьям, говорит Павел. Суд может вершить один из вас. В конце концов, в новом Божьем мире вы станете судьями.

Это поможет нам лучше понять другой отрывок, также из Первого послания Коринфянам, где Павел с глубокой иронией упрекает свою аудиторию в надменности:

Предложения, в которых я поставил вопросительный знак, можно прочесть и как иронические утверждения: «Вы уже насытились! Вы уже разбогатели! Вы уже стали царями — без нас!» Ответ Павла показывает, что он считает эти претензии пустыми, но одновременно видит в них важный богословский смысл: они призваны стать царями, в новом смысле, но ведут себя в соответствии с обычным старым смыслом как «важные персоны», преисполненные надменности и хвалящиеся собой. Но это не упраздняет смысла удивительных слов Павла в конце предыдущей главы:

Все принадлежит вам! Это важное богословское утверждение, и хотя коринфяне исказили его в соответствии с окружающей их языческой культурой, оно остается справедливым. Те, кто «во Христе», уже разделяют с ним это царское достоинство. И хотя крест заставляет радикальным образом пересмотреть смысл этого статуса — и первые четыре главы Первого послания к Коринфянам говорят именно об этом, — он остается царским статусом, статусом истинного властителя мира. И этот статус распространяется и на народ Божий, пребывающий во Христе.

Пастырские послания также говорят об этой головокружительной истине — о том, что христиане делят царствование с Иисусом и вносят в мир Божью справедливость. Во Втором послании к Тимофею мы находим такие слова:

«С Ним и царствовать будем». Это остается обетованием и надеждой, той «целью», на которую указывает Новый Завет. На новом небе и новой земле народ Иисуса будет участвовать в его верховном правлении над миром. Если Второе послание к Тимофею (как думает большинство ученых) написано не Павлом, мысли этого неведомого автора здесь перекликаются с мыслями Павла, выраженными в Послании к Римлянам и Первом послании к Коринфянам. И можно заметить, что ни один текст не говорит об этом как о какой–то новой идее, которая могла бы удивить первых христиан. Это всегда звучит как то, что они уже усвоили и считают очевидной истиной.

И наконец, о том же говорит и сам Иисус в Евангелии от Матфея. Даже самые скептически настроенные библеисты склонны думать, что эти слова действительно произнес Иисус. Среди прочего, к такому выводу их склоняет тот факт, что это изречение обращено исключительно к Израилю, тогда как первые последователи Иисуса, включая самого Матфея, очень скоро вышли за рамки Израиля и обратились к другим народам. И потому мнение о том, что эти слова кто–то придумал позднее, звучит крайне неправдоподобно. Это речение удивляет и озадачивает и совершенно непохоже на «позднейшее изобретение» еще и потому, что здесь, похоже, к участию в Страшном суде призывается и предатель Иуда! Никто из первых христиан не стал бы такого выдумывать.