Полеты над пропастью - Марина Серова

подростка, возможно, и не он вовсе, а, скажем, его знакомый. В общем, вариантов может быть несколько. Истину я могу узнать, лишь встретившись с Владимиром».

Я набрала номер Броненосцева. Он снова был недоступен. Да где же его носит, в конце-то концов?

Ладно, поеду к нему на работу в «Сибарит». Туда его устроил Косторамов, но не факт, что Броненосцев в бутике. Да и вообще, работает ли он там?

Бутик мужской одежды «Сибарит» находился на пересечении улиц Новгородской и Селезнева. Магазин занимал подвальное помещение, но оформлен был весьма привлекательно. Природный камень, гранит и другие современные дорогие отделочные материалы придавали бутику достаточно респектабельный вид. Внутри вдоль стен стояли кронштейны с одеждой, а на полках аккуратно были сложены предметы нижнего белья.

Посетителей было всего двое: молодые девушка и парень. Они переходили от стойки к стойке и, видимо, никак не могли выбрать. Тут к ним подскочил консультант, примерно одного с ними возраста, и ненавязчиво осведомился, чем он может им помочь.

Я посмотрела по сторонам. У прилавка с аксессуарами стояла девушка в униформе – синяя юбка и белоснежная блузка с голубым шейным платком.

– Оксана, – обратилась я к ней, прочитав имя на бейджике, – подскажите, как мне найти Владимира Броненосцева.

На лицо Оксаны набежала легкая тень.

– Нам и самим хотелось бы его найти, да только вот… Ох, Вольдемар работник еще тот! Одно название.

– А что так? – спросила я.

– Работает через пятое на десятое, на клиентов внимания почти не обращает. Зато гонору и самомнения – выше крыши. Как же, на работу к нам он поступил по протекции «шишки» из администрации. А он, – тут Оксана понизила голос и перешла почти на шепот, – из «этих», ну, вы понимаете, что я имею в виду.

Конечно, я понимала, на что намекает девушка: на нетрадиционную ориентацию.

– Оксана, а какие у него отношения с вашим коллективом? – спросила я.

– Да какие отношения! – Оксана махнула рукой. – Я же говорю: он считает, что он – пуп земли. Ну, и ведет себя соответственно. Все время подчеркивает, какой он крутой. Вот не так давно приехал на красной «Ямахе». Перчатки, шлем, очки – все дела.

«Кто же ему подарил «Ямаху», интересно? Уж не Косторамов ли? Мне он ничего не сказал во время нашей встречи. Однако транспортное средство не из дешевых.

Стоп! Ведь в одном из файлов Прикладниковского была статья, в которой как раз упоминался мотоцикл красного цвета. И именно на нем был совершен наезд на Максима Герасимова. Куда же делся этот пижон Броненосцев?»

Какой необычный поворот сюжета. А собственно, ничего такого необычного, по сути, и нет. Просто сработал стереотип мышления: поскольку имеется журналист, то он обязательно должен обличать нерадивую власть, воров-чиновников и тому подобные безобразия. А Прикладниковский занимался совсем другим. И занимался, надо сказать, очень добросовестно. У него собраны все документы, касающиеся этого ДТП. И если предположить, что Прикладниковскому стало известно, что наезд совершил Броненосцев, то Владимир, опасаясь разоблачения, а также для того, чтобы скрыть все следы, нанес Константину смертельный удар заточкой. Правда, это рабочая версия. Неясны некоторые детали, но это, как говорится, детали. Но вот вопрос: сам ли Броненосцев катался на «Ямахе»? А может, это был его любовник Косторамов?

– Оксана, извините, мне надо позвонить.

Девушка понимающе кивнула и отошла в самый дальний угол бутика.

Я набрала Косторамова.

– Игорь Анатольевич, здравствуйте. Это Татьяна Иванова, частный детектив. Мы с вами беседовали относительно убийства в «Верене», помните? – спросила я.

– Да, помню хорошо, Татьяна Александровна, – подтвердил он.

– Игорь Анатольевич, мне надо задать вам несколько вопросов. Вам сейчас удобно говорить? – спросила я.

– Одну минуту… Да, я вас слушаю, спрашивайте.

– Игорь Анатольевич, скажите, у вас есть красная «Ямаха»? – задала я вопрос.

– У меня? Нет, зачем мне мотоцикл? Я не байкер, возраст уже не тот.

– Тогда другой вопрос. У вашего … м-м… друга Владимира Броненосцева есть такой мотоцикл?

– Не знаю, никогда не видел, – последовал ответ Косторамова.

– Ладно, тогда вопросов больше нет. Всего вам доброго.

– До свидания.

Значит, мое предположение, что Косторамов подарил своему любовнику «Ямаху», неверно.

Я отключилась и вернулась к Оксане.

– Оксана, а давно Владимир не ходит на работу? – спросила я девушку.

– Да, несколько дней, наверное. Просто наш директор является приятелем этой «шишки», ну, чиновника, который, ну, вы понимаете…

Что же она так боится назвать вещи своими именами? В конце концов, дело-то уже дошло до того, что эмблему ЛГБТ в открытую используют в рекламе некоторых продуктов. Мороженого, например.

– Оксана, а где еще кроме вашего бутика можно встретить Владимира? – спросила я. – Понимаете, очень нужно его увидеть.

– Однажды я видела его, когда он входил в ночной клуб «Парадиз». Это очень крутое место, – добавила девушка.

Я вышла из бутика и направилась к автомобилю. Устроившись на сиденье, набрала Кире и попросила его узнать, кому принадлежит красная «Ямаха», сбившая человека.

Кстати, сравнительно несложная просьба: ребята уже неплохо покопали в этом деле.

И спустя десяток минут и одну сигарету я получила вожделенные сведения.

Владелица – Александра Леонидовна Персильванцева, живет в центре. В том деле у нее железное алиби – присутствовала на каком-то ну очень массовом мероприятии.

Я прикинула, что ночной клуб, в который я уже собралась идти в поисках Броненосцева, по всей видимости, сейчас еще закрыт. Поэтому время, чтобы встретиться с этой дамой, у меня есть.

Персильванцева проживала в самом центре Тарасова, но на тихой небольшой улице между шумным проспектом Кирова и не менее оживленной Московской улицей. Это был дом элитной постройки за металлической оградой.

Я позвонила по домофону, и взволнованный женский голос с придыханием спросил:

– Кто?

– Александра Леонидовна? Это Татьяна Александровна Иванова, частный детектив. Можем мы с вами побеседовать?

– Ах, госпожа Иванова! Вас мне высшие силы послали! Проходите, пожалуйста, открываю.

Квартира Персильванцевой находилась на третьем этаже.

Когда я поднялась, дверь тамбура уже была открыта, и на пороге стояла полная женщина лет сорока пяти.